Батяня дождался, когда буйство на месте бывшей лаборатории успокоится, и хмыкнул. Все-таки смогли. Выполнили поставленную задачу. И все целы. Хорошо. Очень даже.

Майор поспешил догнать подчиненных, уходящих в темноту. Их ждала долгая дорога домой.

Утро началось стандартно. Подвалила толпа местных, надоевших до зубовной дрожи. Они озадаченно чесали затылки, столпившись вокруг гигантской воронки, никак не могли поверить, что от лаборатории больше ничего не осталось. Потом туземцы немного посовещались, создавая оглушительный гам, и окружили лагерь полуживых спецназовцев. Они опять принялись искать шестерых преступников, сбежавших из тюрьмы.

Спецназовцы не возражали. Сил на это у них уже не оставалось. Они ждали, когда же наконец прибудет победоносная американская армия и эвакуирует пострадавших из этого ада. С поисками помогали, двигались в случае просьбы, показывая, что никто под ними не прячется.

Местные что-то горланили, доказывали, но понять их без переводчика было невозможно. Харви был в доску пьян и не подавал признаков осмысленной жизнедеятельности. Он валялся под бронетранспортером и храпел.

Майор к утру так и не смог напиться. Алкоголь уже не оказывал на него практически никакого действия. Он сидел в палатке и поглощал стакан за стаканом. Капитан давно отрубился, так что пить пришлось одному. Но ничего, терпимо, русские, говорят, тоже в одиночестве напиваются. Так почему бы… Но все равно ни хрена не выходило. Виски как вода. Не брало. В хмурой голове блуждал набросок будущей беседы с генералом, никакого покоя, долгожданного забытья. Вдобавок и сигареты закончились.

В небе раздался гул истребителей. Местные забеспокоились, собрались в кучу и двинули прочь, не желая связываться с авиацией. Но не тут-то было! Через пару минут к лагерю подкатил добрый десяток танков и бронетранспортеров. В небе закружились вертолеты. Послышалась пулеметная очередь, ей ответил дружный рев рассерженной толпы местных.

Спецназовцы, прибывшие вместе с генералом, с налету попробовали взять ситуацию под контроль и открыли огонь на поражение. В ответ загрохотали автоматы туземцев.

Майор опять наполнил стакан и мрачно усмехнулся, напяливая шлем. Зеленые еще, не знают, что к чему. Тут им не Ирак, а Сомали. Никто их наглые выходки терпеть не станет. В ответ шарахнут. Да так, что мало не покажется.

Майор ошибся. Через полчаса воцарилась тишина. Местные не выдержали совместной атаки со всех направлений, побросали оружие и разбежались кто куда, собираясь залечь и дождаться, когда наглые янки уберутся в свою Америку. Спецназовцы не стали их преследовать, у них своих дел полно было.

Начальники принялись разбираться, что же произошло, почему бойцы, прибывшие сюда прежде, находятся в таком плачевном состоянии. Но что им могли сказать израненные и измотанные бедолаги? Они просто падали пластом, стонали, требовали забрать их отсюда поскорее и никогда больше не посылать в это гиблое место. Куда угодно, только не в Сомали. Высокие чины терялись в догадках, пожимали плечами и расширяли глаза. Слышался сердитый рев генерала.

Майор пил, не собираясь выходить из палатки. Для себя он уже все решил. Зачем оправдываться? Проще подать в отставку, отсидеть, если вздумают загнать за решетку, и возвращаться в Аризону. Пенсия скоро. К чему нервы? Генерал пусть вопит и трясет кулаком. Ну его, беспокойного, к чертям собачьим, у него должность такая.

Совсем рядом пронесся истребитель. Он ревел так, что аж посуда начала подпрыгивать.

В палатку зашел хмурый генерал и начал весьма интенсивно что-то орать. Следом приперлись два медика. Игнорируя вопли генерала, они положили на пол носилки, взвалили на них майора, предварительно отобрав у него бутылку и пистолет, который тот пытался выхватить и застрелить генерала, чем-то укололи и потащили прочь из палатки. Майор лежал спокойно и чувствовал, что наконец-то приходит долгожданное забытье. Рядом мелькало багровое от натуги лицо генерала, медленно крутились винты вертолета, мелькнул хищный силуэт истребителя, виделись еще чьи-то лица, звуки растягивались и сжимались. А потом было только небо – голубое, чистое, пронзительное, спокойное и мирное, совсем как беззаботная старость в окружении родных и близких.

Майор закрыл глаза и расслабленно улыбнулся впервые за последнюю неделю.

– Докладывает командир спецгруппы, позывной Батяня. Объект уничтожен. Перешли границу с Кенией.

– Слышим тебя, Батяня. Жди.

Спустя несколько минут в наушниках послышался незнакомый голос. Видимо, это был дежурный офицер, так как главком ВДВ, скорее всего, спал у себя дома, вызывать его посреди ночи никто не взялся, да и время терять не стали:

– Как там у вас, Батяня? Все целы?

– Все.

– Где сейчас находитесь?

Батяня скосил глаза на карту, сверился с навигатором, назвал точные координаты и добавил:

– Слева от населенного пункта. Четыре километра от трассы.

Послышалось шуршание карты. Через минуту дежурный офицер ответил:

– Выдвигайтесь к трассе. До утра должен подъехать наш сотрудник.

– Сделаем. До связи.

– До связи, Батяня.

Лавров отключил спутниковый телефон, оглядел своих, поднялся, еще раз осмотрел местность в бинокль.

– Нас встретить должны. На трассе. К утру, – сообщил он. – Опять, похоже, разведчик какой-нибудь местный помогать будет, у которого здешние пограничники и полицейские чуть ли не в лучших друзьях числятся.

Десантники задвигались, побросали сигареты, потянулись к рюкзакам.

Свешников радостно заворчал:

– Вот это дело. Скоро родную речь услышим, наконец-то прекратим ползать по этой гребаной траве и кустам целые ночи напролет. Неделю в душевой торчать буду, пока всю эту гадскую пыль не смою. Подумать только, аж в усах застряла!

– Да, такое сокровище беречь надо. – Андронова потянулась рукой к усам, капитан отодвинулся, а Наталья возмутилась: – Ты же обещал!

– Когда это, Наталья Максимовна?

– В лаборатории. Вот, мол, выберемся, тогда даже потрогать разрешу.

Свешников отодвинулся еще подальше и возразил:

– Еще не выбрались, Наталья Максимовна.

– Да тут осталось-то всего ничего. Скоро уже на корабль сядем.

– Вот там и потрогаешь.

Кузнецов подмигнул женщине, хотя в темноте это вряд ли было заметно, и шутливо предупредил:

– Не верь ему, Наталья Максимовна. На корабле он от тебя прятаться будет. С матросами договорится, и они его в такую дыру запрячут, что вовек не найдешь.

Андронова усмехнулась, забросила рюкзак на спину и заявила:

– От меня не спрячешься. Везде найду.

Свешников красноречиво вздохнул и подтвердил: