— Я не поощряла их ухаживаний. Кроме того, у меня был Николас, который требовал постоянного внимания.

Алекс издал вздох облегчения и лег на спину. Шарлотта повернулась к нему и устроилась под боком, прижавшись горячей щекой к его груди. Ее успокаивал громкий стук его сердца.

Они переговаривались шепотом под покровом темноты, обсуждая подробности жизни Шарлотты и Николаса в Нью-Йорке. Алекс спросил, ждут ли ее в Америке неотложные дела и нужно ли ей возвращаться за океан. Шарлотта рассказала ему, что недавно в письме известила агента по аренде недвижимости об отказе от квартиры, которую снимала несколько лет. Она разрешила продать мебель, но распорядилась, чтобы ее личные вещи прислали в Англию. Это было нетрудно сделать, так как перед отъездом из Америки Шарлотта, которая не была уверена, что вернется назад, запаковала оставшиеся вещи в коробки.

Алекс предпочитал молчать о своей жизни в этот период, и Шарлотта сочла за лучшее не расспрашивать его, чтобы не омрачать эту ночь и не подвергать опасности наметившееся сближение.

— Я был сегодня неосторожен, — заметил Алекс, — и не принял никаких мер, чтобы ты не забеременела.

Шарлотта вскинула на него взгляд. Выражение его лица было непроницаемым. Однако она хорошо помнила его слова, которые резали ей слух: «Я хочу много детей, но заводить их с тобой не собираюсь».

У Шарлотты болезненно сжалось сердце. Вряд ли Алекс изменил свое мнение на этот счет, для этого прошло слишком мало времени. Но Шарлотта надеялась, что когда-нибудь Алекс передумает и захочет, чтобы она родила ему еще одного ребенка.

Она посмотрела на него вопросительно. Шарлотта слышала о существовании различных способов предохранения — о презервативах, так называемых французских письмах, и о противозачаточных резиновых колпачках, так называемых голландских чепцах.

— Не беспокойся, — продолжал Алекс, — в дальнейшем я буду осторожнее и постараюсь не изливать в тебя семя.

Он погладил ее по руке, и эта ласка была одновременно чувственной и успокаивающей.

— Я так разгорячился после стольких лет разлуки, что совсем забыл о мерах предосторожности, — проговорил Алекс и стал играть с ее сосками, пощипывая и потирая их. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе было хорошо со мной.

Это был хриплый шепот страсти, и Шарлотта вновь почувствовала возбуждение. Огонь желания вспыхнул в ней с новой силой. Она была ненасытна. Она стонала и мяла его бедра. Алекс все больше распалялся. Наконец он навалился на нее и припал губами к ее соску. Шарлотта тяжело задышала, прижимая к себе его голову.

Если Алекс был полон решимости доставить ей еще более острое удовольствие, то она ничего не имела против.

Когда на следующее утро Шарлотта наконец проснулась, было уже совсем светло. Солнце щедро струило в окна свои лучи, приветствуя их и благословляя новый день.

В памяти Шарлотты сразу же вспыли события прошедшей ночи, и она сладко потянулась. В ее теле ощущались блаженная боль и истома. Настроение было отличным.

Алекс был ненасытен, впрочем, как и она сама, за ночь он три раза овладел ею. Последний раз это произошло в предрассветные утренние часы. Алекс повернул Шарлотту на бок и вошел в нее сзади. Потом она уснула и не слышала, как он покинул спальню. Должно быть, Алекс ушел рано утром.

Яркий солнечный свет, бивший в окно, свидетельствовал о том, что Шарлотта залежалась в постели. Она никогда не вставала так поздно. Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, она увидела, что уже половина одиннадцатого.

Алекс… Шарлотта улыбнулась при мысли о нем. Трудно поверить, что это был тот самый человек, который совсем недавно решительно отказывался заниматься любовью со своей женой. Он был очень хорош в постели. Шарлотта знала это, хотя и не обладала большим сексуальным опытом.

Она опять потянулась и почувствовала блаженную боль в промежности. Их сегодняшняя ночь пылкой любви не смогла, конечно, компенсировать годы разлуки и тоски, но была способна изменить их семейную жизнь. Алекс сначала относился к ней холодно и сурово, однако теперь между ними пробежал огонь, способный растопить лед отчуждения и разжечь костер любви.

Впервые за долгое время Шарлотта ощущала полное удовлетворение. Конечно, было бы лучше, если бы Алекс любил ее. Но Шарлотта была несказанно рада уже и тому, что его отношение к ней стало более нежным, мягким. И если они смогут найти точки сближения еще и за пределами спальни, то у их брака появится шанс на спасение.

В одиннадцать часов Шарлотта переступила порог столовой и, к своему удивлению, увидела Алекса. Он сидел в одиночестве за столом и читал газету. Раньше их пути редко пересекались по утрам. А когда это происходило, Шарлотта ощущала неловкость. Они были словно двое незнакомцев, кружащихся в вальсе, и каждый из них осознавал, что один неверный шаг может нарушить четкий ритм танца.

Шарлотту сразу же поразило то, что Алекс, опустив газету, улыбнулся ей. Это было так непривычно. Прежде Алекс встречал ее или кривой усмешкой, или мрачным взглядом. Шарлотта разволновалась.

— Ну, наконец-то ты проснулась, — произнес он, а затем, свернув газету, положил ее на стол, отодвинул стул и встал. — Я думал, что умру от голода.

Только теперь Шарлотта заметила, что его серебряный столовый прибор не был использован и лежал рядом с пустой чистой тарелкой.

— Почему ты еще не поел? — спросила она.

— Я ждал тебя, — ответил Алекс.

Их взгляды встретились. Шарлотта старалась не придавать слишком много значения его словам, но выражение его глаз не могло не взволновать ее. Взгляд Алекса ясно говорил о том, что он до мельчайших подробностей помнит события ночи, которую они провели вместе.

— Иди сюда, давай поедим, — промолвил он, махнув рукой в сторону буфета, на открытых полках которого стояли блюда с едой.

Они положили себе на тарелки ломтики бекона, яичницу, свежеиспеченный хлеб, булочки, ломтики сыра и кусочки копченой рыбы, а затем уселись за стол.

— Надеюсь, ты приятно провела ночь? — спросил Алекс.

Шарлотта, которая уже начала есть, чуть не поперхнулась. Быстро взглянув на него, она увидела на его лице выражение притворной невинности. «Настоящий дьявол во плоти», — пронеслось у нее в голове.

Ей с трудом удалось сохранить самообладание.

— Да, я провела ночь довольно приятно, — с чопорным видом ответила она, едва сдерживая улыбку.

Шарлотта решила подыграть мужу.

Алекс кивком головы отпустил дежурившего в столовой лакея и, когда тот удалился, вновь бросил на Шарлотту взгляд из-под тяжелых полуопущенных век.

— Женщины, которые всего лишь «довольно приятно» проводят ночь, не кричат так громко, как кричала ты. Ты мешала мне спать своими возгласами, вздохами и стонами, — заявил он.