– Что всё это значит?

– Как думаешь?

– Дядя отправил тебя в Москву жениться на Алине…

– Отправил, – ухмыляется брат. – А я вот взял и ослушался. Не мне тебе рассказывать о любви. Она окаянная вертит нами мужиками как хочет. Увидел синие глаза Аси, и втюрился как пацан.

– А дядя? – талдычу одно и то же.

– Спекся дядя.

– Я о нем давно не слышал.

– Ну, так, девчонка-то твоя не робкого десятка оказалась…

Сердце замирает. Бледнею.

– О чем ты?

– Наташа твоя приехала в Сочи переписала землю на дядю Акима.

Выкупила у него твою свободу. А через два месяца его повязали с поличным. Уверен, что ее отца рук дело.

– Если он заговорит? И сдаст нас? – сердце неприятно ёкает. – Он же всегда обещал нам небесные кары.

– Не волнуйся. Я с ребятами пообщался. У нас своя правда, у него своя. Выстоим стаей!

– А эта твоя Ася кто такая? Невооруженным взглядом видно, что птица большого полета.

– Точно! Если переедешь в Москву, и нужна будет помощь, она окажет.

– Вряд ли…

– Как же Наташа?

– Я ей не нужен, она найдет себе кого получше.

– Брат, это ей решать. Она же женщина.

– Считаешь, что женщины выбирают мужчин? – ухмыляюсь.

– Уверен!

– Папа, мама просит холодной минералки, – в дверном проеме появляется светлая головка дочери Назара.

– Васька, скажи, что уже бегу доставать из багажника пакеты.

Смеюсь в голос.

– Так она из тебя веревки вьет?

– Чего не сделаешь ради любимой женщины…

– Да.

В голове набатом звучат слова брата: «она выкупила свободу для тебя у Акима».

Шесть месяцев спустя

«Виллиса»

После того как сестры вернули меня к жизни, я защитилась, выпустилась из училища. Меня взяли в Большой театр. Реальность оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла.

Она оказалась намного лучше!

– Мне дадут роль Жизели? – интересуюсь я.

– Издеваешься? Тебе дадут партию одной из виллис, невест-призраков, – сообщили мне в первый же день. И ты должна прыгать до потолка от радости!

Замираю на мгновение. Затем осознаю, что мне несказанно повезло.

– Круто! – радуюсь, как ребенок.

– Еще бы! – гневно выдает одна из коллег, танцующая партию «мстительницы». – Партию исполняют только солистки с превосходной школой и безупречными линиями, а тебе перепала роль за красивые глазки! Нехорошо получается…

– Впервые вижу, чтобы школярке дали танцевать виллису, – причитает вторая «мстительница».

– Может, я талантливая, – фыркаю в ответ, не обращая внимания на выпады и обидные уколы.

– Угу, – кивают издевательски коллеги. – Я понимаю, если бы тебя поставили в шеренгу танцевать партию мстительниц.

– Майя Плисецкая после первого же выступления в роли невесты доказала всем, что ее мастерство созрело до партии Мирты – повелительницы невестами!

Девчонки громко смеются.

– Слушай, Рыжая, далеко пойдешь! Мнишь о себе невесть что!

– Пойду туда, куда надо! – напористо выдаю я.

Стану идеальной исполнительницей, как Майя.

Зря они смеются, немного обидно. Если бы мне сейчас дали роль Мирты, я бы исполнила ее на сто баллов из ста. У меня есть для этого всё!

Гордая осанка, большой шаг, прыжок, протяженные линии, хорошая техника. А главное, я могу забраться в шкуру Мирты, не знающей пощады, сожаления для влюбленного сердца Жизели.

Готова мстить любви в танце, ведь ее не существует!

Я даже внешне на Мирту сейчас похожа – холодная, властная, гордая, самоуверенная. Во мне есть неумолимая сила и мое сердце как льдинка. Я как царица виллис излучаю внутреннюю силу, властность и бесконечный холод, который не может вмещать в таком объеме ни одно живое существо… кроме меня.

Мой танец станет зловещим заклинанием. Я буду царить над всеми…

Но партию Мирты исполняет другая девушка. А мне лишь предстоит смотреть со стороны, как она выходит передо мной, горделиво несет себя к зрителю. Словно скипетр, поднимает царственно ветку розмарина и созывает нас к себе.

В ее танце оживает тень, и сила этой тени, ненавидящая любовь врезается мне в сердце каждый раз с новой силой, от первого двелопе до бурного вихревого вращения.

Во время тягучих полуприседаний (деми-плие) и таких же медленных подъемов травма дает о себе знать. И мне нравится ощущать не только душевную боль, но и физическую.

Смотреть на то, как мы – виллисы неслышно, мягко ступаем, а затем стремительно мчимся в мстительном хороводе одно наслаждение для сотен – тысяч зрителей и моих близких.

И это приносит моему сердечку усладу.

Спектакль за спектаклем лечу на очень быстрых ногах, с плавно летящими руками и ненавижу любовь всеми фибрами моей уставшей «мстительной» души.

Наташа

В гримерку настойчиво стучат.

– Войдите!

Входят ноги и огромная корзина белых роз.

Очередной поклонник, – вздыхаю обреченно. Уже собираюсь сказать ему пару «ласковых», чтобы отшить.

Но тут же корзина опускается на пол.

В изумлении гляжу на вошедшего. Морщу носик, встаю с места. На автомате иду к мужчине.

Упираюсь в мужскую грудь, вдыхаю знакомый запах, от которого мне когда-то кружило голову.

Крепкие ладони лежат на моей хрупкой талии.

Чувствую на виске горячее дыхание, слышу хриплый голос, и горячее прикосновение в один миг напоминает мне о прошлом, которое я пыталась забыть сто восемьдесят один день и четырнадцать часов.

Опускаю взгляд в пол. Бабочки под ребрами сходят с ума.

Нежные руки скользят по плечам, чуть сжимают их.

Мои мысли лихорадочно мечутся от мужчины к своим чувствам.

Цепляюсь взглядом за гладко выбритое мужественное лицо.

Амир улавливает мой взгляд, улыбается краешком губ.

Молчу. Кусаю накрашенные губы, сжимаю мокрые ладони в кулаки.

Он прижимается ко мне, его дыхание сбивается. Не выдерживает муки, резко дергает меня на себя. Падаю на его грудь.

– Я так соскучился! – жарко шепчет мне в ухо.