— Уходим! — крикнул я, и не сговариваясь мы бегом нырнули к выходу. Я сбегал по лестнице с наганом наперевес, даже не задумываясь, что мы будем делать дальше. Что, если внизу есть еще эти ребята? Или еще партия на подходе — автомобилей-то было два!

Мой внутренний ребенок шептал один совет за другим. Сейчас, говорил он, сначала на улицу, потом, пригнувшись, к автомобилю. Нырнуть в салон, завести и катить отсюда прочь!

Мысль показалась мне здравой — если уж бежать, то бежать основательно. Оставаться же здесь, в комнате, и держать оборону — кто знает, какие еще сюрпризы эти поганцы приготовили?

Сюрпризов, кажется, у них было в достатке. Ясночтение предупредило меня, прежде чем мы попали в ловушку — в спину тотчас же врезались Ибрагим с Алиской.

— Что там, Федя? — не выдержала лисица. Ибрагим же оказался глазастей, чем она.

— Ловушка, барин! Видишь, слова-то колдунские на ступеньках?

Я выругался — когда только начертать-то успели? Еще бы шаг, и меня ждало проклятие заморозки — замедление скорости передвижения и действий на восемьдесят процентов. Вторая была болевой и наносила не смертельный, оглушающий урон по площади. Либо меня убивать не хотят, либо хотели пристрелить чуть позже и самолично…

Я выругался, глянул на соседний пролет — тот был безопасен. Перескочил на него, мягко приземлился на ноги. Чуть не пристрелил высунувшуюся от неудержимого любопытства девчонку из соседней квартиры. Над головой у меня вдруг посыпалось крошево, дерево стены взорвалось щепками. По волосам будто утюгом прошли — это так-то, значит, меня убивать не хотели? Спешивший по ступенькам разбойник явно был недоволен своим промахом. Но вскрикнул, когда стал добычей Алиски. Возмездием она рухнула на него. Клинок трижды вонзился в уже обмякшее тело, прежде чем она вновь оказалась на ногах. Ну и жизнь у благородных и их слуг, подумалось мне. Пожары, вооруженные нападения. Что там дальше? Может быть, похищение?

Едва не споткнулся о труп хозяйки доходного дома — уставившись в потолок невидящим взором, теперь она уже не казалась такой вредной, как прежде.

Ее убили из-за тебя, подсказал здравый смысл. Не явись ты сюда позавчера с своими нищими карманами, может, она была бы жива…

Прогнал мысли, что старательно пытались надеть на меня хомут невесть откуда взявшейся вины. Ну их к дьяволу!

Выйти нам не дали. Поначалу я почуял лишь мрак, нахлынувший на меня из ниоткуда. Тело решило не рисковать, заставив прижаться к стене. Меня пробило холодным потом — не я ли недавно говорил самому себе, что прятаться за деревянной стеной не выход?

Змей, целиком и полностью сотканный из дыма, нырнул в дверной проем по воздуху, пролетел у меня над головой; едва не щелкнул кончиком хвоста по макушке. Извиваясь, будто мерзкий угорь, нырнул первым делом к Алиске — девчонке не хватило места на лестнице, чтобы оказать ему достойную встречу клинком. Да и можно ли разрубить сталью тень? Змей обвился вокруг нее в один момент, затянулся удавкой на шее.

Ибрагим успел развернуться, но тут же выронил из рук кортик, когда летучая погань ужалила, вцепившись клыками в его руку. Старик разом обмяк, вены на плече вздулись, а сам он мертвенно побледнел.

Биска выпорхнула на змея, впилась ногтями в тенистую шкуру. Жутко оскалившись, клацнула зубами. Змей, еще мгновение назад готовый жалить кого угодно налево и направо, тут же выпустил из мертвой хватки Ибрагима, бездушным шарфом соскользнул с шеи лисички, заспешил прочь. Бесовка не желала упускать свою добычу, ринувшись за ним следом.

