и волосам и я успокаивалась. Гул становился всё сильнее, но уже не было паники и я словно смиряясь со своей участью, с ним за руку отправлялась на черное дно. И так, каждую ночь. Всегда одно и тоже и с каждым сном проснуться и вернуться мыслями в реальность становилось все сложнее. А ещё, очнувшись и придя в себя я всегда оказывалась на сквозь мокрой. Я буквально сидела в воде. Наша комната к утру превращалась в мини бассейн. Не знаю, во сне или это магия какая-то, но я натаскивала в свой угол воды любыми доступными способами. Когда такое случилось в первый раз, мы с Монник спрятали все тазы и вёдра, чтобы в приступе лунатизма я не смогла залить свою постель. Но одиноко стоявший на столе кувшин мы пропустили. Впрочем, как и в последствии чашки для чая, два стакана, три ложки и бутылку для полива цветов. Которых, у нас в комнате отродясь не было, но была я, и себя, я упорно поливала каждую ночь. А по утрам соперничала с местным приведением восточной башни, кругами под глазами. Выла я порой так же.

Сейчас я сидела в своей постели, слыша на периферии вопросы подруги. Она стала сильно бледной, из-за этого глаза горели особенно ярко. Но это я отмечаю краем сознания, собственно, как и не слышу смысла вопросов. Для меня сейчас намного интереснее то, как одеяло скрутило ноги во сне, так крепко, что я не могу ими пошевелить и на миллиметр. Сорочка мокрой тряпкой задралась до пояса, а волосы прилипли к плечам. Но впервые эта сырость не вызывала брезгливость или озноб. Наоборот, мне было так комфортно, что я даже похлопала руками по мокрым простыням. Захотелось уткнуться в воду лицом и лежать так весь день. Но…

— Лил, ты меня вообще слышишь?

Монник дернула меня за руку, случайно задев браслет с ракушками. Драгоценный камень царапнул кожу и я резко пришла в себя. Вернулась усталость, озноб и полное непонимание происходящего со мной в последние дни.

— Да… или нет.

Я принялась раскручивать одеяло, чтобы как можно скорее вырваться из этого плена.

— Я уже не на шутку боюсь за тебя, — подруга ухватилась за один край одеяла и, что есть силы, его дернула.

Дело пошло быстрее, но я не удержавшись спикировала моськой в пропитанную на сквозь подушку. Передернувшись всем телом, соскочила с кровати, тяжело дыша, как после бега.

— Я сама за себя боюсь, — тихим голосом проговорила я, глядя в одну точку перед собой.

— Такое было раньше с тобой, — спросила Монник, накинув мне на плечи теплое полотенце.

С благодарностью, укуталась в него и покачала головой.

— Нет. На сколько я помню, лунатизмом я не страдала.

— Может, — Монник закусила губу с интересом окинув меня задумчивым взглядом, — твоя родовая магия все же собирается пробудиться таким интересным способом?

Только устало пожала плечами. Такое, конечно, тоже было возможно, но верилось с трудом. В поместье родовой артефакт ясно показал, что даже до первого уровня меня природа даром не наделила. Об этом я и сказала подруге, пока мы вместе собирали постель. Колдунья, с помощью какого-то заковыристого заклинания, «приклеила» мои вещи к стене в ванной над сливом, и мы вдвоем следили, как с них стекали капли.

— Тогда, — Монник закусила нижнюю губу, не отрывая взгляда от свисающего одеяла, — тебе нужно показаться лекарям.

— Да, — кивнула головой, — я и сама об этом думала уже. Такое состояние не нормально. Может запоздалая акклиматизация, а может, и правда магия решила меня осчастливить. Сейчас соберусь и пойду.

— Прямо сейчас не получится, — возразила подруга, выталкивая меня из ванной, так как мы уже опаздывали на завтрак. — Лекарь сейчас на полигоне, у факультета оздоровительных заклинаний практика в природных условиях. Что интересно, каждый год, на этой практике они только больше травмируются. А должны наоборот. Оздоравливать.

— Нет, это на долго. Скорее всего лекари придут за медикаментами во время первой пары, а потом опять застрянут на полигонах.

— Значит, — пожала плечами, беря свою сумку, — пойду к ним после пар.

Удивленно посмотрела на подругу, сбитая с толку её словами.

— Что же мне тогда делать? Пойти вечером?

— До вечера ты, не дай боги, затопишь всю академию. Нужно идти на паре.

— А что у нас первой парой?

— Общая магия с твоим любимым куратором, мистером Дантоном.

Скривилась, словно, лимон проглотила. Ну, да, как же. Разве мне может повезти. Бес меня точно не отпустит, а если и удастся его уговорить, он меня сначала допросит. А после этого мне уже вряд-ли вообще захочется жить. Горестно вздохнула, на что подруга только сочувственно постучала по спине и мы отправились на завтрак. Времени уже было в обрез, поэтому пришлось бежать. Правда, вопреки ожиданиям, вид завтрака вызвал только тошноту, вместо привычного зова желудка. Зато сок, пошёл, как родной. Целых три стакана.

Луис сидел рядом, держа за руку, что-то быстро мне рассказывая. Но из-за гула в ушах я почти ни чего не могла разобрать и только согласно кивала головой. Кажется, он звал меня погулять к пруду после занятий. Надеюсь к тому времени мне уже станет лучше. Сама идея мне очень даже понравилась.

В таких мыслях мы и пришли в нашу аудиторию. Бастиан сидел за своим столом раскладывая свои бумажки по стопочкам. Его важный вид вызвал легкую оскомину, и кратковременный залипательный эффект. Эльф рядом укоризненно фыркнул, намекая, что не доволен тем, что я посмотрела на Беса более трех секунд подряд. Наверное, его ревность ни когда уже не кончится и мне придётся с ней мириться всю жизнь…всю…мою…жизнь.

— Эй, ты чего зависла?

Монник толкнула меня в спину, с интересом заглядывая мне в лицо. Бросила короткий взгляд на преподавателя, добавила.

— Иди, отпрашивайся.

Луис, услышав последнюю фразу, удивленно замер. Посмотрев поочерёдно на нас с подругой, укоризненно повернулся ко мне.

— Что-то случилось?

Я рассказывала своему парню о моём состоянии, но только той поддержки на которую рассчитывала не получила. Не, он не сказал, что я симулирую или что-то в этом духе. Он постарался окружить меня заботой, приносил укрепляющие эликсиры и помогал с учебой, как мог. Но только все равно, читая между строк, у него виновата была я. Слишком шумная, слишком взбудораженная, слишком… проблемная. И вообще было бы не плохо мне стать такой же тихой и скромной, как сам Луис. Он не сказал это прямым текстом, но я поняла. И решила больше не жаловаться на своё самочувствие и пустить всё на самотёк. Но такой