– Надо поджечь траву! – предложил Зиняк.

– Не загорится, слишком сырая, – ответил на бегу Воловик.

– Может, расстрелять парочку, и остальные передумают? – спросил Костя, воинственно взмахнув бумерангом.

– Не сработает, у змей нет стадного инстинкта, – ответил профессор.

– Они ядовитые? – уточнил Пошта.

– Не думаю, – сказал Кайсанбек Аланович, – но при таком количестве и размерах это уже и не важно.

Выхода из сложившейся ситуации не было. Змеи ползли быстрее, чем люди бежали; переводить на них патроны было бессмысленно. «Эх, сюда бы огнемет», – подумал Пошта мечтательно; но огнемета не было и не было из чего его соорудить.

От отчаяний Пошта сорвал с разгрузочного жилета пару гранат и швырнул в траву позади себя. Взрыв, столб земли, ошметки змеиных тел. И тут с неба раздался протяжный вой.

– Мать моя женщина! – Мичман Зиняк от неожиданности аж присел.

– Это еще что за иерихонские трубы? – удивился профессор.

– А что такое иерихонские трубы? – уточнил Костя, вертя головой в поисках источника звука.

– Потом объясню, – пообещал Кайсанбек Аланович.

– Это сирена, – догадался Пошта. – С летающего города!

И тут на землю обрушился огненный дождь. С каждой гондолы, с каждого шара, трейлера, кабинки и корзины вниз полетело что-то горящее – бутылка ли, бочка, баклажка, коробка или самодельная граната – но, пролетев положенное расстояние, метательный снаряд взрывался, уничтожая десяток-другой ползучих гадов и сотрясая землю взрывной волной.

– Так вот зачем они там висят! – догадался профессор. – Не жертвы змеям приносит, а контролировать численность популяции! Наверняка это филиал какой-то биостанции, может быть, даже Кара-Дагской!

«Ох уж эти яйцеголовые, – подумал Пошта. – Что тут контролировать, тут уничтожать все под ноль надо. А они, значит, только на массовые перемещения змей реагируют. Ну что ж, спасибо и на этом».

Однако вскоре выяснилось, что судьба отряда Пошты занимала обитателей воздушных шаров меньше всего – зажигательные бомбы падали все ближе и ближе к листоношам, профессору и матросам.

– Теперь нам точно труба, – обреченно заявил мичман. – Если не змеи, так бомбы. Ну что за ночка!

«Да уж, – мысленно согласился Пошта, – попали из огня да в полымя». Впрочем, бомбы – это не так страшно, если ты листоноша и твои рефлексы лучше, чем у простых людей.

– Уходите, – скомандовал он. – Я прикрою.

Пошта вскинул «Тавор» к плечу и пошел в хвосте отряда спиной вперед. Каждую бомбу, грозящую упасть поблизости, он сбивал на лету – обычно они взрывались метрах в двадцати над землей, орошая травяное море пылающим содержимым. От гари и копоти лицо и руки Пошты покрывал слой черной маслянистой пленки, глаза слезились от дыма, но рефлексы работали исправно. Один выстрел – одна бомба.

Пока отряд выбрался из зоны поражения, Пошта израсходовал три полных магазина. Значит, сбил девяносто бомб. Нехилый у летунов боезапас оказался. Интересно, как они его пополняют… Наверняка у них есть и наземная база где-то. А вот с летающим городом точно никто связываться не будет – обрежут якорные канаты, разбомбят все к дьяволу и улетят. Грозная сила, хорошо что змеями занимаются, а не политикой. Пошта содрогнулся, представив себе эту махину над Джанкоем.

– Все, вырвались, – выдохнул Пошта, когда они приблизились к обрыву. Здесь заканчивалось плоскогорье и начиналось побережье. Над морем вставало солнце.

Перед отрядом лежал Коктебель.

– Принес? – угрюмо спросил водитель. Забравшийся в салон старенького комбайна курьер утвердительно промычал в ответ и продемонстрировал угрюмому водителю брезентовый вещмешок, внутри которого что-то загромыхало. – Тогда поехали.

Взревел двигатель, из выхлопной трубы рядом с кабиной вырвались клубы черного дыма и копоти. Громыхая и поскрипывая, комбайн тронулся с места и поехал в сторону холма, возвышающегося в центре огромного поля. На холме стояла колоритная парочка: тучный усатый мужчина в цветастой гавайской рубашке и бежевых шортах, а рядом с ним высокий худощавый старик в синей робе. В руках у той парочки были длинные стальные трубки, концы которых зачем-то расплющили в неаккуратные блины. Мужчины что-то живо обсуждали, указывая руками в направлении заходящего солнца.

Завидев приближающийся трактор, мужчины прервали свой разговор и спустились к подножью холма. Теперь курьер смог вблизи увидеть двух самых влиятельных управителей Союза Вольных Городов Крыма. Толстяка звали Иван Зарубка, но среди подчиненных его именовали не иначе как Правдорубом. Не потому что он всегда говорил правду, а потому что мог легко за неё убить. Так что собеседники Зарубки старались не делать тому замечания касательно излишней любви Ивана к мучному и сладкому.

Настоящее имя старика не знали даже его многочисленные жены и дети. Все звали его Ферзем. Скорее всего, это прозвище старик получил за пристрастие к плетению многоходовых интриг и любовь к свершению неожиданных и порой весьма жестоких ходов.

– Привезли? – Зарубка повторил вопрос водителя, и курьер вновь утвердительно промычал, протягивая Правдарубу вещмешок. – А чего мычишь? Немой, что ли?

– Да, – поспешно отозвался курьер и только потом сообразил, какую глупость сморозил. Но, на его удачу, Зарубка не обиделся, а наоборот, разразился громким смехом.

– Туповаты у тебя подчиненные, Ферзь! – улыбнулся Иван, развязывая вещмешок. – Но исполнительные.

Запустив руку вовнутрь, Зарубка принялся перебирать содержимое мешка. Наконец он извлек на свет небольшой круглый череп. Это был вываренный и высушенный череп степного крота. После Катастрофы с кротами в крымских степях случилось что-то странное. Нет, они не выросли до невероятных размеров и не отрастили себе лишние конечности. Но кости их стали тверже, чем сталь.

Подкинув несколько раз черепок на ладони, Зарубка удовлетворенно кивнул.

– Пойдет!

Закинув вещмешок на плечо, толстяк пошел обратно на холм. Ферзь задержался, давая подчиненным указания.

– Заберете нас через пару часов у третьей лунки. Охрана, я надеюсь, не дремлет?

– Что вы шеф, как можно? – обиженно насупился водитель, неуклюже выбрался из кабины и взмахнул пару раз руками над головой. В ту же секунду по периметру холма стали появляться силуэты людей с оружием. Лица охранников скрывались за масками респираторов или противогазами, все они щеголяли в новеньких противорадиационных костюмах. Ферзь хорошо заботился о своих подчиненных, обеспечивая им самую надежную амуницию, какую только можно было достать на заброшенных военных складах крымского острова.

– Молодцы, – похвалил старик и пошел вслед за Зарубкой. Водитель вновь помахал руками над головой, и степь вокруг холма вновь стала ровной, словно поверхность обеденного стола.