Ф.Д. Рузвельт

После уничтожения Восточного блока и СССР Запад по отношению к России стал все более откровенно исходить из рекомендаций одного из идеологов «холодной войны» – Збигнева Бжезинского о том, что отныне Россия должна рассматриваться как страна, проигравшая войну, а значит, новый мир должен строиться на ее обломках и за счет нее. В этих условиях очень важно определиться с тем, откуда реально исходит угроза, как она проецируется из внешнего мира на наши российские регионы и какими способами мы располагаем, чтобы обезопасить себя от угрозы прямой военной агрессии под предлогом борьбы с терроризмом.

Единственной альтернативой провоцированию конфликтов и дальнейшему их использованию в качестве формального повода к войне могут быть только активный диалог между представителями различных конфессий и разоблачение планов экспансии на информационно-идеологическом фронте.

В интерпретации Запада глобализация становится катком, разрушающим и нивелирующим культурные различия между различными цивилизациями путем подмены ценностей этой цивилизации неким культурно-цивилизационным эрзацем западной культуры. Это даже подвигло сторонника теории прямолинейного развития цивилизации современного американского ученого Фрэнсиса Фукуяма к оспоренному им самим впоследствии выводу о конце человеческой истории.

Фукуяма рассматривает историю как некий прямолинейный процесс развития единой цивилизации, в котором одни народы опережают другие в своем развитии, поэтому уничтожение СССР– государства цивилизации нового типа – привело его к парадоксальному выводу о начале конца истории:

«Возможно, что то, что мы наблюдаем, это не просто конец «холодной войны» или своеобразного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой: это означает конечный пункт идеологической эволюции человека и превращение западной либеральной демократии в универсальную, в конечную форму государственного управления человечества»[140].

Философ Освальд Шпенглер, живший в середине XX века, полагал, что каждая цивилизация представляет собой некую замкнутую систему, которая рождается, развивается, достигает своего апогея, а затем движется к закату и смерти: «Вместо монотонной картины линейнообразной всемирной истории… я вижу феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны… и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть»[141]. Одной из самых известных его работ становится «Закат Европы», книга, в которой автор отслеживает этапы расцвета и постепенного угасания западной цивилизации. «Цивилизация – неизбежная судьба культуры. Они – завершение; они следуют за становлением как ставшее, за жизнью как смерть, за развитием как оцепенение… Они – конец без права обжалования…

Только это и приводит к пониманию римлян как наследников эллинов. Только таким образом и предстает поздняя античность в свете, разоблачающем ее глубочайшие тайны. Ибо что же еще может означать тот факт…что римляне были варварами, не предшествующими великому подъему, а замыкающими его? Бездушные, далекие от философии, лишенные искусств, с расовыми инстинктами, доходящими до зверства, бесцеремонно считающиеся лишь с реальными успехами, стоят они между эллинской культурой и пустотой. Их направленная только на практическое фантазия*.. представляет собою черту характера, которая вообще не встречается в Афинах. Греческая душа и римский интеллект – вот что это такое. Так различаются культура и цивилизация»[142]

Если все же считать, что большинство древних культур не исчезли бесследно, а передавали как эстафету часть своих знаний другим культурам, то теперь этот процесс формирования единой мировой цивилизации ускоряется благодаря развитию средств коммуникации. Но едва ли следует утрировать данное утверждение, как склонны делать это люди, разделяющие взгляды гиперэкуменистов[143]или иллюминатов[144], – ручейки вливаются в реки, реки в моря, но это не значит, что горный родник начнет бить соленой струей океанской воды.

Во все времена в мире существовали культурные перекрестки, где возникали города – средоточия знаний, накопленных человечеством на тот момент. Примерами таких городов-перекрестков даже в самое смутное, кровавое время служили университетские города. Люди разных культур и религиозных убеждений общались, учились, обучали других – формировалось единое цивилизационное пространство.

«Между европейцами и мусульманами поддерживались дипломатические отношения и даже заключались военные союзы, в том числе и против собственных единоверцев, осуществлялась торговля, и происходил обмен идеями. Религиозная терпимость и порожденное ею взаимодействие исламской, христианской и иудейской культур стали одной из основных причин расцвета существовавшей семь столетий арабо-испанской цивилизации.

Похожая ситуация сложилась в XII веке при короле Роджере II и на Сицилии. В восточном Средиземноморье в течение шестисот лет – вплоть до взятия Константинополя крестоносцами в 1204 году – роль «перекрестка цивилизаций» играла Византия, где пересекались торговые пути из Руси, арабских стран, Индии, Китая».[145]Главными условиями, которые требовались для этого, были толерантность и диалог.

Известный российский ученый-социолог и политолог Александр Зиновьев подходит к определению цивилизаций исторически. В его понимании достижения каждой цивилизации – это вклад в общую кладовую человечества и его шаг на пути к единому сверхобществу. Тому, что сегодня мы называем процессом глобализации, но не по-американски, а на гуманистических началах, заложенных в Уставе ООН и международном праве.

Но прийти к этому новому мировому сверхобществу должны именно цивилизации, государства и народы. Цивилизация есть явление историческое – возникает, живет, совершенствуется, изменяется и погибает. Она возникает и живет при определенных условиях, в число которых включаются размеры объединений, степень их сложности, состояние материальной культуры, характер человеческого материала, возможности автономного существования сравнительно больших регионов длительное время и многое другое… Далеко не любые скопления людей были способны создать или сохранять цивилизацию.

Цивилизации возникали и жили в более обширной социальной среде. В этой среде люди создавали и другие формы социального бытия, отличные от цивилизации, – союзы племен, государственно организованные общества, империи с иерархией народов другие. Такого рода явления и тенденции захватывали и регионы цивилизаций. Так что абсолютно «чистых» форм цивилизаций никогда не было. Все конкретные цивилизации возникали и жили как смешения черт различных форм человеческих объединений. Различные признаки цивилизаций «растворялись» в массе других социальных явлений, модифицировались под их воздействием, принимали чуждые их природе формы и порождали имитации… Цивилизация не есть нечто раз и навсегда данное и застывшее. Она изменяется со временем. Это может происходить в силу воздействия внешних факторов и в силу внутренних законов эволюции.