К вечеру менты уже знали, что в «Белом павлине» стреляли в Гришу Уральского. Сам авторитет был уверен, что приезжали не по его душу. Перед встречей он в гордом одиночестве минут пятнадцать тусовался в скверике у «Невы», пока Гараж ездил заправляться. Стреляй — не хочу!!! Зачем было дожидаться, чтобы десять человек собралось? Нет. Это люберецкие «пироги» — сто пудов.

Авторитет поспешил встретиться со старшим опером по организованной преступности майором Германом Картузовым[190].

— Гера, произошла такая канитель, но я никого не видел. Стреляли через дверь. Как бы мне сорваться с этой прожарки?

Сорваться не получилось. Двойное убийство произошло на территории Везирова. И он вцепился в рецидивиста, как клещ. В кабинет Картузова за Гришей приехали два опера. Один вменяемый, Володя Павленко, земляк Везирова из Баку. Второй, худой, белесый, дерзкий и дурной настолько, что достал даже коллегу капитана Картузова. В момент очередной грубости Герман пренебрег корпоративной этикой и пригрозил понторезу в погонах: «Будешь выеживаться — я выйду из кабинета на минуту, и Уральский сделает из тебя котлету. Заткнись». Обозленный опер угомонился. Ему никак не улыбалась перспектива остаться с Григорием один на один. Компромисс нашли такой: Везиров лично допросит рецидивиста, но не в отделении, а в неформальной обстановке.

Опера отвезли Уральского на какую-то базу в районе Шереметьево-2. Там состоялась вторая встреча авторитета с Везировым. Они опять ни о чем не договорились. Но удивительное дело… после безуспешных попыток подмять каторжанина под себя, подчинить его — полковник успокоился. Их отношения вошли, в приемлемые для обоих, рамки. Гриша стал называть величественного азербайджанца Рустамом или Заргамычем и даже привез ему с подшефной бойцовой площадки щенка алабая. Они вполне сносно просуществовали бок о бок друг с другом вплоть до повышения Везирова по службе. После его ухода капитан Павленко иногда выходил на связь, отмазывая от ребят Уральского того или иного азика. По выходе на пенсию Рустам Везиров, по слухам, возглавил службу безопасности шикарного отеля «Mardan palace» Тельмана Исмаилова.

Двойное убийство в «Белом павлине» осталось не раскрытым.

Говоря об этнической преступности эпохи организованного бандитизма, конечно же, не возможно не сказать о Ворах. Об их выдающемся вкладе в то всесоюзное движение, которое получило неведомое и неизвестное название «рэкет». Это тема для большого и отдельного разговора, который автор надеется продолжить в своей третьей книге. А в этой главе автор позволит себе всего лишь вскользь коснуться грузинского феномена. Ведь из 433 действующих Воров, 242 — грузины. Видимо, благодатная атмосфера древней Колхиды как-то располагает к ВОРОВСКОМУ. Старики рассказывали, что центр ВОРОВСКОГО движения был перенесен в Грузию в те времена, когда Никита Хрущев обещал гражданам показать по телевизору последнего преступника. Естественно, генсек говорил не о «кухонных боксерах»[191] и похитителях соседских кастрюль. Он имел в виду профессионалов и носителей ВОРОВСКОЙ идеологии.

Воров повсеместно стали «ломать» и подвергать чудовищным пыткам, заставляя отречься от ВОРОВСКОГО. Уцелели единицы. Их десятилетиями не выпускали на свободу. Вот тогда — то и случился расцвет ВОРОВСКОГО в Грузии, где к Уркам почему-то относились лояльно. Иного объяснения этому криминально-демографическому казусу у автора нет…

Многочисленным Уркам давно стало тесновато в родной солнечной республике. Задолго до репрессий Саакашвили, обрушившего на ВОРОВСКОЕ сообщество всю мощь государственной машины, грузинские Воры подались в Россию. В частных разговорах они жаловались: «У нас же украсть уже ничего нельзя. В каждом подъезде Вор или его родственники. Требуют возврат делать».

Вроде как после развала Союза была сходка, на которой Урки решили, что ничего не меняется, все будет по — прежнему. Единую ВОРОВСКУЮ семью удалось сохранить. Но в тактическом, да и в стратегическом плане славянские Воры проиграли. Ведь не славянские Урки едут решать вопросы в Закавказье и Среднюю Азию, а наоборот. Соответственно в России к сотне русских, абхазских, чеченских, еврейских и даже одному немецкому Ворам добавились еще три сотни выходцев из ближнего зарубежья. А свои, обретшие независимость государства, кавказские Воры в большинстве своем покинули.

Оставим исследования удивительной, если угодно, аномалии историкам-криминалистам и ученым.

Автор просто расскажет об одной из «рабочих» встреч Григория Уральского с грузинским Вором.

Где-то в середине девяностых бригадник Родня сообщил лидеру:

— Ко мне подходил знакомый грузин. В районе поселился Вор Дато Тбилисский. Очень мудрый и справедливый человек. Предлагает пообщаться. Нам не надо?

Гриша отмахнулся:

— Нам есть с кем общаться.

Дружеский рамс.

1. Отец Юрий упоминается в романе «Путь русского гангстера» 2. Глыба 3. Леонид Ачкасов 4. Автор

Но мир тесен. Тем более преступный мир. Через пару лет ведущий и единственный бригадный «экономист» Перс вполне легально «приватизировал» торговый комплекс. Но когда точка отошла братве, выяснилось, что там есть один геморройный арендатор — грузин, который отказывается платить аренду. На «стрелку» с Григорием, Персом, Глыбой, отцом Юрием и Леней за него приехал рамсить Вор Дато Тбилисский, красивый мужчина с мужественной голливудской внешностью.

Гриша учил своих подопечных подбирать состав таким образом, что бы было разделение обязанностей. На этот раз оно было таким: Перс в материале. Отец Юрий, если надо, дает жесткач при базаре. Глыба дерет горло. Он же и Леня устрашают конкурентов огромными размерами. Все было давно отработано до мелочей.

Братва поздоровалась с Вором и выслушала первый вопрос Урки:

— Здесь раньше были чеченские ребята. Я с ними все решил. В чем вопрос?

— Их здесь больше нет. Подвинули. Нас твое решение не устраивает. Коммерс должен платить аренду, — отвечали уральские.

— Эти деньги он отдает мне. Я посылаю их на подогрев бродягам. Вы же не будете возражать? — хитрил Тбилисский.

— Еще как будем. Мы «крышевые» с него не берем. Вот их получай. А аренда есть аренда, — в своей равнодушной манере забубнил Перс.