Она смело встретила его взгляд и без запинки ответила:

– Да. Я не утверждаю, что они лгут. Не знаю. Единственное, что могу сказать: если кто-то и сымитировал голос Артура Тингли, то ему это удалось один в один.

– Вы все еще полагаете, что это был он.

– Да.

– Почему тогда в среду в цехе соусов вы сказали, что, вернувшись домой во вторник вечером, положили зонтик в ванну сушиться?

– Потому что я…

Мисс Йейтс осеклась. По ее лицу можно было читать как по открытой книге: она вся напряглась, и в ее мозгу молнией пронеслось: «Гляди в оба!» Это было видно даже неискушенному наблюдателю, что уж говорить об искушенных. Инспектор Дэймон издал какой-то глухой рык и непроизвольно расправил плечи. Все взоры обратились на мисс Йейтс.

– Разве, – спросила она своим тонким голосом, который сделался еще чуточку выше, но вместе с тем остался спокоен, – я так говорила? Что-то не помню.

– Зато я помню, – заявил Фокс. – Я коснулся этого вопроса потому, что вы, помимо прочего, сообщили мне, будто ушли с фабрики в четверть седьмого и сразу отправились домой, а живете вы в пяти минутах ходьбы отсюда. В тот вечер дождь начался без трех минут семь. Вот я и спрашиваю себя: зачем вам понадобилось сушить зонт в шесть двадцать?

– А почему вы не спросили об этом меня?

– Чертовски хороший вопрос! – согласился Фокс. – Во-первых, по неведению. В то время я понятия не имел, когда начался дождь. Во-вторых, по недомыслию. Случайно выяснив время начала дождя, я долго не мог припомнить, почему он должен был начаться раньше.

– Но сейчас вы вдруг вспомнили, что я говорила про зонт? Лично я не помню.

– Да, вспомнил. – Фокс пристально смотрел на нее, не позволяя ей отвести взгляд. – Конечно, существует два возможных объяснения. Первое: ваш зонтик побывал не под дождем, а, скажем, под пожарным брандспойтом. Второе: вы вышли с фабрики не в шесть пятнадцать, как утверждаете, но значительно позже. Вас, верно, не удивит, если я скажу, что второе объяснение нравится мне куда больше?

Мисс Йейтс фыркнула и обратилась к Дэймону:

– Инспектор, вы объявили, что это официальное следственное мероприятие. А у меня складывается такое впечатление, будто детектив Фокс хочет что-то нам доказать, но у него это плохо получается. Он припоминает, что я говорила про зонтик, хотя на самом деле…

– Если не хотите, можете ему не отвечать, – сухо заметил Дэймон.

– Однако мы на фабрике, и у меня есть чем заняться…

– Я вас надолго не задержу, – заверил ее Фокс. – У меня больше нет к вам вопросов. Только скажу, почему второе объяснение нравится мне больше: оно полностью укладывается в единственную убедительную версию об убийстве Артура Тингли. Если вы ушли домой в шесть пятнадцать, то никак не могли остаться тут и ударить по голове мисс Дункан, явившуюся в десять минут восьмого. Конечно, вы могли уйти и вернуться позже – это возможно, хотя и маловероятно, но в любом случае не меняет общей картины происшедшего.

Мисс Йейтс ничего не ответила, лишь улыбнулась. Впервые Фокс видел ее улыбающейся. Он бросил быстрый взгляд на Дэймона. Инспектор сделал знак человеку, стоявшему возле сейфа, и тот занял место на расстоянии вытянутой руки от мисс Йейтс.

– Этот замысел созрел у вас несколько недель назад, – снова заговорил Фокс. – В среду вы в разговоре со мной упомянули, что в этой фабрике – вся ваша жизнь. Без нее вы не представляете своего существования. Когда корпорация «Пи энд би» захотела купить фабрику, вы встревожились и по зрелом размышлении пришли к выводу, что рано или поздно мистер Тингли обязательно ее продаст. Старое здание, несомненно, будет заброшено. Сама мысль об этом была для вас невыносима. Пораскинув мозгами, вы решили, что лучший способ предотвратить продажу – подпортить продукцию и нанести ощутимый урон репутации фирмы, чтобы «Пи энд би» отказалась от сделки. Вы рассудили, что это меньшее из двух зол, несомненно уповая на то, что репутация постепенно восстановится.

