Только Богом, что над нами, и святыми Небесами

Заклинаю, знать я должен, ты скажи мне, ведь возможно,

Там, вдали, в пределах Рая, встретить мне Линор – святая,

Лучезарна, как звезда, там, средь ангелов всегда… "

Каркнул Ворон "Никогда!"

Я вскочил:"Отсюда прочь, кто б ты ни был, лети в ночь -

Птица, дьявол, возвращайся в бурю, прочь, и не прощайся,

Не оставь здесь и пера, черного как ложь сама,

Твое место в царстве Тьмы, на Плутоне, средь зимы.

Вынь из сердца клюв жестокий, лучше быть мне одиноким!"

Каркнул Ворон:"Никогда!"

Много дней прошло с тех пор, Ворон там же, и убор,

Черных перьев, над Паллады бюстом, словно так и надо.

Взгляд его следит за мною, будто Демон с дремотою

Борется над моей дверью. Тень струится вниз и верю,

Что душе моей из тени, стерегущей день весенний,

Не взлететь уж никогда!

Баллада о том, как ракетчики в 1960 году сбили эдгаровского Ворона, и о том, как тридцать лет спустя его ещё и оклеветали в лживаых мимуяррррах…

ВОРоНЬЯ ИСТОРьЯ

Как-то в небо над Cвердловском, залетел U-2 неловко,

(Видно в Штатах подготовка, лётчиков – сплошной позор)

И советский истребитель, (за подробности простите)

Полетел за ним как витязь, – но не состоялся спор,

Сбит советской же ракетой, асс советский под забор

Бух! Взлетит ли? Невермор.

Но осколки крыльев грозных ёбнулись с высот морозных,

И середь полей колхозных янки сел и сдался он.

…Дом писателей в то время, вечер затевал по теме

'Переводы из поэтов США', – а тут такой позор!

И, приказами инстанций, заменён на вечер танцев,

Был тот вечер, чтоб с тех пор

Безо всяких предпочтений, от американских чтений

Не осталось даже тени

в Ленинграде – НЕВЕРМОР!!!

Был задет ракетой меткой сам Ефим Григорьич Эткинд,

Бен, Бетаки, Комарова, С. Петров и Щербаков,

Так стукач Ве. Ге. Адмони помешал моей вороне,

Прозвучать в пристойном тоне возле невских берегов,

Он, в писательском загоне возле невских берегов,

Каркнул: 'Пррроиски врррагов!'

____________________

Но история 'с приветом' не кончается на этом.

Тридцать лет прошло, и что же? Ворон с книжкой прилетел,

Я как раз сидел с бутылкой, сонно тыкал в сёмгу вилкой,

И раздумывал, зачем же он сюда в Париж летел?

Это чьи ты, дурень старый, приволок мне мемуары?

'Кто послал тебя, базаром отрывать меня от дел?

Ворон: (театральным шопотом): Воронелл…

И среди пустого сада, крылышки сложив как надо,

За отсутствием Паллады, оглядевшись, сел на ель,

Я ж, наученный Эдгаром, понял: это он – не даром,

Задавать ему вопросы надо, несмотря на хмель:

' Старый Ворон, ты – свидетель в том, что знают даже дети:

Кто хвастливей всех на свете, кто рифмует с дубом ель?

Гаркнул Ворон: 'Воррронель!!!'

____________________

Бетаки Василий Павлович

Снова Казанова (Часть вторая)

"Эм. Зенкевич наворонил:

"Ворон в стиле "макарони",

До чего ж забавный вздор!

Хоть у вас его издали

Десять лет тому, не далее -

Но ещё раз? "Nevermore"

Может Брюсову поблажка?

Но с инверсиями тяжко,

С русским языком беда…

Сотню строк пока читаешь,

Зубы все переломаешь!

Брюсов? "Больше никогда"

Посему прошу без драки

В переводе Ве. Бетаки

"Ворона" в набор пихнуть,

Не ругать его манеры,

Не причёсывать сверх меры,

И, конечно, "Не вернуть"

Внимание! ненормативная лексика

Посреди ебаной ночи, раскумарен, раскурочен,

Продирался я сквозь книгу, презаумнейшую гадь,

Я почти что отрубился, как сквозняк вдруг появился,

Будто кто-нибудь ломился в дверь, его ебена мать

"Гость", – подумал я, – "ломится в дверь, его ебена мать,

Только он и нехуй ссать".

О, я помню всё отлично, был декабрь, мороз приличный,

И камин хуячил отблеск на меня, тома, тетрадь,

Ну я уже ждал солнца, чтоб оно в моё оконце,

Вместо книг дало ответ мне на вопрос "О где ты, Кать?",

О созданье, что на небе будут звать именем "Кать",

На Земле ж – никак не звать.

Но когда вдруг тюль взметнулся, будто разом ебанулся,

Я зассал, словно меня щас кто-то в жопу будет драть,

Слушая сердцебиенье, я лечился повтореньем:

"Это просто гость припёрся вдруг, его ебена мать,

Ебанутый гость припёрся вдруг, его ебена мать,

Вот и всё, и нехуй ссать".

Я вздохнул, собрался с тестом, жопу оторвал от кресла,

И сказал: "Мужик, или баба – я уже ложился спать

Ты прости, я тут напился, и, похоже, отрубился

Не заметил, кто вломился ко мне в дом, ебена мать,