А еще Павел Анатольевич Судоплатов визировал документы, которые нарком внутренних дел Лаврентий Берия готовил для руководителей страны. Среди них можно назвать «Сводку о политических планах в области внешней политики Германии, составленную нашим агентом, имеющим связи в отделе печати германского МИДа»[216]. Ее прочли два человека: Иосиф Сталин и председатель СНК СССР Вячеслав Михайлович Молотов.

О «специализации» Павла Анатольевича Судоплатова на Германии свидетельствует и такой факт. За подписью начальника 1-го Отдела Главного транспортного управления НКВД СССР старшего майора госбезопасности Синегубова 25 октября 1940 года было подготовлено и разослано руководству НКВД СССР спецсообщение — «Информационно-разведывательная сводка по Германии». В нем сообщалось о строительстве укреплений на границе с Западной Украиной, а также о концентрации «понтонных частей»[217]. Документ предназначался для четырех человек: наркому внутренних дел Лаврентию Берии, его первому заместителю Богдану Кобулову, начальнику ГУГБ НКВД СССР Всеволоду Меркулову и Павлу Судоплатову. А вот непосредственного начальника последнего — Павла Фитина — в списке рассылки нет.

Другой документ — «Справка НКГБ СССР» от 25 марта 1941 года. В ней в очередной раз сообщается о концентрации немецких войск на территории Восточной Пруссии. Интересна реакция начальников различного ранга на этот документ и их распоряжения. Первым со справкой ознакомился нарком госбезопасности Всеволод Меркулов и оставил свою резолюцию: «Дать задание срочно тщательно проверить. Использовать в сообщении в ЦК и СНК…». Затем документ попал к начальнику Первого управления НКГБ Павлу Фитину. Прочтя его, он переадресовал документ своему заместителю Павлу Судоплатову, который и раздал необходимые указания сотрудникам центрального аппарата внешней разведки. В резолюции он написал: «т. Журавлеву (начальник 1-го (немецкого) отдела Павел Матвеевич Журавлев. — Прим. авт.). Я дал сегодня в 6 часов утра задание в Киев и Минск. Проследите. В сводку. 26.3.41 г.»[218]. Поясним, что речь идет о проверке изложенных в справке фактов с помощью других источников.

А вот телеграмма НКГБ УССР «О передвижении немецких войск» от 2 апреля 1941 года, адресованная начальнику Первого управления НКГБ СССР Павлу Фитину, попала к Павлу Судоплатову. Последний переслал ее начальнику 1-го отдела Павлу Матвеевичу Журавлеву вот с такой резолюцией: «т. Журавлеву. Дайте указания наркомам — приказать, чтобы такого рода сообщения присылать только шифром. Судоплатов. 4/IV-41». Также на документе есть отметка: «Послано т. Тимошенко № 890/м от 4/IV г.»[219]. Напомним, что в 1940–1941 годах Семен Константинович Тимошенко[220]занимал пост наркома Обороны СССР.

Прошло полтора месяца, и реакция Павла Анатольевича Судоплатова на сообщения с такой тематикой изменилась. В «Записке НКГБ СССР относительно порядка сбора информации о концентрации германских войск в приграничной с СССР полосе», адресованной «наркомам госбезопасности Белорусской, Литовской, Карело-Финской и Молдавской ССР, начальникам УНГБ по Ленинградской и Одесской областей», он указал на необходимость подробной информации о каждом факте переброски войск противника. В частности, Москву интересовали маршруты движения частей, их нумерация (полк, дивизия) и в состав каких корпусов и армий входили обнаруженные войска[221].

В качестве высокопоставленного сотрудника советской внешней разведки Судоплатов поддерживал связь с несколькими ценными агентами. Среди них особое место занимал полномочный и чрезвычайный посол Болгарии в СССР Иван Федорович Стаменов (оперативный псевдоним — «Наследник»).

Высокопоставленный дипломат начал сотрудничать с представителями советской внешней разведки в середине тридцатых годов прошлого века, когда занимал пост первого секретаря посольства Болгарии в Италии. Он регулярно встречался с Павлом Матвеевичем Журавлевым (оперативный псевдоним — «Макар») и через последнего регулярно информировал Москву о политике Софии накануне Второй мировой войны. В связи с отъездом в СССР «Макара» связь с ценным агентом прервалась на два года. Ее удалось восстановить только в 1940 году, когда дипломат был назначен послом в СССР.

В тот же год агент был передан на связь главному герою нашей книги. С этого времени у Лубянки появился доступ к документальной информации о реальных намерениях и о переписке правящих кругов Болгарии с немецким руководством. Когда в ноябре 1940 года в Берлине проходили переговоры между Адольфом Гитлером и руководителем советского внешнеполитического ведомства Вячеславом Молотовым, то Москва располагала тогда всей информацией о планах главы Третьего Рейха в отношении Болгарии и о намерениях Софии. Осведомленность Москвы базировалась на документах и шифропереписке, а также на сообщениях «Наследника», поскольку он получал инструкции от главы правительства и от царской семьи, в которую он был вхож.

При этом нужно учитывать, что отношения София — Москва — Берлин осенью 1940 года были очень сложными и противоречивыми.

Официальная позиция Советского Союза заключалась в том, что СССР, с одной стороны, стремился подписать пакт о взаимопомощи с Болгарией, с другой же — этот пакт не предполагал выхода Болгарии из сферы особых отношений с Германией и Италией. Речь практически шла о том, что Москва ни в коем случае не собирается конфликтовать с Болгарией и противодействовать ее вступлению в какие-либо договорные союзнические отношения с Германией.

На первый взгляд может показаться, что это половинчатая и беспринципная позиция. Однако для СССР это было чрезвычайно важным, ибо речь шла о выработке компромиссных договоренностей с немцами и их союзниками, чтобы оттянуть начало войны между Советским Союзом и Германией. В том, что она будет, Иосиф Сталин не сомневался. Вопрос был лишь в дате ее начала и в том, кто первым нападет.