— Шантаж, — констатировал Роберто.

— Фу, какое гадкое слово, — поморщилась Келл. — Мы предпочитаем называть это семейным соглашением.

— Когда-нибудь я выведаю, в чем секрет того, что вы довольны друг другом, а легион — вами. Может, Адранис мне поведает, с глазу на глаз.

— Но сейчас ведь не это важно. Мы так понимаем, что ты намерен взять командование силами обороны Госланда на себя?

Роберто, глядя на столь одаренных и опытных командиров, ощутил некоторую неловкость.

— Мы можем работать вместе, для общей пользы, — выговорил он. — Просто объединить силы.

— Ну уж нет, — возразил Нунан. — Для нас честь служить под началом такого командующего, как ты. Если ты хочешь знать, какое воздействие окажет твое решение на боевой дух войск, взгляни на Адраниса. Этого хватит.

— Да ладно тебе, Роберто, не робей, — вклинился брат.

— Дошутишься, братец, будешь у меня нужники чистить.

Все рассмеялись. Роберто снова наполнил свой кубок — на сей раз не водой, а вином — и поднял его.

— Предлагаю тост за Адвоката, Медвежьи Когти и неизбежное поражение Царда.

* * *

Гвардейцы Восхождения и левимы разожгли по всей пещере костры, мерцавшие словно звезды, но холод не отступал. А наоборот, медленно, но верно брал свое, заползая под одежду, сковывая каждый мускул и добираясь до костей. Со своего удобного наблюдательного пункта высоко на уступе южной стены, откуда открывался вид на остров и на простирающуюся дальше на север гладь озера, Миррон не отрывала взгляда от зрелища, ранившего сердца всех карку.

Впитывая тепло костра, около которого она сидела с Джередом, Арковом и Харбаном, Миррон оценивала результаты этого тревожного дня. Карку беспрерывно стекались в Интен-Гор, все время принося сообщения о продвижении врага. Донесения пугали прежде всего потому, что если цардитскую армию отслеживали и изводили мелкими налетами, то о мертвых не имелось никаких сведений. Ни один лазутчик не знал, где они находятся. Ни один карку, у которого хватило смелости попытаться проследить за ними, не вернулся.

Карку заполнили весь остров и стояли у горловины каждого тоннеля. Лодки усеяли озеро на тот случай, если враг явится по воде, с каким-нибудь из потоков. Среди жителей гор находились две сотни эсторийцев, дававших им советы и наставления по части тактики и использования оружия. Учитывая, что времени на подготовку практически не было, эти усилия приносили не много плодов, но, с другой стороны, в предстоящем сражении каждая малость могла оказаться решающей. Шум стоял такой, что порой эти звуки, эхом отражаясь от испещренных шрамами скал, окружавших Интен-Гор, больно резали слух.

Миррон ощущала энергию карку — в основном лихорадочную, нервную и пронизанную предчувствием неизбежности трагедии. К нынешнему моменту цардиты добрались до всех входов в пещеру, и наверху уже разыгралась трагедия разгрома. Товарищей тех, кто находился здесь, убивали. Захваченных живыми пытали, выведывая нужные сведения, и тоже убивали.

Страх охватил карку, распространился как болезнь по всем горам и затопил каждую долину. Если Харбан демонстрировал удивительную стойкость и силу воли, то сказать это про других и довольно многочисленных его соплеменников было бы нельзя. Их рок довлел над ними — Миррон слышала обреченность в тоне их голосов, видела во взорах, обращенных к каждому из входов в пещеру.

Причем сюда, чтобы дать последний бой мертвецам, собрались далеко не все, способные держать оружие. Многие предпочли рассеяться, укрыться в неведомых глубинах пещер или высоко в горах, куда не добраться ни цардиту, ни блуждающему мертвецу, чтобы там — раз уж чему быть, того не миновать — дожидаться конца.

Такая позиция бесила Джереда, и в течение дня он не раз давал понять это Харбану, причем не стесняясь в выражениях. Некоторые из его слов заставляли Миррон морщиться. Харбан выслушивал все упреки с достойной уважения невозмутимостью, хотя, наверное, был единственным, кто с нетерпением ждал начала сражения. Оно, по крайней мере, избавит его уши от словесных выпадов Джереда.

— Бог помогает тем, кто помогает себе сам, — ворчал Джеред.

— Ваш бог, может быть.

— Ваши боги не построили эти горы на песке. Это ваша святыня, она должна быть средоточием вашей силы. А что мы имеем? Две тысячи насмерть перепуганных зайцев, сбившихся на острове в ожидании того, что их захлестнет поток мертвецов. А ведь приди их сюда втрое больше, мы точно победили бы. Сейчас у меня такой уверенности нет.

— Я слышу тебя. Однако что я могу сделать? Каждый карку сам выбирает свой путь. После того, как человек совершил переход к Интен-Гор и стал взрослым, он самостоятельно распоряжается своей судьбой.

— Понятно, — вздохнул Джеред и покачал головой. — Таким образом, я должен считать, что большинство твоих соотечественников делает сознательный и свободный выбор в пользу падения вашего сообщества и осквернения величайшей святыни?

— Я полагаю, ты должен верить: карку сделают то, что считают наилучшим для тех, кого они должны защитить.

— То есть позволить горе пасть? — Джеред вскочил на ноги и, оказавшись в опасной близости от обрывистого края тропы, ткнул в Харбана пальцем, — Ты нам все уши прожужжал историями о том, как предан твой народ вере, которая является основой всей вашей жизни. В таком случае ни для кого из вас не должно быть более высокой цели, чем защитить Интен-Гор, а тем самым и своих близких. Вывод простейший. Если считается, что уничтожение этой святыни означает конец карку, какой еще выбор может сделать любой из твоих свободомыслящих соплеменников, кроме как защищать ее до последней капли крови? Я привел с собой две сотни людей, готовых умереть за вашу святыню, хотя для них она ничего не значит. А где твои остальные сородичи?

— Тогда уходи, казначей Джеред. — Голос Харбана был совершенно спокоен, лицо не выражало гнева. — Уводи своих людей. Если ты думаешь, что это уже не ваша борьба, я не стану держать на тебя зла.

— Будь ты проклят, Харбан, не ты ли уверял нас, будто эта борьба касается всех? Вот почему мы притащились в эту ледяную могилу. Жаль, что ты не смог убедить в том же своих карку, которым следовало бы знать такие вещи лучше, чем нам. И не мешало бы иметь мужество постоять за свою веру.

— Пол, мне кажется, тебе стоит отойти от обрыва и сесть, — подала голос Миррон, вздрагивавшая всякий раз, когда Джеред еще немного сдвигался к краю уступа, в ста футах под которым плескалось озеро.

Джеред повернулся к ней, кажется, с намерением что-то возразить, но передумал и кивнул.

— Думаешь, нырять отсюда не очень удобно? — улыбнулся он.

— Во всяком случае, в доспехах. Мне как-то довелось опускаться в глубину, ради спасения одного человека, но повторять этот опыт меня не тянет.

— Да, здесь и без купания довольно холодно. — Джеред пнул сапогом угли костра.

— Давай я тебе помогу.