случае, если Иван Платонович сознается и укажет протечку, до протечки еще предстоит добраться. Скорее всего, протечка находится под Петербургом. Наверняка охраняется…

Зимин и Демаре заспорили, какую из армий, русскую или французскую, более эффективно привлекать для штурма Сыромятино.

— Слышь, Андрюха, — неожиданно сказал Зимин заплетающимся языком. — Как ты думаешь, а эти зверюги — ну, которые из черной коробочки — под седлом ходить смогут?

— Не знаю, не пробовал.

— А давай попробуем.

— В следующий раз. Сейчас я отправляюсь спать. Завтра штурмуем Сыромятино.

Я действительно отошел от костра, у которого остались Зимин и Демаре, и завалился в одну из гусарских палаток, где безмятежно заснул.

Я, на следующее утро

Под звук партизанского горна я выполз из палатки.

Гусары собирались в поход на Сыромятино: одни чистили лошадей скребницами, другие завтракали, третьи упражнялись в фехтовании.

— Андрюха, подь сюда! — позвал меня майор Зимин.

Они с Демаре сидели под сосной, беседуя о предстоящем сражении.

— Вот здесь находится Сыромятино, — говорил Зимин, кладя перед собой сосновую шишку. — А вот здесь, — продолжал он, кладя поодаль от первой шишки вторую, — находится левый фланг. Отсюда я зайду со своим отрядом. А ты, Демаре, — обратился Зимин к французу, — зайдешь с противоположного фланга, — Зимин обозначил противоположный фланг еще одной, третьей по счету, сосновой шишкой. — Десяток бойцов, так и быть, выделю под твое командование. Цель — взятие в плен Андрюхиного тестя, с последующим допросом по поводу: где находится протечка во времени. Вопросы есть?

Вопросов не было.

— По ко-о-оням!

Гусары вскочили на коней, и отряд выдвинулся в направлении Сыромятино.

Скакать до места назначения было около трех часов. Раньше я никогда не скакал на лошади, но сейчас, понуждаемый непреодолимыми обстоятельствами в виде лихих сотоварищей, должен был попытаться. Залезть на лошадь оказалось самым несложным из искусства верховой езды, однако с передвижением возникли проблемы. Лошадь, которую мне выделили от щедрот душевных, отказывалась слушаться моих понуканий и плелась тихим шагом, изредка останавливаясь для того, чтобы пощипать травку. В итоге ее — лошадь то есть — привязали веревкой к бравому коню майора Зимина. В таком виде, фактически на буксире, я пропутешествовал до Сыромятино.

Когда показались знакомые мне постройки, гусары съехались в клубок и принялись держать совещание.

— Действуем, как сговорились, — объявил Зимин. — Зверев, твой взвод поступает под начало француза. Вы обходите усадьбу справа, мы атакуем слева. Атака по сигналу.

Демаре о чем-то поинтересовался, Зимин ответил. Демаре со своей частью людей поехали в обход, а мы остались — насколько я понял, дожидаться сигнала о начале операции.

Где-то через полчаса с обратной стороны Сыромятино раздался выстрел.

— Вперед! — заорал Зимин, выхватывая саблю из ножен.

Гусары также обнажили свои сабли и поскакали вслед за своим командиром. Я постарался не отставать.

Мы выехали из леса и миновали изумленных крестьян, занимающихся хозяйственными работами. Провожая нас головами, мужики изумленно крестились, а бабы визжали, пряча малых детей под подолами.

На лужайку перед усадьбой выехали практически одновременно, с противоположных сторон. Несколько слуг, хлопочущих вне дома, остановились, пораскрывав рты; один из слуг со мной поздоровался.

Втроем — я, майор Зимин и Демаре — мы вбежали на парадное крыльцо. За нами следовала плотная гусарская толпа.

— Кабинет Озерецкого там, на втором этаже, — указал я направление Зимину.

Сам же направился в свою спальню, в тревоге, не случилось ли что-нибудь с Люськой во время моего отсутствия.

