— Рад вас приветствовать в замке, милсударь! — послышался голос в моей голове. Я присмотрелся к лицу этого человека и увидел, что губы на лице оставались недвижимыми, а его голос проникал в самую душу. — Когда мне доложили, что ваш аэроплан приземлился у ворот замка, а вы без памяти находитесь в его кабине, то я был несколько обескуражен, так как не ожидал гостей с небес. Разумеется, я не мог отказать в гостеприимстве раненому и умирающему от пси-воздействия офицеру. Хотя, если уж признаться честно, то ваше появление, милсударь, было не совсем ко времени. Но как говорится, все, что ни происходит в жизни, происходит к лучшему. Поэтому я искренне рад приветствовать в своем доме лучшего летчика-истребителя рейха, полковника Зигфрида Ругге.

Князю Петру Алексеевичу Оболонскому недавно исполнилось шестьдесят лет. Он родился в России и всю свою жизнь посвятил служению российским монархам. Он служил им верой и правдой на фронтах Первой мировой войны, дослужился до полковника гвардии Преображенского полка, получил немало орденов и медалей из рук самого царя Николая Второго. Когда Николая и его семью расстреляли большевики, то гвардии полковник, решительно отказавшись принимать участие в братоубийственной Гражданской войне, покинул Россию в семнадцатом году и уехал на постоянное место жительства во Францию. Князю Оболонскому посчастливилось вывезти с собой немалый капитал в североамериканских долларах и английских фунтах стерлингов, на который он построил себе прекрасную виллу в древнеримском стиле на Лазурном берегу. За время проживания во Франции ему повезло приумножить свой капитал, вложив немалые деньги в развитие военной промышленности стран Европы. Но он особо не афишировал свои финансовые успехи, а старался оставаться в тени. Влиятельные люди и государственные деятели предвоенной Европы считали за честь познакомиться с Петром Алексеевичем и поддерживать с ним деловые контакты.

Когда разразилась Вторая мировая война, совершенно неожиданно для окружающих его людей князь Оболонский изъял из оборота все свои вложения в военное производство и пустил эти деньги на развитие авиационного и автомобильного транспорта, телекоммуникационных средств связи. К этому времени бывший гвардии полковник все реже и реже стал появляться на публике. Его представители, да и он сам, открыто заявляли, что князь увлекся интересным делом, которое отнимает у него все его время и в которое он вложил все свои деньги. Эта информация была почерпнута мной несколько позднее в газетах и журналах Франции и рейха, которые я разыскал в файлах глобального информационного канала.

Я сделал приглашающий жест, человек перешагнул порог и прошел в комнату. Некоторое время он осматривал меня, затем, видимо, удовлетворенный осмотром, довольно кивнул, прошел к столу и сел в кресло за журнальным столиком. Я расположился напротив него. Пауза несколько затягивалась, но я продолжал умышленно хранить молчание, предоставляя хозяину право первым начать разговор.

Человек поднес запястье правой руки ко рту и что-то тихо прошептал в циферблат часов, распахнулась дверь, и в комнату с тихим шелестом вкатились два робота с подносами в руках. Своим внешним обликом роботы мало чем походили на людей, они были небольшого росточка, имели чуть вытянутое тело с небольшой головой-шаром, на котором просматривалось лицо с двумя глазами, носом-бугорком и прорезью рта. Роботы имели длинные руки-манипуляторы, которыми один из них бросился убирать остатки моего завтрака, а другой занялся сервировкой журнального столика. В секунду на нем появилось все необходимое для кофе и чая — кофейники, чайники, молочники, кофейные и чайные чашки. Пока я с громадным удивлением присматривался к обслуживающему персоналу, этим аксессуарам домашнего обихода из моего недавнего прошлого, человек с видимым удовольствием принялся заваривать себе чай. А роботы, завершив работу и получив на то разрешение хозяина, выкатились из комнаты.

— Как вы себя сейчас чувствуете, милсударь? — Этим вопросом человек прервал несколько затянувшееся молчание. — Когда я впервые увидел вас, то вы были на грани смерти, ваша психика была сильно истощена, что сильно сказалось и на вашем физическом состоянии. Вы проспали целую неделю, в течение которой, правда, только отчасти вам удалось восстановить свои силы. Вероятно, вы сильный маг, но я рекомендовал бы вам пройти обследование в процедурном кабинете замка. Наш виртуальный врач — большой зануда, но хорошо знает свою профессию, он осмотрит вас и решит о курсе лечения, который было бы вам желательно пройти. Извините, милсударь, но я забыл вам представиться — князь Петр Алексеевич Оболонский. — Князь привстал и протянул мне руку.

Дальше князь Оболонский в нескольких словах рассказал о себе. Его рассказ во многом соответствовал информации, почерпнутой мной позднее из глобальной информационной сети. Но меня несколько смутило окончание этого рассказа, я почувствовал, что он что-то недоговаривает, замалчивает. Поэтому, когда настала моя очередь рассказывать о самом себе, то я решил говорить полную правду о прошлой жизни и о переносе сознания в тело Зигфрида Ругге. Князь Оболонский выслушал мой рассказ с большим вниманием, не пропуская ни малейшей детали, внешне он сохранял полное спокойствие, разве что в иных местах рассказа его глаза начинали странно поблескивать. Это когда я говорил о жене и сыне, теще и тесте.

За этими разговорами время пролетело незаметно. Мой кофейник давно опустел, а мне очень хотелось попить кофейку. Поэтому я рискнул в присутствии гостя сформировать телепатему и послал ее за пределы комнаты. Вначале ничего не происходило, я продолжал свой рассказ, а князь Оболонский слушал меня и одновременно внимательно рассматривал мое лицо. Внезапно дверь распахнулась, на пороге появился один из роботов с кофейником в руке-манипуляторе. По несколько суетливым его движениям можно было понять, что робот находится в нерешительности и не знает, что ему делать — обслуживать меня или нет. Краем глаза я заметил, как князь Оболонский поднес запястье руки ко рту, и робот преобразился, он, словно ветер, налетел на меня и принялся обслуживать, в мгновение ока заменив кофейник, молочник и кружки передо мной. Свой рассказ я уже заканчивал, попивая ароматный и свежий кофе.

Князь поблагодарил меня за рассказ и сказал, что немного засиделся со мной, а у него еще осталось много дел, которые требуют его внимания. Он легко поднялся на ноги и перед уходом посоветовал мне решить вопрос о здоровье, познакомиться с замком и его людьми, подумать над тем, чем я собираюсь заниматься в ближайшее время. В этот момент меня терзала одна душевная проблема, ведь получалось так, что я самовольно покинул воздушный бой, в котором принимали участие мои товарищи по полку, и исчез в неизвестном направлении, не предупредив никого. Мне требовалось как можно быстрее связаться с полком и сообщить о своем настоящем местонахождении, чтобы меня не считали дезертиром.

Князь Оболонский добродушно улыбнулся и сказал, чтобы я особо не беспокоился, так как время пребывания человека в замке необязательно находится в прямой зависимости от времени, реально протекающего за его пределами. Что же касается связи с полком, то я всегда имею возможность воспользоваться обычной телефонной линией, которая связывает замок с любым абонентом внешнего мира, и князь кивнул головой в один из углов комнаты. Утром там находился столик, на котором был сервирован завтрак, а сейчас там в углу на столике расположился обычный телефонный аппарат. Чуть удивленный этими магическими трансформациями, я перевел взгляд обратно на князя, но того уже в комнате не было. Только внутри меня появилась и крепла уверенность в том, что завтра утром мы вместе позавтракаем.