Не выходит – на одном баллоне стекло прибора разбито, а стрелка лежит на верхнем упоре. Во втором практически пусто. Остается третий – последний.

Освещаю циферблат его манометра. Давление ниже нормы – около сорока атмосфер, но выбирать уже не приходится, главное – стальной сосуд невредим.

Что теперь? Изучаю небольшое помещение, где размещено пусковое устройство. Если не повело силовой набор, то не придется искать уцелевшую каюту и перетаскивать туда довольно тяжелые баллоны.

Визуальный осмотр ничего не дает – на вид, стены, потолок и углы не пострадали, но так ли это на самом деле?

Появляется Георгий. В руках несколько гаечных ключей, которые удалось отыскать на полу возле искалеченного дизеля.

– Отвинчивай этот трубопровод, – показываю на основную трубку, подходящую к запорному вентилю.

Он быстро откручивает гайку. Я отвожу в сторону трубку и вращаю вентиль, выпуская на свободу порцию воздуха, – так проще убедиться в герметичности помещения.

Задрав головы, мы с Жорой внимательно следим за образовавшимся под потолком пузырем…

– Сито, – цедит мой друг.

Да, на этот раз не повезло – прямо на наших глазах пузырь уменьшается в размерах. Это означает, что воздух уходит сквозь невидимые щели.

Придется искать другое укромное местечко.

Смотрю на дисплей наручного компьютера. Время рабочей смены подошло к концу, значит, у нас остается не более тридцати минут. Если за этот срок мы не выйдем на связь – Баталов отправит сюда поисково-ударную группу.

– Вот что, Георгий, – спешно направляюсь в сторону трапа. – Откручивай гайки крепежных винтов баллона, а я поищу подходящую шхеру.

– Понял. Действуй…

Атлантический океан, восемьдесят миль

к северо-востоку от Джорджтауна

Настоящее время

С идеей найти уцелевшую каюту пришлось распрощаться очень скоро. Взрыв у радиорубки здорово повредил жилую палубу, и ни одного подходящего помещения на том уровне не оказалось. Приходится спуститься на палубу ниже.

Первый найденный мной отсек доверху набит всевозможной утварью: швабрами, ветошью, канатными бухтами, банками с краской… Шхерка оказалась бы слишком маленькой для двоих человек, даже если выгрести весь этот хлам.

– Боцманское царство – свайка, драйка, мушкеля, шлюпки, тросы, шкентеля, – ворчу в поисках другого подходящего отсека.

И тут подфартило – натыкаюсь на станцию углекислотного пожаротушения. Оборудование станции размещается в двух отсеках, расположенных рядом – через тонкую переборку. Первый опломбирован и надежно заперт на обычный внутренний замок. Ломиться туда нет смысла – я знаю, что он имеет скромные размеры и буквально под завязку забит баллонами с углекислым газом. А вот второй меня очень интересует.

Открыв дверцу и осветив фонарем его содержимое, я вижу привычную картину: сплетение труб у дальней стенки, коллекторы, арматура и контрольно-измерительные приборы. Все оборудование не занимало и четверти довольно приличного объема.

– Неплохо, – говорю я сам себе и отправляюсь вниз за баллоном.

К моменту моего возвращения Жора успевает справиться с крепежными элементами и аккуратно подталкивает баллон к выходу из отсека.

– Нашел? – интересуется он.

– Есть хорошее местечко – при необходимости туда втиснутся человек шесть.

– Нормально.

– Придерживай сзади. Пошли…

Ухватив баллон за вентиль, повторяю маршрут к трапу. Плавно лавируем в узком пространстве и добираемся до нужной палубы. Отыскав шхеру, устанавливаем поклажу между трубопроводами и торчащими приборами. Готово.

Георгий приоткрывает вентиль, заполняя часть объема отсека воздухом вровень с верхней границей дверного проема.

Ждем, наблюдая за уровнем пузыря…

Общий объем выпущенного воздуха достаточно приличный – около полутора кубов. Если периодически открывать вентиль и добавлять порцию свежего воздуха, то двум взрослым мужикам можно продержаться несколько часов.

Ждем около минуты – граница между водной и воздушной средой неподвижна, значит, отсек герметичен.

Остается попробовать воздух «на вкус». Так, на всякий случай.

Подвсплыв, оттягиваю от лица маску и делаю пару вдохов.

Ничего. Выживут. Есть слабый запашок машинной смазки и резины (видимо, от прокладок), но это не страшно. Главное, что воздух содержит кислород.

Вернув маску на место, возвращаюсь вниз.

– Ну как? – спрашивает Георгий.

– Получше, чем в твиндеке, но похуже, чем в хвойном лесу.

– Ерунда. Главное, чтоб продержались.

– Это точно. Пошли за мужиками…

Едва мы покидаем подготовленное убежище, как до слуха доносится звуковая волна от разрыва. Благо волна существенно ослаблена корпусом и переборками корабля, иначе шарахнуло бы по перепонкам – будь здоров.

Жора вопросительно смотрит на меня.

– Подрывник, – напоминаю о зарядах пластита. – Распугивает акул перед погружением тех, кого мы ждем.

Он переводит взгляд на часы:

– У нас мало времени…

Жора прав. Если бы у нас были простые акваланги, то мы перетащили бы сразу обоих охранников, используя поочередно с ними загубники. Это несложно – парочка минут на тренировку, и вперед! С ребризерами такой номер не пройдет – данные аппараты спроектированы для индивидуального дыхания под водой. Посему придется эвакуироваться попарно: допустим, я отдаю аппарат первому охраннику, а Георгий сопровождает его до подготовленного отсека и возвращается с моим аппаратом. Затем сопровождает второго и снова возвращается с аппаратом. Лишь после этого мы подыскиваем укромное местечко для засады.

В общем, времени на эвакуацию уйдет прилично. Успеем ли до появления в трюме гостей?..

Спустившись в трюмное пространство, лавируем знакомыми коридорами. Перед входом в открытый люк твиндека слышим второй разрыв. Он заметно сильнее первого – значит, заряд пластита подорван на глубине около ста метров, и пловцы вот-вот начнут погружение.

Заходим в твиндек.

Два охранника на месте – прямо над входом. Бездыханное тело третьего покачивается на поверхности у дальней стены.

– Ну, что? – с надеждой смотрит на нас Алексей.

– Готовься, – снимаю свой дыхательный аппарат, – пойдешь с Георгием первым. И прихватишь свой заветный чемодан.

Он не возражает. В конце концов, основная ответственность за сохранность ценного груза лежит на его плечах.

– Как пользоваться аквалангом? – спрашивает он, пока я застегиваю на его груди лямки крепления ребризера.