По счастью, жена находилась в добром здравии, хотя слегка перепугалась, увидев скачущих к усадьбе всадников.

— Люси, дорогая, ты освобождена! — крикнул я жене, заключая ее в объятия.

— О, Андрэ! — простонала жена, приникая к моей груди.

— Тесть дома? — спросил я строго.

— В своем кабинете, наверное, — ответила Люська слегка испуганно. — А что случилось?

— Твой папа хочет уничтожить нашу вселенную, — объявил я.

— Храни нас сила!

— Не волнуйся, любимая, вселенная пока в безопасности. Однако, я отлучусь ненадолго.

Я выбежал из спальни и проследовал в кабинет тестя. По дороге мне попалась встревоженная Полина Федоровна.

— Князь Андрей, вы вернулись? Что случилось? Почему в доме все бегают? И откуда взялись военные?

— Сыромятино взято соединенными русско-французскими войсками, по имя спасения нашей галактики, — сообщил я, расцеловывая теще обе ручки. — Однако, прошу прощения, милейшая Полина Федоровна, мне нужно срочно повидаться с вашим мужем.

Оставив тещу в полнейшей оторопи, я поспешил в кабинет Ивана Платоновича, где уже находились Зимин и Демаре. Сам Иван Платонович отсутствовал.

— Где этот негодяй? — вскричал я.

Зимин и Демаре не ответили. В этот момент мой взгляд упал за окно, где виднелся дирижабль Ивана Платоновича. Я выскочил на балкон и оказался прав: министр государственных имуществ собственной персоной поднимался по веревочной лестнице на борт.

— Стреляйте! — крикнул я друзьям.

Иван Платонович, собрав кожу на переносице, влезал в корзину. Зимин выхватил пистолет, выстрелил, но промахнулся. Демаре тоже выхватил пистолет, тоже выстрелил, и тоже промахнулся. Дирижабль принялся поднимать якоря.

Мы бросились на выход, но к тому времени, как оказались на стоянке, дирижабль с Иваном Платоновичем уже устремлялся ввысь. Зимин еще несколько раз выстрелил, но дирижабль было не остановить. Мне, проделавшему именно на этом видавшем виды дирижабле долгий путь на Урал и обратно, было об этом хорошо известно.

Тут я сообразил, что у Ивана Платоновича имеется запасной дирижабль, которым тесть пользовался в мое отсутствие.

— Там! Второй дирижабль! — крикнул я, указывая на ангар неподалеку.

Увы, в ангаре нас поджидало жестокое разочарование. Запасной дирижабль оказался непригоден к полету: его оболочка была сдута чьей-то предательской рукой. Иван Платонович заблаговременно позаботился, чтобы никто не пустился в погоню.

Мы вышли из ангара, наблюдая, как недоступный уже дирижабль с Иваном Платоновичем продолжает подниматься ввысь. Неожиданно дирижабль изменил курс и приблизился, зависнув почти над нами.

Демаре произнес что-то по-французски.

— Что он говорит? — спросил я у Зимина.

— Говорит, газом пахнет, — ответил Зимин, продолжая разглядывать висящий над нами дирижабль и явно примериваясь, можно ли достать Озерецкого пулей.

Я обернулся к ангару, и до меня начало что-то доходить.

— Ложись! — крикнул я.

Зимин с Демаре удивленно ко мне обернулись. Я увидел, как из корзины дирижабля устремляется к земле небольшой продолговатый предмет, сыплющий искрами. Не дожидаясь ответа, я схватил друзей за плечи и опрокинул на землю, после чего зажал уши ладонями.

Иван Платонович Озерецкий, в то же самое время

Иван Платонович услышал выстрел. Мгновенно в руке у него, откуда-то из-под стола, появился пистолет. С пистолетом в руке, Иван Платонович выглянул в окно и увидел гусаров, скачущих в направлении имения. Ему показалось, что впереди скачет всадник в форме