Как неизвестны нам благородные анонимы, переводившие десятки тысяч франков на открытие «Русской высшей школы общественных наук» во французской столице…

Как сокрыты для нас фамилии жертвователей Боевой организации партии эсеров…

Как покрыты завесой непроницаемости источники финансирования большевиков и меньшевиков, армянских дашнаков и польских социалистов…

Не такие ли вот «студенты» обучали народовольцев изготовлению взрывных устройств, организации слежки и убийств? Не их ли коллеги по цеху приносили деньги Герцену и Плеханову? Не эти ли бравые ребята подсказали азы конспирации молодому Владимиру Ильичу Ленину? Не они ли работали на износ, обучая рабочих-боевиков обращению с бомбами и динамитом? Кто из историков может с уверенностью сказать, что таинственные «студенты» — это точно два одесских революционера Фельдман и Березовский, а не совсем другие персонажи, благополучно сошедшие на румынский берег?

Куда ни глянь, везде одни вопросительные знаки. Зачем же румынским властям покрывать русских революционеров? Потому что им это выгодно. Убедиться в этом несложно, достаточно вспомнить, что в 1918 г. Румыния с радостью отрежет от обессиленной революцией России ту самую Бессарабию, чьи жандармы писали доклады в свое петербургское управление. Но ведь незыблемость границ — один из главных международных принципов. Почему же союзники России по Антанте, Англия и Франция, позволили другому члену Антанты урвать кусок ее территории?

Оставим этот вопрос без ответа. На дно, в муть, в ил ушла правда о русской революции. Но словно остовы затонувших кораблей, словно частицы большой мозаики, торчат из лжи, выдумок и фальсификаций частицы страшной правды о тех далеких событиях. Досконально распутать этот клубок мы, вероятнее всего, уже не сможем. Но мы можем, мы обязаны уловить логику событий, понять принципы и методы, руководствуясь которыми геополитические соперники России сумели организовать в ней внутренний взрыв Зачем нам это нужно? Потому что уничтожение Российской империи повторилось в 1991 г. по абсолютно идентичному сценарию. Болевые точки любой крупной державы, образующейся на нашем евразийском пространстве, всегда будут одинаковыми. Не имеет значения ни ее идеология, ни общественный строй, ни название, ни цвет знамен. Наши противники всегда будут бить:

— по межнациональным отношениям;

— по социальным проблемам;

— по проблемам, вызванным столетиями предыдущей истории.

Они всегда будут стараться отколоть от России ее национальные окраины, как сделали это с Советским Союзом. В ход пойдет любая идея, помогающая разжечь и раздуть пожар ненависти внутри страны, по любому из трех вышеуказанных направлений. Любой борец с любым «антинародным режимом», т. е. с действующей российской властью, найдет у врагов России поддержку и помощь. Ему охотно выделят средства и сочувственно отзовутся о нем в своих газетах и журналах. Идея и цель «борца» никакого значения не имеет, главное, чтобы она объективно вела к уничтожению или ослаблению нашей государственности. Об этом хорошо бы помнить и современным «борцам за свободу». Большинство из них слепо следуют за своими кумирами и признанными вождями, совершенно забывая о том, что все перипетии борьбы за светлое будущее мы уже давно проходили. Сначала прогрессивное человечество очень переживало за царскую Россию, а потому давало убежище и деньги разномастным революционерам. Потом одни из этих революционеров уничтожили самодержавие, а другие (большевики) — и тех, кто уничтожил самодержавие, и еще многих других. И тут Запад принялся бороться с теми, кого сам же и вскормил в уютных лондонских, парижских и женевских кафе. И борьба эта продолжалась, с небольшим перерывом на Вторую мировую войну, аккурат до 1991 г. Коммунистический режим рухнул — но действия, направленные против России, продолжились. Когда страна крушила сама себя, уничтожала свою армию и флот, теряла земли и природные богатства, даже тогда борьба против нее не прекращалась. При активной поддержке из-за рубежа вспыхнула война в Чечне, призванная начать процесс распада уже самой Российской Федерации. Но как только власть в России смогла положить этому конец, начать наводить порядок внутри страны и активно отстаивать национальные интересы на мировой арене, как борьба с ней вышла на новый виток. В ход идут террористические акты, убийства и провокации. Но все это не ново — все это уже было в нашей истории. Была и несмолкающая газетная истерия о «бесчеловечном» и «кровавом» режиме. И те, кто идет за знаменами любого цвета на митинг оппозиции, похоже, не понимают, что их отцов и дедов красивыми речами и передовыми лозунгами уже дважды за одно столетие заставили разрушить свою собственную страну!

Но вернемся в лето 1905 г. Столкновения русских кораблей друг с другом в этот раз добиться не удалось. И тогда была предпринята вторая попытка: не прошло и трех месяцев, как на Черноморской эскадре вспыхнул новый бунт. И теперь уже дело практически дошло до боевого столкновения. Вторая попытка уничтожения русского флота была проведена с поправкой на менталитет места его проведения. Портовый, но «штатский» город Одесса требовал во главе бунта штатских комитетчиков. Севастополь — главная стоянка Черноморского флота — нуждался в военном моряке. И он нашелся. Счастье России, что этим персонажем оказался именно лейтенант Петр Шмидт. Стараниями Ильфа и Петрова он в нашем сознании превратился в полукомичную фигуру. Даже многие достаточно образованные люди зачастую уверены, что это не реальная историческая фигура, а какой-то персонаж из романа. Между тем в реальной жизни все было очень и очень серьезно…

Лейтенант Петр Шмидт

О «подвигах» лейтенанта Шмидта советские историки не очень любили рассказывать. Уж больно странной и необычной была вся история его героической борьбы за свободу. Родившийся в семье героя и ветерана обороны Севастополя, окончивший Морской корпус, мичман Шмидт поверг своих родных в отчаяние, решив жениться на уличной проститутке. Благородная цель — нравственное перевоспитание заблудшей души — не вызвала одобрения и в офицерской среде. Такой поступок мичмана грозил ему позорным изгнанием с флота, но вмешавшийся дядя будущего «героя», адмирал Владимир Шмидт, замял скандал и добился его перевода в другое место службы — на Тихоокеанскую эскадру. Но и там Петр Шмидт не прижился: за полтора года службы он поочередно сменил практически все корабли эскадры, подолгу не задерживаясь нигде. И причиной тому были не «демократические взгляды» мичмана, а… его душевное здоровье! А точнее — отсутствие такового.

У Шмидта начались психические припадки и истерики, и он был отправлен в психиатрическую клинику. Далее последовало долгое лечение в столичных заведениях подобного типа. Результатом стал уход так и не перевоспитавшейся жены, оставившей мужу малолетнего сына Евгения, именем которого потом и будут прикрываться аферисты в романе «Двенадцать стульев». Хотя настоящих потомков лейтенанта в Совдепии встретить было невозможно. В 1917 г. Евгений Шмидт получил к своей фамилии приставку «Очаковский». А потом, когда «свобода», за которую боролся его отец, не оставила от России камня на камне, он вступил в ряды Белой армии. И в 1920 г. покинул Родину с отступающими войсками барона Врангеля. Но это так, к слову…