— Марина? Что ты тут делаешь? — Меня осторожно отпустили, бережно придерживая за руку. Иераклионец прикрыл глаза, и, спустя секунду, стражи и Ар отмерли.

— Получилось! — радостно сообщил русал, подплывая к нам.

Я бы так не сказала.

— Как ты? — Прикрывая юбкой наливающийся синяк на ноге, вопросительно дотронулась ладонью до потеплевшей груди Лира.

— Странно… я загнал пробудившихся… и все, провал… дальше ничего не помню.

Я поспешно прикрыла волосами шею, у местного способа укладки есть еще один несомненный плюс — волосы в воде не плавают облачком, а держат форму, которую при желании можно немного изменить.

К нам подплыли стражи. Они наперебой расспрашивали Лира, хвалили Ара за сообразительность и недоумевали… как мне удалось вывести «спрута» из транса. Особо дотошно выспрашивал один иераклионец. Высоченный, темноволосый и женатый. Насколько я поняла, командир.

Стражей ничуть не смущала близость Темных Вод, а вот мне было не по себе. Постоянно мерещилось, что за мной кто-то наблюдает из-за масляной черноты магического барьера. И ему я очень не нравлюсь.

Здравствуй, шиза, вовремя же ты пришла!

При всем желании я для Моара, спящего внизу, опасности не представляю. Магии ноль. Из боевых навыков — умение влипать в неприятности, ну и сегодня появилось второе: бить в воде ногой по голове неадекватных личностей.

Пока страдала мнительностью, стражи пришли к выводу, что мне удалось привести Лира в себя, потому что я — его источник. Связи не уловила. Согласилась потому, что это лучше, чем шизоидная идея с наблюдающим за мной монстром, для которого я опасна. Ага, разбежалась! Моар вон каких монстров создает!

Оставив стражей обследовать барьер на предмет прорывов, мы с Лиром поплыли домой. Ар напоследок напомнил мне, что завтра я иду с ним к центральному узлу города. Я откровенно растерялась: русал прекрасно понял, какие у меня отношения со «спрутом», и все равно хочет пойти со мной? А Лир весьма выразительно потемнел лицом и отрастил когти. Заметив это, Ар рассмеялся и заверил, что собирается общаться со мной исключительно по-дружески.

Дорога обратно заняла несколько часов.

Вначале Лир вылечил мою ногу и синяки на шее. Потом, затащив в небольшую уединенную пещерку, допросил. То, что я рассказала, ему не понравилось. Насколько поняла, иераклионец ничего не помнил. Он не вдавался в подробности, лишь сказал, что отправил обратно пробудившихся, взяв контроль над их телами. Переоценил себя и отключился. Разум перестал контролировать инстинкты, и мы получили то, что получили. Выброс чар и неадекватного Лира.

Интуиция подсказывала: Иллир рассказал далеко не все, побоялся напугать еще больше, но у меня попросту не осталось сил на расспросы. На борьбу с Лиром и подпитку ушли все силы. Сейчас мне хотелось добраться домой, принять душ и лечь спать.

Иллир

— Теперь я буду плавать с тобой в дозор, — сонно зевая, объявила мне Марина, целуя.

— Зачем? — Я помог ей, устало покачивающейся, дойти до кровати.

— На случай нового приступа. В следующий раз Ар может не успеть меня привести.

— Посмотрим. Спи.

Погасив бабочку, я вышел из комнаты Марины. Уже у себя, глядя на ночной океан за куполом, решил, что в ее словах есть смысл.

Случившееся сегодня может повториться. И Ар действительно в следующий раз может не успеть или попадет под действие чар вместе со всеми.

«На случай приступа». Марина подобрала точное сравнение. В происходящем со мной наблюдалась определенная закономерность. Ярость, злость, голод усиливались. Отключали разум. Но если раньше я с трудом, но мог вернуть контроль над телом, понимал, что со мной происходит. Сейчас совершенно не сознавал себя. Казалось, кто-то выключил мое сознание, оставив инстинкты. Не все, а лишь те, что отвечают за агрессию.

Я почти ничего не помнил. Обрывки ощущений, образов… далеких звуков? Кажется, отправив пробудившихся к их создателю, не сразу прервал связь, некоторое время слышал происходящее за барьером и в его глубине. Было сложно понять, что происходило там. Пришлось напрячь память, вспомнить, что рассказывали в детстве родители о слухе и о том, как им пользоваться, как разбираться в новых ощущениях.

Вскоре мне удалось понять, что я услышал ушами пробудившихся. Драку снаружи — видимо, товарищи пытались оттащить меня от барьера. А в это время внутри кто-то тихо зарычал, словно его не устраивало происходящее по ту сторону барьера. Моару снился кошмар?

В совпадения я не верил. Нужно немедленно сообщить об этом Совету.

Глава Совета встретил меня на пороге своего дома. Он сам собирался меня навестить. Ему уже подробно доложили о происшествии у Туманных Вод.

— Моар не может проснуться, чары барьера не дадут, — сказал он в ответ на мое предупреждение.

— Сознание дельфинов никогда не спит полностью, — напомнил я известную всем истину. — А Моар сейчас — зверь, сохранивший разум, не совсем живой, привязанный к узлу чар, но зверь.

В комнату заглянула жена главы. Пышнотелая островитянка подслушала разговор и сейчас обеспокоенно поглядывала на мужа, покачивая на руках спящего младенца.

Я почувствовал укол зависти. У меня никогда не будет ребенка. Зато есть Марина. Смуглянку не смущает мое бесплодие, и, зная ее деятельную натуру, дети у нас будут. Не нами рожденные, но будут.

— В случае опасности мы эвакуируем вас в один из дальних городов, — успокоил супругу Трай. И мне: — Звери могут рычать во сне. Это нормально. Им тоже иногда снятся сны.

Пришлось согласиться с его доводами. Предчувствия и догадки вряд ли стоит брать в расчет — у разлома мною двигала животная ярость и голод. Об этом и хотел поговорить со мной глава.

Я рассказал все. От этого зависела безопасность окружающих. Поделился подозрениями, возможно, меня спасла и превратила в спрута не Лайтана.

Трай помрачнел и согласился, что за мной нужен дополнительный надзор.

Марина

Едва я проснулась, как первой мыслью было: «Где Лир?» Почему-то мне показалось, что он уплыл к Туманным Водам сражаться с монстрами и опять потерял контроль. Поспешно надев первое попавшееся платье, я побежала искать своего «спрута».

Иераклионец нашелся на кухне.

— Как самочувствие? — Поставив в луковицу-микроволновку миску, он повернулся ко мне. Выглядел потрясающе. Светлая рубашка, небрежно расстегнутая на груди, свободные брюки, босой. Домашний.

— Нормально, — выдохнула я, обнимая его за талию.

— Я готовлю нам завтрак, — хмыкнул Лир.

— А я соскучилась! — Игриво коснулась его губ легким поцелуем, запустила пальчики под рубашку, пробежалась по прохладной гладкой коже от ключиц до живота, второй рукой расстегивала мешающие мне круглые липучки, которыми тут заменяли пуговицы.