А говорил — не завтра! Как же. Неймется видать ему покончить с королевским поручением. Я зевнул. Опять далеко за полночь кувыркался с Фили. Она пробовала с каждом днем все новые и новые штуки. Что же за романы она читает? Рыцарские? Ага, щаз. Наверное, нашла какую-то местную «Камасутру», вот и решила все попробовать. Пока есть на ком, конечно. Какой там был мем? «Прочитала „Камасутру“, расплакалась. В конце они так и не поженились». Надо одним глазком глянуть в местный лыр. Наверняка подобная макулатура пользуется спросом среди знатных дам-неудовлетворенок, у которых нет молодых пажей. А то эти игры Фили… Вчера щекотала меня перышком, а вдруг завтра возьмет для этого целую курицу? Фантазия-то у авторов играет, зачастую нездоровая и абсолютно оторванная от реальности.

— Что-то не так? — отец обратился ко мне, уныло ковыряющего ложкой овсянку.

Ну еще бы не так! Накрылась моя диета, способствующая усиленному сперматогенезу и энергичной жизни. Кухарка, видимо, не решилась подать мой обычный завтрак, который мне приносила Фили. Осталось только заорать «Геркулес — завтрак чемпионов!».

— Все так, — уныло согласился я, отправляя ложку в рот.

— Тогда ешь, и поехали. Нам надо выехать так, чтобы успеть вернуться к обеду.

— Ты в самом деле думаешь, что все получится? — еще более уныло сказал я. По мне так, затея выглядела дохлой.

— Получится, — сказал он, по-простецки облизывая ложку. — Не может не получиться.

— Я тоже не уверена, — сказала Ильга, отодвигая пустую тарелку.

— Ладно, маловеры. Через полчаса встречаемся во дворе. Хватит времени собраться? — он встал из-за стола.

Я посмотрел на довольно облизывающегося собакина, который своим языком только что глаза не протирал. Миска была девственно чистой. Я вздохнул, и принялся за свою кашу. Проглотить быстрее, и на выход.

Когда я через полчаса спустился в замковый двор, отец с сестрой уже держали коней под уздцы.

— Тебя только за смертью посылать, — попенял мне отец.

— Ну если хочешь, чтобы она не пришла, то да, — буркнул я, сажая собакина в седельную сумку.

Блин, телок растет! Скоро придется изобретать ему приспособления, подобные которым рыцари в своих жестяных доспехах сажались на коня. Хорошо эти жестянки здесь вышли из моды, а то находиться как сардина в консервной банке… А если комар в щель между доспехами залетит? Почесаться не получится, так и турнир можно из-за зуда проиграть. А если приспичит, а ширинка на болтах? То-то.

— Ты что-то вооружился до зубов. Мы вроде на мирные переговоры едем, — заметил отец, увидев мои орудия убийства, которыми я был увешан с ног до головы.

— Не хочу, чтобы меня в следующий раз эльфы за жопу взяли.

— Он опять выражается, папа! — притворным плаксивым голосом заявила Иль. — Мужлан!

Я с удовольствием погрозил сестре кулаком.

— Да уж, поздно тебя воспитывать, — махнул рукой отец.

— Он не в курсе, что главное орудие мага — вот здесь, — она указала пальчиком на голову. — Или еще не привык к магическому оружию, все с железками как сиволапый мужик таскаешься?

— Железо лишним не бывает, — отмахнулся я от нее. Не будешь же ей объяснять байку про патроны, которых всегда мало?

— Вот ты у нас маг в законе, вот и напрягайся, — махнул я рукой.

Хотя, судя по потрепанному Патитису, магией я овладевал успешно. Другое дело, что мне все-таки до сих пор намного проще выстрелить навскидку, чем кастовать боевые заклинания. Пора переходить на этот уровень.

— Ага, щаз! — заявила сестра и вспорхнула на лошадь в своем сером брючном костюме для верховой езды.

— Хватит препираться, — заметил отец, влезая в стремя. — Поехали!

И мы поехали. Копыта простучали по брусчатке, затем по деревянному мосту через ров, и наконец — по земле.

Я раскрыл рот при виде открывшейся картины. Да, приготовления шли успешно — перед замком, в зоне отчуждения, ставились навесы, палатки, вкапывался столб… Местные любили не столько отца — да и кто любит аристократов — сколько халявную выпивку и закуску, которая служила непременным атрибутом подобных празденств.

— Народ упорно готовится к разврату, — пробурчал я себе под нос.

— Ну этого я не допущу, — сказал услышавший мою реплику отец. — Все должно быть в меру.

— Хоть дружинников надо нагнать, а то перепьются и начнут друг другу в морду лезть…

— Оставь мне мои дела, хорошо? — сказал отец тоном «захлопни пасть и не лезь». — Как-нибудь сам разберусь. Когда будешь правитель, тогда и начнешь указания раздавать. Подданным.

— Ладно, — буркнул я недовольно. Причиной моего недовольства до сих пор был плохой, с моей точки зрения, завтрак.

— Как поедем? — перевела стрелки Иль.

— Как? По рокаде, естественно. Не хочу, чтобы каждая сявка Бригенов видела наш интерес к Иссонам, — отец пришпорил коня.

Вообще-то к манору Иссонов вели три дороги. Первая, и естественно, официальная — тракт. Это если надо торжественно заявиться в гости, показывая хорошие манеры. Но это очень долго и нудно — делать практически П-образный крюк с потерями времени. Есть прямая дорога, заросшая бурьяном, через лес — она выводила сразу к манору. Но попасть так к месту назначения было не просто дурным тоном, это могло быть сочтено нападением. Не зря этой дорогой не пользовались.

Была и третья дорога — тоже через лес, идущая параллельно тракту. Здесь было все нормально, съезд с нее проходил в миле от манора. Нормальная дорога для дружеских визитов, ей пользовался еще старый граф, когда был жив. Когда же он помер, дорога так же, как и первая, заросла травой — отец и Иссоны не питали теплых чувств друг к другу, они были безразличны. И отношений тоже не поддерживали. Вот ее-то и называли «рокадой», хотя раньше подобное название использовалось только в армии.

Вот к ней мы и подъехали. Да, наличие дороги здесь определялось только просветом между деревьями, заросшим травой. Мы углубились в чащу леса, пустив коней шагом и предоставляя им самим находить путь. Самое страшное, что грозило им здесь — попасть в кротовую нору. Хищников в этой части леса, да, как и в остальных, не водилось — последний медведь украсил своей шкурой пол перед камином, размышляя о нелегкой замковой жизни под хруст челюстей довольной таким угощением моли много лет назад. Ну, правда, копытные, в том числе дикие свиньи, встречались иногда — охоту в этих лесах отец запретил очень давно, а пойманному браконьеру предстояло украсить своей шкурой другое помещение. Почему-то им это очень не понравилось, и после пары случаев подобные безобразия прекратились — ибо нечего, крестьяне у графа жили хорошо, и могли себе позволить кусок мяса к ежедневной каше. И без браконьерства.

Эх, хорошо! Воздух свежий, напоенный ароматами леса, солнышко пробивается сквозь кроны высоких деревьев… Не жизнь, а сказка. Я аж задремал в седле от убаюкивающего покачивания неспешного шага.