Я кивнул ей в знак благодарности. Алиска кашляла, Кондратьич же, кажется, был и вовсе плох. Пытаясь встать, он не устоял, вновь рухнул.

— Плохо дело. Барин. Супротив турка я бы… а тут… нечистый. Магия…

Бросать старика было последним делом. Ну где же эти самые блядские Белые Свистки? Я ярился от волнения, будто малая девчонка, обещая самому себе, что настрочу на них с три десятка кляуз и жалоб, как только это все закончится…

На улице нас ждал автор той писанины, что на ступеньках. Маг — ясночтение обозначило сразу, не желая вдаваться в подробности. Ждал нас, привалившись к автомобилю, и никуда не спешил, разглядывая собственные ногти.

Я решил кончить суку сразу же, как только увидел — револьвер заговорил на языке свинца.

Без толку. Пули ударились о непроницаемый щит, расплющенными плошками повалились наземь. Что ж, ладно, мы попробуем иначе! Биска же говорила, что ночью мои теневые силы будут действовать в полной мере. Пришло время проверить, так ли это.

Бросился на него. Вся уверенность сползла с моськи мага, как только я прорвался сквозь закрывавшую его пелену. Вскрикнув, он перекатился через капот автомобиля, вскинул руки — еще один теневой змей сорвался мне навстречу, разинув пасть. Тень со спины решила не спать, уже второй раз за вечер вытаскивая мою задницу из неприятностей. Змей попался в ее когтистые лапы — ох, чую, не зря я эту абилку взял! Надо будет в нее по возможности еще пару очков закинуть.

Маг оказался прямо передо мной, встав на полусогнутых ногах, опасливо выставив перед собой руки. Я стиснул курок, но револьвер лишь глухо щелкнул в моих руках пустым барабаном. От досады я швырнул ставшую ненужной железку в противника — тот как будто только тому и был рад, поймал ее на лету.

— Ну и мудак же ты, Рысев! — вырвалось у чародея, прежде чем он откатился в сторону, ко второму автомобилю. Пистолет теперь смотрел мне в брюхо, а я слишком запоздало подумал, что у поганца могут быть патроны для перезарядки. Впрочем, прежде чем он успеет …

Он решил, что забивать барабан новыми патронами — для лохов. Проклятие вырвалось из ствола, шлепнуло мне об ногу — все тело будто пронзила тысяча иголок. Я сделал шаг вперед, собираясь накинуться на поганца, но поскользнулся на невесть откуда взявшейся луже масла.

«Зачарованный наган». Стреляет неудачами. Попавший под его воздействие человек испытывает на себе негативные превратности судьбы. Кто бы мог подумать, что кирпичи падают с неба, правда?

Если кто и создавал этот мир, то он явно был не лишен чувства юмора — даже описание предметов спешило отмочить хоть какую-нибудь колкость.

Ан нет, совсем, совсем даже не колкость! Второй выстрел пришелся в голову, и я лишь чудом избежал встречи с цветочным горшком, решившим в этот самый момент покинуть насиженный подоконник.

Теневой чародей решил не ограничиваться подобными мелочами. Второй, свободной, рукой он сплетал заклинания — из-под земли пришпилить меня норовили копья. Облако тумана вихрем взмыло у меня под ногами. Ясночтение тут же вспыхнуло предупреждением, что на меня наложено проклятие. Я не читал, а самым постыдным образом отступал прочь. С каждой секундой, что торчал в тумане, уровень моей новой неприятности возрастал, выражаясь болью в ногах, немеющими мышцами рук. Еще чуть-чуть — и я попросту вырублюсь!

Перекатился по земле, уходя от очередного выстрела — на этот раз глаза подвели чародея и он промазал. Булыжник лежал на мостовой, будто всю свою жизнь только и мечтал стать моим снарядом. Схватил его, швырнул, ни на что особо не надеясь. Где-то внутри бурлило желание, чтобы камень угодил поганцу прямо в лоб и раскроил череп.