Часть нурманов решили осесть в захваченном королевстве и присягнули Ярославу, после чего спешно отправились на родину за семьями и родичами. Остальные задержались в ожидании новых сражений, соответственно, новых доходов, надеясь увеличить и без того немалую долю награбленного имущества. Отплыли обратно и все ушкуйники, договорившись доставить будущим летом очередных переселенцев. Одним словом, общество настороженно молчало, ожидая развития событий, и дождалось. В середине августа патрульные парусники заметили в проливе Ла-Манш целую эскадру драккаров и лодок, направлявшуюся в сторону острова. Пользуясь преимуществом в скорости, один парусник отправился сообщить новость о долгожданном нашествии и вызвать подкрепление, а два других вооружённых судна принялись лавировать вокруг передовых судёнышек нормандцев. Благо осенний юго-западный ветер был явно на стороне славян, затрудняя передвижение вражеских судов и давая возможность славянским кормчим подойти на расстояние картечного выстрела.

Полдня крутились славянские парусники вокруг нормандских драккаров, словно волки вокруг лосиной стаи. Осыпаемые градом стрел, набравшись неплохого опыта этим летом, кормщики умудрились расстрелять картечью восемь лодок противника, задерживая передвижение всего вражеского отряда. Для полутора сотен кораблей, направлявшихся к острову, невелика потеря, но деморализующий эффект дала соответствующий, задержав продвижение кораблей вполне достаточно для поступления помощи с берега. Уже в виду английского берега в проливе разыгралось настоящее морское сражение, где десяток славянских парусников, вооружённых пушками, изрядно проредил десант с материка. После расстрела картечью, погубившего воинов ещё на восьми лодках, нормандские войска прекратили всяческое сопротивление, стремясь скорее добраться до берега, где можно, по крайней мере, убежать от страшных парусников, коли укрыться от смертельной картечи не удавалось никакими щитами.

К тому моменту, когда первые рыцари ступили на английский берег, вошедшие в раж славяне расстреливали уже двенадцатый драккар, не считая первые восемь, лишённые большинства воинов. Едва нормандцы высадились на берег, поднявшись на склон холма, куда не доставали смертоносные залпы орудий, патрульные вернулись в море. О второй волне десанта, вполне возможной, не догадался бы лишь ребёнок. После отвратительного ночлега на пустынном берегу тысяча рыцарей и две тысячи воинов, навербованных среди авантюристов всей Европы, от Нормандии до южных княжеств Италии, направились в сторону Лондона. Они считали, что самое трудное, переправа через пролив, уже позади. Осталось раздавить жалких варваров-язычников, разбивших войско Вильгельма Рыжего, никогда не отличавшегося воинскими талантами.

В ряду передовой сотни рыцарей, переправивших на остров своих коней, восседал в седле старший сын незабвенного Вильгельма Завоевателя, старший брат покойного Вильгельма Второго, ныне нормандский герцог Роберт. Худощавый невысокий сорокапятилетний нормандец всю свою жизнь добивался королевского престола. Впервые он поднял бунт против родного отца в двадцать два года, после чего был изгнан на материк. Затем ещё пара неудачных попыток и отвратительный характер привели к коронации вместо истинного наследника среднего брата Вильгельма. Сейчас Роберт не сомневался, что исправит историческую ошибку и станет королём Англии. Среди рыцарей он славился несомненными полководческими успехами, во что и сам уверовал, забыв, что славят его таланты исключительно те, кому он платит серебром и раздаёт поместья.

Двигаясь знакомыми с детства дорогами, Роберт с интересом искал приметы запустения и трупы повешенных, вспоминая первые годы правления своего отца, когда редкая миля пути не отмечалась очередным трупом в петле на дереве. С усмешкой наблюдая, как разбегаются встречные жители и глядя на пустующее жильё, брошенное при появлении нормандцев, Роберт довольно ухмылялся, воспринимая эти признаки проявлением уже существовавшей поговорки «Боятся, следовательно, уважают». Не увидев городских старейшин с ключами у ворот маленького городка, герцог скрипнул зубами, пообещав себе, что после возвращения королевства достойно покарает изменников. Однако не отвлёкся на немедленный грабёж городка, стремясь добраться до Лондона, пока узурпатор не собрал своих сторонников. В этом нормандец ошибался, войско славян ожидало за следующим холмом, поставив противникам небольшой луг для развёртывания строя.

Когда нормандец увидел редкий строй стрелков и нурманов, насчитав чуть больше тысячи воинов противника, он невольно улыбнулся. Его расчёты внезапности оправдали себя, варвары не успели собрать свои войска вовремя, надеясь жалким заслоном простолюдинов задержать продвижение доблестных рыцарей к Лондону. Именно там, скорее всего, спешно собирает своих сторонников Ярослав. В том, что три тысячи его рыцарей сомнут редкий строй варваров, Роберт не сомневался. Однако, будучи профессионалом, озаботился выставить фланговое и тыловое прикрытие, по две сотни воинов на каждом направлении. Лишь после этого отдал приказ о наступлении, жалкий заслон необходимо сбить, каждый день промедления идёт на пользу узурпатору.

Закованные в железо воины неспешным шагом направились к противнику, даже не озаботившись прикрыться щитами ввиду явного отсутствия у варваров лучников. Впрочем, воины внимательно глядели вперёд, готовые при первой опасности прикрыться щитами. Варвары молча, даже растерянно, наблюдали приближение плотных рядов противника, не делая попыток сбиться в подобный строй, способный выдержать слаженный удар сотен закованных в железо воинов. Рыцари уже прикидывали, с какой отметки следует дать команду для перехода на бег, чтобы растоптать слабый строй противника даже при потере нескольких воинов, простым давлением на варваров. Ещё десяток шагов – и можно начать разбег, опытные воины привычно подтянулись, поднимая щиты, похоже, всё решится за пару минут, без особых проблем. Ещё немного, и всё начнётся, вернее закончится.

Действительно, уже через мгновение всё началось, но не так, как предполагали лучшие наёмники Европы. Залп из полусотни пушек картечью на расстоянии ста шагов выбил первые ряды воинов, заставив остальных растерянно остановиться. Не успели оставшиеся в живых сориентироваться, как залп повторился, уложив на землю ещё два ряда воинов. Тут уже было не до размышлений, доблестное войско профессионалов дружно бросилось наутёк. Однако бежали они вполне профессионально, с оружием в руках, не забывая о его немалой стоимости. Редко у кого хватало наглости часто оборачиваться, поэтому воины пропустили момент, когда цепь варваров двинулась за ними, толкая перед собой тележки.

Наблюдавший за сражением Роберт находился в состоянии, близком к шоку. За пару минут до победы потерять треть войска, такой сюрприз выведет из себя любого. Но только Роберт, с его несомненным навыком полководца, быстро взял себя в руки и дал команду атаковать противника во фланг. Да, при отступлении воинов и рыцарей, фланговое прикрытие, предусмотрительно укрывшееся в редколесье, оказалось впереди и охватило наступавших варваров клещами. Самое время для удара во фланги редкой шеренги варваров, совместив этот манёвр с лобовой атакой рыцарской конницы. Именно такой приказ и отдал Роберт, отправив посыльных к обоим отрядам, укрывшимся в редколесье. Выждав время, достаточное для получения приказа, герцог дал отмашку конным рыцарям, за спинами которых собрались все отступившие воины. Профессионалы не потеряли присутствия духа, собираясь атаковать дикарей, наверняка применивших колдовство против истинных христиан.