– А свет почему не включаете?

– Не хотим внимания привлекать, – быстро ответила Германика. – Неизвестно, сколько шпионов Лекарей вокруг.

Дженни открыла глаза. Мрак клубился и перетекал вокруг чернилами, мир был полон серых, призрачных форм: вот очертания кровати, стены, вот темные фигуры вокруг нее, в каждой из которых тлел огонь.

Призрак у изголовья бережно провел рукой по ее волосам:

– Дженни…

– Тогда я еще посплю, – сказала она. – Подняли меня в такую рань, бубните…

Она закрыла глаза, задышала легко. Это все сон, глупый сон.

– Надо готовиться к заседанию, – поспешно сказал Жозеф. – Герми?

– Уже иду. Роджер, Дьюла, Эдвард, Эвелина – сбор в шатре. Сегодня будет трудный день, и нам понадобятся все артефакты.

– Нам бы до вечера дотянуть, – пробормотал Дьюла. – В глазах темнеет.

– Я дам вам «лист клевера», он поможет.

– Избавит от расплаты? – заинтересовался Эдвард.

– Нет, отсрочит ее.

– Я побуду здесь, – заявил Арвет.

– Смотри в оба, парень, – предостерег Роджер.

– Я посторожу снаружи, – сказал Дьюла. – На всякий случай. Родж, проведай Тадеуша.

– Он еще не пришел в себя?

– Нет, слишком тяжелая рана. Ты же видел, он даже перекинуться в волка не смог.

– Хреново…

Дверь хлопнула. Дженни слышала, как шаги отдаляются, исчезают в тишине и темноте. Теперь здесь только они вдвоем. Его дыхание над головой, его рука перебирает волосы.

Она стянула одеяло и села на кровати.

– Джен, ты что?! – Призрак качнулся к ней, обнял за плечи руками Арвета. Да, прикосновения она еще чувствовала как прежде.

– Помоги мне, Арви, – сказала она. – Кажется, у меня мало времени.

– О чем ты? Что за глупости, ложись сейчас же!

Он попытался уложить ее.

– Арви, милый, сейчас не время укладывать девушку в постель.

Арвет опешил:

– У тебя жар?

– У меня мрак, – отрезала Дженни. Она была как хрустальный бокал в темноте, вместо силы была слабость, но какая-то лихорадка гнала ее вперед, вела к неведомой цели. Ей очень нужно встать, ей надо… куда?

– На столе есть письмо. В другом конверте, не от Марко. Запечатанное. Я не прочитала его. Открой.

– Ты…

Дженни отодвинула его, встала, дошла до стола и уверенно взяла прозрачный серый прямоугольник. Открыла. Бумага завивалась в пальцах лепестком асфодели, буквы таяли и исчезали перед глазами.

– Прочти.

– Так ты видишь! – Арвет с облегчением вздохнул. – Я уж думал…

– Нет, Арви, я не вижу. Во всяком случае, так, как раньше.

– В каком смысле?

– А я откуда знаю?! – Дженни рассердилась. – Прочитай уже, мало времени, ужасно мало!

Она сунула листок ему в руки и двинулась по вагончику. Кажется, это ее джинсы. А это легкий свитер с высоким горлом. Синий с голубым. Теперь он лежал в руке комком темной материи, и только на ощупь она могла определить его узор. Какое проклятье ее настигло? Знать бы, у кого спросить.

Некогда, нет времени, надо спешить. В том конверте…

– Ну, прочел?

– Это описание ритуала. Сложного ритуала, я мало что понял, – сказал Арвет. – Нужен Властный. И не из последних. Речь идет о каком-то освобождении, разрыве связи с хозяином… Что это?

– Ритуал, который позволит химере стать свободной, – сказала Дженни.

– Это Калеб тебе принес? – напрягся Арвет. – Так и не отстанет?

– Это Марко написал. Мы должны Калебу. Ты же знаешь…

– Да знаю я, что он вернул тебе Синюю печать и что ты никак не можешь выкинуть его из головы. Пойми уже, он сам выбрал свою судьбу, сам пошел по этой дороге. Ты же предлагала ему уйти еще тогда, во Фреймус-хаусе.

«Синюю печать…» Дженни погладила перстень. Маха молчала. Давно молчала, она никак не проявляла себя, даже когда ее хотели убить. Дженни вообще забыла о силе печати в тот момент. А ведь Маха точно знала, что происходит. Конечно, печать откликается на обращение Хранителя и по своей воле ничего не творит, но все же такое молчание странно…

– Калеб не мог бросить зверей, – Дженни села на кровать. Ноги не держали. – Не мог, понимаешь? Смешной маленький Калеб так хотел быть дрессировщиком. Он ведь даже посвящение Магуса не прошел, он ничего еще не знал. А оказался умнее меня.

– О чем ты?

– Он не бросил зверей Фреймуса.

Арвет вздрогнул, встретившись с ее глазами.

– А я только убегала. Всегда.

– Дженни, я тебя прошу, ложись, – Арвет сел рядом. – Мне это очень не нравится. Я не для того весь Бросселианд вверх дном поставил, чтобы теперь видеть, как ты загибаешся. Быстро под одеяло!

– Арви… – Она нащупала его лицо, темный овал с горящими глазами, провела ладонью и неожиданно захихикала: – Тебе побриться надо. Совсем одичал.

– Джен!

– Не спорь, силы отнимает, – тихо попросила она. – А мне надо еще…

Она замолчала, будто заснула с открытыми глазами – взгляд ее блуждал где-то очень далеко, вне пределов вагончика. Арвет бережно надавил ей на плечи, пытаясь уложить, но проще было согнуть рельс.

– Я должна идти, – твердо сказала Дженни. Встала, покачнулась…

– Куда? – простонал Арвет, подхватывая ее. – Куда тебя несет, ненормальная? Лежи, ты же ничего не видишь. Тебе врач нужен!

– Он не поможет… – Дженни упиралась, как кошка перед кабинетом ветеринара – из последних сил, но всеми лапами. – Мне надо… в лес. Он меня ждет…

– Совсем с ума сошла, – сказал Арвет. – Только туда тебе и не хватало. Забредешь в чащу, рухнешь под дубом, а ночью мороз ударит, тебя к земле прихватит. Нет уж, лежи в кровати, здесь меньше шансов умереть.

– Я…

– Да помогу я твоему Калебу, только ложись! – взмолился Арвет. – А потом, когда на ноги встанешь, и в лес сходим. Обещаю.

Дженни вздохнула, опустилась на постель.

– Найди Властного, – велела она, закрывая глаза.

Дыхание ее выровнялось, стало легким, как осенний лист, подхваченный ветром. Дженни заснула.

– Ага, – пробормотал Арвет. – Легче легкого найти Властного, который очертя голову возьмется за освобождение химеры с помощью философского камня. Плевое дело.

Он накинул куртку. Жаль, нет меча стимфалид, он был бы очень кстати. В Бросселианде куда безопасней, чем здесь, на этом фестивале. Там ему угрожали всего лишь диббуки.

Оставлять ее одну опасно, но и сидеть без дела он тоже не мог.