– Пока меня всеми силами удерживают в стороне, – саркастически дополнил сыщик. – Где он взял кинжал?

– Он не сказал.

– А вам было на это плевать, главное, что кинжал у вашего партнера, – заявил Крэг.

Потом повернулся к матери и сыну де Моше:

– А вы что скажете?

Перуанка ни на миг не утратила самообладания.

– Мы получили такое же сообщение, – объяснила она. – Я подумала, что Альфонсо лучше поехать отдельно от меня, поэтому связалась с ним по телефону, перехватила его в гараже, и он ждал тут прибытия моего поезда.

– И никто из вас не видел Уитни? – спросил мой друг.

Все отрицательно покачали головами.

– Что ж, вы, похоже, очень хорошо согласовали свои истории. Дайте мне попытать удачи со слугами.

Это нелегко – войти в чужой дом, не будучи официальным лицом, имеющим право вести допрос, и пытаться вызнать у работающих в нем людей правду. Но Кеннеди был в таком бешенстве, что слуги спасовали перед его напором и отвечали на все вопросы.

Стало ясно, что и прислуга, и господа не лгут. Стюарт Уитни приезжал сюда утром из города, пробыл недолго, а потом уехал, сказав, что успеет снова появиться до приезда гостей.

Теперь все явно недоумевали по поводу того, как все обернулось. Хозяин виллы не вернулся, и вестей от него не было.

– Одно ясно наверняка, – заметил Крэг, наблюдая за лицами собравшихся. – Инес бесследно исчезла. Ее служанка Хуанита не знает, где она. Теперь Уитни тоже исчез. Похоже, он решил надуть вас всех и оставить тут, пока он будет проворачивать собственные дела. Он заманил вас сюда – людей, не имеющих друг с другом ничего общего, кроме ненависти ко мне. И что хорошего вам это принесло?

Локвуд неистово сжал кулаки, представив себе то, о чем говорил детектив. С суровым и жестким лицом авантюрист поклялся отомстить всем вместе и каждому в отдельности, если что-нибудь случилось с его возлюбленной. Такой целеустремленной яростью можно было восхититься, и я почти забыл о своих подозрениях относительно него.

– Ничего подобного бы не произошло, если бы она осталась в Перу! – горько воскликнул Альфонсо. – Зачем только отец привез ее в эту опасную страну?

Мне нечасто приходилось сталкиваться со взглядом на Америку как на беззаконную, бескультурную страну, но я вспомнил, что многие латиноамериканцы считают нас варварами.

Хмурый Честер внезапно повернулся к сеньоре де Моше:

– Вы довольно тесно общались с Уитни. Он рассказывал вам что-нибудь такое, чего не рассказывал нам?

С довольным блеском в глазах женщина ответила:

– Ничего. Я просто выполнила то, о чем он меня попросил.

Я готов был держать пари, что она втихомолку наслаждается таким поворотом событий. Еще бы, снова дает о себе знать проклятие, лежащее на роковом кинжале! Когда одно преступление громоздится на другое, даже самого несуеверного человека нетрудно убедить, что проклятие «Золота богов» и вправду существует.

На улице звенели ночные насекомые, не позволяя забыть, что мы сейчас вдали от города и от органов правопорядка, следящих за выполнением законов. Здесь, в доме человека, которому никто из собравшихся не доверял, все подозревали друг друга.

– Хватит сидеть сложа руки! – воскликнул Локвуд. – У нас есть телефон и есть автомобили!

Да, то была наша последняя связь с огромным миром, погруженным во тьму ночи так же, как мы были погружены во тьму бесконечных тайн.

– Верно, у нас есть много миль телефонного провода… И перед нами много миль дороги. Куда повернем? – отозвалась на слова Честера перуанка.

Она явно испытывала дьявольское наслаждение, бросая нам вызов, давая понять, как мы беспомощны перед лицом некоей высшей силы.

Честер бросил на нее подозрительный взгляд. Что касается меня, я никогда не мог разобраться в этой женщине. Сегодня она казалась богом из машины, который, сидя в стороне, играет на страстях натравленных друг на друга людей-марионеток и собирается это делать до тех пор, пока игра не закончится всеобщей гибелью.

Каким странным и причудливым казался запутанный клубок загадок и страстей в тишине уединенного дома, вдали от городского шума и огней!

Я на миг закрыл глаза, и перед моим мысленным взором возникло непрошеное видение: «БЕРЕГИТЕСЬ ПРОКЛЯТИЯ МАНСИЧЕ НА ЗОЛОТЕ БОГОВ!» – кричали корявые печатные буквы на маленьком листке бумаги.

– Полагаете, Уитни и вправду раздобыл кинжал? – спросил я, с усилием стряхнув с себя наваждение.

– У меня есть способ это проверить, – ответил Крэг.

Он как будто обрадовался, что может перейти от теории к практике.

Хотя Кеннеди здесь никто не любил, все дружно встали и последовали за ним, когда он направился в хозяйскую библиотеку.

Там он включил свет, и я увидел в углу, за столом, большой сейф. Это был один из самых прочных сейфов, под стать тому, которым Стюарт так хвалился в своем офисе. Сделанный из нескольких слоев хромированной стали, с дверцей, не проницаемой ни для воды, ни для воздуха, он как будто бросал нам вызов, хотя хозяин его и исчез.

Локвуд безнадежно пробежал пальцами по цифровому замку. Существовали миллионы комбинаций, вычислить которые было бы не под силу даже математику. Только один человек мог открыть замок – тот, который, как и его сейф, поставил нас всех в тупик.

Я положил руку на холодную поверхность. Чтобы просверлить такую сталь, понадобились бы часы – если вообще существовали сверла, способные справиться с подобной задачей. Попытка взорвать сейф, скорее всего, уничтожила бы дом, обрушив его на голову человека, который атаковал бы стальное чудовище.

– И что мы можем сделать? – спросила сеньора де Моше.

Она почти в открытую издевалась над нами, глядя на сейф так, словно это был живой монстр, вставший у нас на пути.

– Сейчас я покажу вам, что мы можем сделать, – заявил мой друг. – Если Локвуд подвезет меня на железнодорожную станцию, вы увидите интересное шоу. Итак, мистер Локвуд, готовы вы побыть моим шофером?

Последний вопрос прозвучал скорее как приказ.

Честер молча направился к двери на задний двор – он оставил свою машину недалеко от широкой подъездной аллеи.

– Уолтер, стой тут, – приказал Крэг. – И никого не выпускай. Если кто-нибудь приедет, не дай ему уйти. Мы скоро вернемся.

Я сел в кресло у двери, чувствуя себя довольно неловко. Кеннеди с Локвудом умчались на станцию, а я остался, молча наблюдая за своими подопечными.

Альфонсо и его мать ни словом, ни жестом не выдавали, что у них на уме. Насчет виновности Честера я теперь сильно сомневался, но эти двое вполне могли оказаться корнем почти всех проблем.