— Ну, уж с этим мы подождем" — злобно ответил ей Кракольний. — Думаешь, легко проткнуть ножом кольчугу?

Их голоса на миг отвлекли внимание Пакс. Веннер попытался воспользоваться этим и вырваться из ее хватки. Пакс, почувствовав опасность, непроизвольно дернула рукой, стремясь защититься. Кинжал вошел Веннеру в глотку, и тот, прохрипев последние проклятья, испустил дух.

Пакс поднялась на ноги и огляделась. По всему залу в неровном свете, исходившем от нее, метались тени. Герцог сидел неподвижно, откинувшись на спинку стула и запрокинув голову назад. Над ним наклонился магистр Симмит. По Другую сторону стола Кракольний держал Арвис, заломив ей руки за спину.

— Свет! — потребовал врач. — Пакс, давай быстро сюда, если это ты там светишься.

Пакс бросилась к столу. В этот момент Доррин уже работала огнивом, зажигая одну за другой погасшие под действием колдовского вихря лампы и свечи. Герцог был очень бледен и тяжело, с усилием дышал. К нему подбежал и Визаниор. Врачи аккуратно переложили герцога на стол, подстелив ему накидку магистра Симмита. На левом боку у герцога Пелана зияла небольшая узкая рана. Пакс бросила взгляд на Арвис и увидела, что у той с запястья свисают ножны маленького дамского кинжала.

— Какой опасный удар, — негромко пробормотал доктор Визаниор, осматривая рану герцога. — Близко к сердцу, и, наверное, отравленный клинок?

Вслед за ним к ране наклонился и магистр Симмит.

— Яд, причем какой-то очень сильный, и действительно прямо у сердца.

Визаниор разогнулся и бросился к дверям.

— У меня в комнате есть некоторые противоядия…

— Поздно, — прошипела почти по-змеиному Арвис. — Вы его не спасете. Ни его, ни себя. Ни одно средство не поможет вашему драгоценному герцогу, как вы его называете, снова занять свое почетное место.

Кракольний покрепче сжал ей руки, и женщина захрипела от боли.

Пакс шагнула вперед и прикоснулась к плечу герцога.

— Пакс, отойди. Ты не врач, и у нас нет времени на то, чтобы…

— Пропустите ее к нему, — раздался голос Доррин, которая тем временем пододвинула ближе к столу все загоревшиеся лампы; их золотистый свет смешался с белым колдовским свечением. — Она одна из нас почувствовала опасность Веннера и догадалась о его темной сути. Она единственная смогла вступить в поединок с могучим колдуном. Может быть, у нее получится… — Она посмотрела на Пакс, машинально теребя медальон Фалька у себя на груди. — Может, ты знаешь больше, чем мы все, вместе взятые. Попробуй сделать хоть что-нибудь.

Пакс не знала, что ответить на эти слова, но понимала, что сейчас не время для долгих рассуждений. Она знала наверняка только одно: ей нужно прикоснуться к герцогу и попросить высшие силы о помощи. Возложив ладонь ему на плечо, она закрыла глаза. В этот момент волшебное свечение вокруг нее почти исчезло, сильнее засверкав около ее ладони и плеча герцога.

Что будет дальше, Пакс не знала. Прикосновение к раненому было сродни чувству, которое она испытывала, положив ладонь на поверхность быстро текущей воды: такое же легкое сопротивление и ощущение большой силы, скрытой глубине. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Пакс положила вторую руку на другое плечо герцога. Она почувствовала и в себе течение такой же силы, как в теле герцога, с той лишь разницей, что в ней эта энергия текла легче, не встречая сопротивления. Мысленно Пакс попыталась слить эти два потока воедино.

Поначалу она ощутила сопротивление разделявшей потоки границы. Ритм, в котором текла энергия в теле герцога, замедлялся, становился прерывистым и слабым, словно проворно бежавший по каменистому дну ручей вдруг растекся по топкому, тормозящему всякое движение болоту. Обращение к Великому Господину и Геду дало Пакс чувство особого внутреннего зрения. Она погрузилась в этот невидимый поток так же легко, как в воду. Течение беззвучно повлекло ее куда-то вдаль. Мало-помалу Пакс стала ощущать, что языки пламени, плясавшие в ее душе с той давней ночи, проведенной у очага в доме киакдана, стали согревать этот холодный, почти замерзающий поток.

Постепенно герцог стал отвечать на ее прикосновения. Чем бы ни был этот невидимый, но вполне осязаемый ею поток, он стал ускорять свой бег, словно река, набравшаяся сил после впадения очередного притока. Пакс осторожно двигалась по течению в поисках ядовитого источника, отравлявшего энергию раненого тела. Наконец она почувствовала, что нащупала его, и обрушила на источавшую яд язву всю мощь своего волшебного пламени. Ощущение враждебного противодействия исчезло, но в тот же момент она почувствовала сопротивление иного характера. Пакс поняла, что ее пациент приходит в себя и подсознательно противится постороннему вмешательству в свой организм. Почувствовав это, Пакс поспешила закончить сеанс целительства.

Аза герцога были широко открыты. Если в первую секунду он еще выглядел каким-то потерянным и даже чуть испуганным, то через мгновение воля, сила и понимание действительности вернулись к нему. Пакс растерянно отступила шаг назад, сама потрясенная своим даром. Симмит изумленно глядел на нее. Впрочем, не меньшее удивление застыло глазах всех остальных, присутствовавших в обеденном зале. Само помещение было залито светом зажженных ламп и свечей. Волшебное свечение Пакс погасло.

— Что это было? — негромко, но твердо произнес герцог, обводя взглядом зал. Рукою он непроизвольно потянулся к тому месту на боку, где кинжал Арвис нанес ему рану.

— Мой господин, это Веннер…

— Эта так называемая госпожа…

— Пакс единственная смогла…

— Тихо! — раздался голос Арколина, и в помещении воцарилась тишина. — Мой господин! Судя по всему, ваш дворецкий оказался предателем. На кого он работал, нам пока неизвестно, но похоже, что за ним стояли могущественные темные силы. Пакс удалось расправиться с ним. На всех остальных подействовало наложенное им заклятие, и мы были не в состоянии сдвинуться с места, хотя видели и слышали почти всё, происходившее в зале. Кессим убит, а эта… — Он замолчал и злобно посмотрел на Арвис.

— Она ударила меня кинжалом, — спокойно произнес герцог. — Это я помню. Сначала какой-то спор, а затем темнота, и вдруг острое лезвие впивается мне в бок. — Герцог сел на столе и посмотрел на кровь, залившую всю его одежду. — Ничего себе! — воскликнул он. — И никакого шрама. Что это за чудодейственное снадобье и кто из вас так умело применил его? — Задавая этот вопрос, герцог, разумеется, смотрел на Визаниора и Симмита.

— Это не мы, — ответили оба лекаря в один голос. — Это Паксенаррион.

— Так ты, оказывается, еще и целительница, — сказал герцог, посмотрев Пакс в глаза. — И похоже, лечишь ты ничуть не хуже, чем орудуешь мечом.

— По воле Великого Господина мне иногда удается помочь раненым. Но, мой господин, это лишь единичные случаи.

Тем временем герцог перевел взгляд на Арвис, и лицо его потемнело.