Сол Фрай, который, как и остальные, затаив дыхание, ловил каждое слово, повернулся к мисс Йейтс и недоверчиво уставился на нее.

– Казалось, это должно сработать, – продолжал Фокс. – Вас погубила излишняя самонадеянность. Вы полагали, будто прочно ассоциируетесь с успехом фирмы и самим этим местом. Вам и в страшном сне не могло привидеться, что Тингли и его подчиненные вздумают исподтишка следить за вами. Вы узнали об этом во вторник, когда Фрай застал мисс Мерфи за снятием пробы. Времени спокойно все обдумать и найти выход у вас не было: без четверти шесть Тингли, предварительно позвонив племяннице и попросив ее прийти, чтобы помочь ему разрешить проблему с приемным сыном, позвал вас в свой кабинет и бросил обвинение прямо вам в лицо.

– А вы стояли рядом и всё слышали, – съязвила мисс Йейтс.

– Нет, не стоял. Однако дайте мне закончить. Тингли не ограничился голословными обвинениями – он представил доказательство. Это была полученная от Кэрри Мерфи баночка с образцом одной из смесей, и в ней содержался хинин. Зная нрав Артура Тингли, я подозреваю, что он не просто уволил вас, но пообещал подать в суд. Впрочем, это уже не существенно: мне известно, что он уведомил вас о продаже фабрики. По крайней мере, позвонил Леонарду Клиффу – разумеется, в вашем присутствии – и с совершенно очевидной целью попросил его приехать на следующее утро. Вы наверняка умоляли патрона одуматься, обращаясь к его спине, когда он подошел к раковине за ширмой, чтобы вымыть руки. Он не знал, что в этот момент вы взяли со стола двухфунтовую гирю – узнать это ему было не суждено. Получив удар по голове, он лишился чувств. Вы побежали за ножом, а вернувшись, довершили дело. Бездыханное тело лежало на полу, вы же тем временем обшаривали комнату в поисках баночки с образцом. И тут послышались чьи-то шаги.

Только полицейский, стоявший возле мисс Йейтс, мог видеть, как подрагивают пальцы ее рук, лежащих на коленях.

– Естественно, вы запаниковали, – продолжал Фокс. – Но, судя по звуку шагов, то был одинокий посетитель. Вернее, посетительница. Вы спрятались за ширмой с гирей в руке, надеясь, что, кто бы ни была эта женщина, она направляется именно в кабинет. И не ошиблись. Как по заказу, она остановилась совсем рядом, предоставив вам отличную возможность для удара. Затем вы затащили ее за ширму, опасаясь прихода новых нежданных гостей. После этого у вас возникла счастливая мысль, и вы немедленно претворили ее в жизнь, обхватив пальцами потерявшей сознание девушки рукоятку ножа, с которого предварительно стерли собственные отпечатки…

Его повествование прервал сдавленный вскрик Эми Дункан, которая в ужасе уставилась на мисс Йейтс, не в силах поверить услышанному.

Фокс, не отрывавший взгляда от мисс Йейтс, будто прочел мысли Эми.

– Вряд ли вам хотелось свалить вину на мисс Дункан. Вероятно, вы сообразили – учитывая обстоятельства, соображали вы с поразительной быстротой, – что полиция, не найдя отпечатков на гире, но обнаружив их на ноже, сделает неизбежный вывод о невиновности мисс Дункан и неуклюжей попытке убийцы навести на нее подозрения. Это играло на руку и вам, поскольку все знали, что вы дружили с мисс Дункан и никогда не питали к ней неприязни. Расчет был верный, несмотря на спешку. А поторапливаться следовало, при том что вы еще не нашли баночку. Вы так спешили, что, сбросив с крючка плащ Тингли и обыскав карманы, оставили плащ валяться на полу. Думаю, вы еще раньше заметили, что сейф открыт, и заглянули туда, но перед уходом повторили попытку. Баночки там не было, зато внутри стояла металлическая шкатулка. Вы схватили и потрясли ее.