Полковник Аргунов направил на Рославку в лоб омичей, добровольцы должны обойти деревню с запада, а конница ударить на нее с востока.

Уже светало, когда у омичей застучали пулеметы, затрещали винтовки. Красные приняли бой и дрались под Рославкой упорнее, нежели под Варфоломеевкой, но, когда добровольцы, совершив обходное движение, приблизились к деревне, бой в ней был уже закончен. В 9 часов 28 (?) декабря все было уже кончено, и белые расположились на отдых в трех (возможно, что в двух только) селениях: Рославке (Добровольческий полк), Мартьяновке (конные) и Андреевке (Омский полк). Разбитые красные, частично рассеявшись, бежали через Мартьяновку, Андреевку на Яблоновую и Загорную. Между прочим, в Рославке омичи захватили еще один пулемет.

Со времени выхода из Варфоломеевки, то есть за последние 20 часов, отряд полковника Аргунова, двигаясь почти без дорог и выдержав бой, прошел не менее 35 верст. Утомленные люди нуждались в отдыхе, а потому на сей раз привал был долее обыкновенного.

Из района Андреевка – Рославка отряд полковника Аргунова выступил, видимо, только на следующий день, то есть 29 (?) декабря. Белая колонна шла днем, и потому на свежем, чистом снегу ясно выделялись вчерашние следы отступавших красных. Многочисленными мелкими тропками уходили они с дороги в лесистые сопки в различных направлениях. Когда колонна отошла на значительное расстояние от мест своего ночлега, ряд уже менее многочисленных, но более разбитых и лучше утоптанных троп указывал на места выхода групп красных партизан из леса и сопок назад на дорогу. Так как белая колонна с места ночлега выступила не очень-то уж рано, в первую деревню, Яблоновую (?), белые прибыли только после полудня. Здесь добровольцы впервые после Варфоломеевки встретились со своими конниками, шедшими отдельно от полка. При занятии Яблоновки белые конники до подхода белой пехоты имели небольшую перестрелку с красными партизанами.

Из Яблоновки белые выступили только с наступлением вечера. Сначала ехали по какому-то откосу в дол, а затем, среди густого леса, поднимались вверх в гору. Ночью делали малый привал в какой-то небольшой деревеньке, расположенной среди леса и сопок. За этой деревней пошли не то какие-то озера, не то болота, и высокий камыш, поднимаясь вправо и влево, тянулся без конца. Мелькнула не то мельница, не то хутор, и опять камыш и камыш без конца. В эту ночь с 29-го на 30-е (?) мороз был весьма крепок, и в Добровольческом полку поморозилось до пятнадцати человек. На восходе солнца 30-го (?) белые стали приближаться к деревне. Добровольцы, шедшие в голове, выкинули вперед конных и один батальон. Постреляли в это утро основательно, красные драпанули, и белые вошли в деревню.

Утомленные ночным переходом, белые бойцы разошлись по квартирам. Омичи прошли в дальний, ближайший к противнику край деревни; добровольцы расположились ближе к входу. Часов в одиннадцать впереди опять раздалась стрельба. По приказанию свыше была выслана конная разведка – забайкальцы и добровольцы. Вслед за ней на подводах последовала офицерская рота Добровольческого полка. Верстах в четырех за деревней находилась большая река (Уляхэ?). Там идет стрельба. Местность ровная и открытая, только кое-где виднеются стога сена. Не доезжая реки, офицерская рота наткнулась на идущие навстречу сани с двумя ранеными добровольцами-конниками (один из них, поручик Ермолаев Иван, был ранен в живот). Сани конвоировались несколькими конными… Наконец офицерская рота выбралась на реку. Здесь изредка посвистывают пули… Белые перешли в наступление: конные двинулись по дороге, офицерская рота – кустами и лесом в обход деревни на дальний конец ее. У красных имеется орудие. Оно стоит в конце деревни и изредка постреливает по белым. Огонь красных вреда белым принести не может, так как цепочки белых такие жиденькие, что рвущиеся снаряды не могут произвести большого впечатления сразу на всю цепь. Двигаясь по кустам, чины офицерской роты ясно видели, как несколько влево и сзади развернулись цепи подошедших рот Добровольческого полка и как пошла белая конница в наступление. Красное орудие развивает огонь. Как оказалось потом, в деревне красных было всего до 300 человек. Они не выдержали даже вида двигающихся на них цепей противника и начали отходить перед численно слабейшим врагом. Следует указать, что в этом деле со стороны белых принимали участие конные добровольцы и забайкальцы, офицерская рота и один батальон добровольческого полка. Другой батальон Добровольцев и весь Омский полк продолжали оставаться на привале в предыдущей деревне. Между тем офицерская рота добровольцев незаметно приближается к окраине деревни к красному орудию. Это движение противника красные замечают слишком поздно. Они дают несколько очередей по офицерской роте, а потом прислуга, бросив орудие на произвол судьбы, бросается наутек. Белые взяли орудие. Вымотав из деревни, красные бежали по двум дорогам в различных направлениях. 1-й батальон добровольцев преследовал врага по большой дороге верст десять, офицерская рота тремя взводами осталась у самой деревни, а одним преследовала бегущего противника по лесной дороге. Многочисленные тропки и кое-какие брошенные предметы обмундирования и снаряжения являлись непреложными показателями беспорядочного отхода партизан: тем не менее белым не удалось нагнать врага.

Этим временем в эту деревню (старообрядческую) подтянулись остальные части белого отряда и расположились в ней на ночлег. Название этой деревни выяснить вполне определенно не удалось – возможно, что это было Николо-Михайлово, но так же возможно, что и Ново-Красноярская. Последнее находит себе подтверждение в показании одного из чинов Омского полка, выразившегося буквально так: «…ночевка в Андреевке. На другой день через Яблоновку дошли до Ново-Красноярской».

При дальнейшем преследовании уходящего противника в голове белой колонны шли омичи, а добровольцы сзади. Один или два дня белые шли по хорошей дороге (надо полагать, по льду Уляхэ), потом снова свернули в тайгу.

Тем временем разбитая Анучинская группа красных, отскочившая в Чугуевскую падь, через Чугуевку, Каменку и Варпаховку двигалась на присоединение к разбитой Яковлевской группе красных, которая, сосредоточившись в Кедровой, приводилась в порядок и готовилась дать отпор белым под этой деревней.

В бою под Кедровой красные еще раз не устояли. Побросав часть оружия, обозы и два (?) клиновых (?) орудия, они бежали на Саратовку и дальше на Самарку. Из последней они вернулись обратно в Саратовку, так как за Самаркой не имелось ни дорог, ни троп. В Саратовку в это время из Варпаховки через Кокшаровку подошла Анучинская группа красных. В Саратовке красные бросили часть обоза и три (??) орудия. Больные, раненые и обмороженные на подводах были отправлены в партизанский госпиталь, находящийся в деревне Ново-Михайловка, в Чугуевской пади (не путать с селом