Они бранились друг с другом. Делали все кое-как. Пили, вместо того чтобы плотно позавтракать, уходили покувыркаться с девчонками. Любой элабонский офицер убил бы пару своих людей прямо на месте за подобное поведение, а командиры трокмуа не обращали на выходки подчиненных никакого внимания.

И все же лесные разбойники, встречаясь на поле брани с солдатами Лиса, всегда отменно дрались. Ему оставалось только надеяться, что так будет и в этот раз. Но чем дольше… почти бесконечно… он наблюдал за ними, тем слабей становилась эта надежда.

Адиатанус был одновременно везде. Он кричал, угрожал, проклинал, уговаривал. Вождю, конечно, выказывали должное уважение, но, насколько мог судить Джерин, его крик ничего не менял. То есть не ускорял процесса сборов в дорогу. А возможно даже, и замедлял. И эта уверенность все крепла в Лисе по мере того, как солнце подходило к полудню.

Вэн пробурчал:

— По-моему, нам было бы лучше, если бы лесные разбойники вступили в союз с гради.

— Не стану с тобой спорить, — мрачно отозвался Джерин, наблюдая, как двое дикарей выхватили мечи и стали орать друг на друга. Их сотоварищи едва успели их растащить.

Адиатанус вроде бы как признал, что не все складывается удачно, произнеся такую фразу:

— Пф, кажется, вы собрались чуть быстрее, чем мы.

При этом он весело пожал плечами, демонстрируя, насколько это ничтожно в его понимании. Лис, не обращая внимания на скрип собственных зубов, заставил себя кивнуть.

Наконец, когда солнце уже двинулось под уклон к юго-западу, все вроде наладилось, и задержать выступление не могли даже выходки самых безалаберных из трокмуа. Дикари потекли-таки на запад от крепости Адиатануса, возглавляемые людьми Лиса, а их женщины выкрикивали им последние напутствия. Лис тихонько взмолился Даяусу, упрашивая того сделать так, чтобы эта кампания завершилась лучше, чем началась.

Первые предзнаменования были не слишком хорошими. Войско пересекло реку Вениен, впадавшую в Ниффет недалеко от того места, где гради высадились со своих галер и разгромили трокмуа. Хотя лесные разбойники и сожгли тела своих павших в бою товарищей, они все равно тихо переговаривались между собой, проезжая мимо бранного поля.

На западном берегу реки (эта земля все еще находилась в руках элабонцев, а не во власти Адиатануса) у Лиса все волоски на коже встали дыбом, хотя он ничего необычного не увидел и не почуял. Он решил не распространяться по этому поводу, усомнившись в собственных ощущениях, но через некоторое время Вэн сказал:

— В воздухе витает какая-то жуть.

— Именно! — воскликнул Джерин, да так резко, что Дарен вздрогнул, а лошади возмущенно зафыркали. — Йо, вот оно. Здесь такая же атмосфера, как в лесах вокруг Айкоса. В самых жутких их дебрях.

— Точно. — Вэн нахмурился. — Мы проезжали этой дорогой пару раз, и такого никогда не было. А что нас ждет впереди, Лис? Ваши элабонские боги обычно не имеют привычки таким способом оповещать своих подопечных, что они где-то поблизости.

— Ты прав, не имеют. И никогда здесь такого не было, в этом ты тоже прав.

Джерин нахмурился. Вывод, следовавший из его слов, был столь же логичен, как этапы доказательства геометрической теоремы в устах мудрецов Ситонии.

— Не думаю, что мы ощущаем влияние элабонских богов.

— А каких же тогда? — Вэн огляделся по сторонам, дабы убедиться, что ни один из трокмуа его не слышит. — Боги лесных разбойников слишком заняты, ругаясь друг с другом, чтобы заниматься такими пустяками, как производить впечатление на людей.

— Знаю, — ответил Джерин. — Народы довольствуются теми богами, каких заслуживают, не так ли? Итак, кто остается? Не наши, не трокмуа, не… — Он примолк, и в воздухе повисла пауза.

Вэн в своих путешествиях посетил много стран, но Ситония в их число не входила. Однако ему вовсе не обязательно было прибегать к логике, чтобы понять, что имеет в виду Джерин.

— Боги гради, — произнес он голосом, кислым, как молоко недельной давности.

— Более никакие не приходят на ум, — горестно пробормотал Джерин. Он махнул рукой и попытался облечь свои чувства в слова. — Сейчас почти середина лета, но воздух вокруг такой, как в самом начале весны, когда зима только-только отступает, тебе не кажется, а? А еще солнце. — Он указал на небо. — Его свет… какой-то размытый. В это время года оно так не светит.

— Не светит, — повторил Вэн. — Я прожил в этих краях достаточно, чтобы полностью с тобой согласиться, капитан. — Он погрозил кулаком в сторону запада, где простирался Оринийский океан. — Проклятые боги гради решили здесь обосноваться, как дома. Они появляются, будто поганки после дождя.

— Ты читаешь мои мысли, — сказал Джерин. — Волдар и остальные ее сподвижники, наверное, достаточно сильны, чтобы осуществить то… что происходит сейчас. Даяус и элабонские боги не стали бы сбивать солнце с проторенного пути. — Он не добавил «и не смогли бы», хотя это тоже было у него на уме. Но он не знал, так это или нет. Элабонские боги так мало проявляли себя в материальном мире, что он действительно не имел представления об истинных размерах их мощи.

Истинных размеров могущества Волдар он тоже не знал, как ничего не знал и о силе остальных богов и богинь гради. Но у него появилось зловещее предчувствие, что ему предстоит это узнать. Нынешний день можно было бы отнести к прекрасным и теплым денькам, если бы он имел место незадолго до весеннего равноденствия, однако, учитывая, что сейчас практически летнее солнцестояние…

Дарен обернулся через плечо и сказал:

— Жаль, что мы не можем проверить, какая сейчас погода стоит к востоку от Вениен. Тогда бы мы лучше поняли, есть ли у нас серьезные основания для беспокойства или мы просто дуем на молоко.

Джерин улыбнулся.

— Иногда я ужасно сожалею, что не имею возможности отправить Дагрефа в город Элабон. Чтобы он получил возможность вникнуть в то, чему его здесь не обучат. А теперь вижу, тебя тоже следовало бы отправить туда, потому что ты подчас рассуждаешь, как настоящий ученый.

— Йо, точно, — пробасил Вэн. — Но с нами в настоящий момент происходит нечто, что не по зубам учености… или как это там она называется. Дело не только в погоде, парень. Это нечто шевелится под волосами у меня на затылке, и я говорю сейчас совсем не о вшах. — И он для наглядности потер тыльную часть своего шлема.

— И что нам теперь с этим делать? — спросил Дарен, уступая доводам много пожившего человека.

— Бороться, — заявил Вэн. Как и всегда, он смотрел на мир просто.

Джерину тоже хотелось бы просто смотреть на мир. Однако в данном случае он не видел другого выхода, кроме того, что предложил его друг.

До того времени, как они разбили лагерь в первую ночь к западу от Вениен, трокмуа очень тревожились, постоянно озирались по сторонам и что-то бормотали себе под нос. Но все же присутствие более уравновешенных элабонцев, кажется, успокоило их. Джерин с Адиатанусом стали надеяться, что так дальше и будет.