А там…

Лучше бы мне ослепнуть, - порно отдыхает!

Они вдвоем изворачиваются в таких позах, которые мне и не снились!

И, главное, на лице Крушинина в эти мгновения застыло такое блаженство! Что хочется сразу полоснуть его чем-то острым по губам. Желательно, еще и с колючками. И чтобы заражение осталось, и он этими губами еще лет сто не мог ни к чему притронуться!

- Вот это лежит у него в ящике стола! – победно возвещает Нина. – Вот этим он вдохновляется, когда запихивает в тебя свой член! Потому что – с тобой скучно, и, всего лишь навсего – престижно! Но вчера Аскольд принял окончательное решение, - плевал он на престиж! И женится он теперь на мне! Сама посмотри, - можешь ты с этим сравниться?

Я уже не слышала, что там визжала в ответ эта холеная блондинка, бывшая его невестой. Кажется, ее даже выводила из приемной охрана, потому что она все-таки накинулась на Ниночку.

Все это было уже неважно. Совершенно неважно.

Будто убитая, я возвратилась в кабинет, пошатываясь и ничего перед собой не видя.

Кем я был для него?

При наличии настощей невесты?

Вот именно, - это как раз, как приходящая на дом работница и оказалась чем-то вроде правой руки, которая рядом и тянуться никуда не нужно для того, чтобы сбросить сексуальное напряжение. Ничем не отличаясь от тех девок в клубе. И не знача для него ничего больше.

А я-то уже себе возомнила невесть что!

Задыхаясь, я бросилась к окну, - но замысловатые ручки никак не хотели крутиться, чтобы его распахнуть и дать мне хоть какой-то глоток воздуха.

В конце концов, руки просто бессильно сползли по стеклу, а я почти упала на окно лбом.

Да, - возможно, я наивная дурочка, без жизненного опыта. Наверное, так и было нужно, - шкваркнуть меня, чтобы перестала питать в жизни столько иллюзий.

Но, - Господи, - как же это больно, когда тебя одновременно и взрывает и разрывает изнутри!

- Но я все равно не сдамся, - решительно шепчу стеклу, сжав кулаки до боли. – Не сбегу. Останусь и буду продолжать работать. Как бы тяжело мне это ни было. Я все равно должна добиться чего-то в жизни. Сама. Без отца. Без всех. И пусть даже без любви.

И все равно предательские слезы покатились по лицу, - сами по себе, как бы ни старалась сдерживаться. А научиться сдерживаться придеться, оставаясь рядом с этим человеком. Да. Но я выдержу. Я справлюсь. Я же сильная. Должна быть сильной, - потому что Устиновы – не сдаются!

Аскольд.

А Лиза умудрилась меня удивить совершенно в новом смысле.

Она оказалась толковой и остроумной.

Даже подкинула мне несколько очень неплохих, - да что там, прямо-таки искрометных идей! Нет, я бы и сам, естественно, додумался до чего-нибудь такого, но вот она меня поразила.

А еще, - тем, что погрузилась в работу не меньше, чем я, - и вместе мы забыли вообще обо всем на свете.

А через несколько часов даже смеялись над чем-то, - и хмурое начало нашей деятельности совершенно выветрилось из головы.

Правда, до тех пор, пока в кабинет не зашла Ниночка, принеся на подносе обед на двоих. И выжидательно замерла, как бы намекая, что я мог бы выпить кофе и в своем кабинете, с ней наедине, естественно. Даже попку оттопырила, явно желая реабилитироваться после вчерашнего конфуза.

Да, для таких женщин не суметь довлетворить начальство – это прям профнепригодность!

Уверен, что Ниночке даже слегка хреново, - вряд ли такое с ней случалось хотя бы раз за всю ее, пусть и недолгую, но ооочень насыщенную жизнь и карьеру!

Да, что там, - каким бы пьяным в хлам я ни был, ей всегда удавалось меня и завести и довести до искрометного окончания!

Но я только скривился, глядя на тут же застывшее, будто маска, лицо Карамельки.

- Одну секунду, - шепнул я на ухо придвинувшейся было ко мне в процессе работы , - но, увы, тут же снова отдернувшейся Лизе. – Ты ешь пока.

- Нина, возьми себе пару выходных, - шиплю, выволакивая ее из кабинета за руку. – Нет, лучше отпук. На пару недель для начала. На Бали съезди, - ты же три года уже у меня этот отпуск выпрашиваешь! Я все оплачу, - любой олл инклюзив и все прибамбасы.

- Ты… Хочешь от меня избавиться? – ох, блядь, и снова этот поток соленой воды, уже заплескавшийся в ее огромных глазах, которые я так привык видеть во время минета. Да что ж такое? Я им что, - нянька, сопли подтирать второй день уже подряд? Причем, - всем, с завидным постоянством!

- Это из-за вчерашнего, да? Ну, Аск, прости… Так больше не будет!

Ом-ом-ом, какое трудовое рвение! Кажется, Ниночка прямо здесь и сейчас, в приемной, готова мне доказать, что будет трудиться всеми доступными ей способами, не покладая… Всех, в общем, своих частей тела.

- Просто. Возьми пару выходных, - я сжимаю зубы, чтобы не взбеситься и не вспылить.

А все потому что там, в кабинете, осталась Карамелька, которая все слышала, - и, блядь, мне меньше всего сейчас хочется, чтобы она решила, что в обеденный перекус у меня сейчас входит секс с Ниной.

- Позови Катю, пусть тебя заменит на это время.

Сестра Ниночки, правда, не обладает таким множеством талантов, но все-таки мало, чем уступает ей самой. И секса у нас с ней не было, - что, в общем-то, сейчас самый главный ее плюс.

- Но…

- Пока я не уволил, - уже почти рычу, и почти бегом возвращаюсь обратно.

Но Лиза смотрит на меня таким мрачным взглядом, что я понимаю, - ни хрена не зачет.

Пусть даже меня и не было минут пять, но я вернулся еще и запыхавшийся, - и она уж точно уже сделала все свои неправильные выводы о том, что там происходило.

- Нужно было отдать пару распоряжений, - бормочу, понимая, что ни хрена мне никто здесь не верит.

И снова сам себе поражаюсь, - это, блядь, - вот что сейчас происходит?

Это я сейчас, в собственной же конторе оправдываюсь перед девчонкой, с которой у меня даже ни хрена и не было?

Нет, мир явно катится куда-то не туда!

- Лиза, если что, - я не кролик, - нет, все-таки я не выдерживаю этого угнетающего молчания! – И вообще, - если бы я трахал бы Нину, то даже не стал бы этого скрывать! С каких херов? Я тебе клятвы не давал! Поэтому…

- Так пойди уже и потрахайся, ради Бога, - выдыхает Лиза, снова на меня не глядя. – Я так смотрю, у тебя это – постоянное желание, вытесняющее мозг и все на свете!

Серьезно? Она сказала « потрахайся»? Вот этими своими сладкими, розовыми и такими невинными губками?

Блядь, - пусть мозги мои и пытались переключиться, но моя ракета от порочности этого слова от Лизы снова дергается, доводя меня до адской боли в яйцах.