Они по-прежнему находились на земле, принадлежавшей Джерину, однако здесь его власть не была столь всеобъемлющей, как вблизи Лисьей крепости. Местные крепостные очень редко видели как своего лорда, так и его воинов, а потому были не слишком уверены в их добрых намерениях. И вероятно, они повидали немало захватчиков из племени трокмуа, чтобы совсем им не доверять. Едва завидев крупное войско, двигавшееся в их сторону, они бросились наутек — в леса.

Воины взяли — даже Джерину не захотелось сейчас воспринимать это как воровство — достаточно кур и овец для жертвоприношений, которые должны были защитить их от ночных призраков. Помимо этого, они не нанесли опустевшей деревне и окружавшим ее полям никакого вреда. Они разожгли огромные костры не только для того, чтобы держать духов на расстоянии, но также затем, чтобы вовремя заметить гради, если те вдруг окажутся настолько близко, чтобы предпринять ночную вылазку.

Дабы уменьшить риск подвергнуться нападению, Джерин расставил вокруг лагеря караульных. Каждую группу он снабдил птицей для подношения призракам, чтобы те не беспокоили бдительных часовых даже вдали от костров. Адиатанус наблюдал за его действиями с большим интересом. И со вниманием, запоминая, похоже, каждую малость, вероятно затем, чтобы как-нибудь в будущем использовать хитрости Лиса против него же самого.

Быстрая Тайваз приблизилась к первой четверти. Мэт была почти полной, а вот у Нотос, хотя после ее полнолуния миновало четыре дня, был затемнен лишь кусочек восточного края. Там, где свет костров тускнел, люди отбрасывали целых три тени, причем в трех направлениях сразу.

Впрочем, мало кто из воинов, как элабонцев, так и трокмуа, рисковал отойти от огня по иным причинам, чем зов естества или необходимость нести сторожевую вахту. Большинство дикарей и солдат либо кутались в свои одеяла, либо сидели и разговаривали, причем чаще с кем-либо из другого народа. Ибо и те и те более или менее могли изъясняться на языке своих извечных врагов, не говоря уже о том, чтобы его понимать. И с удовольствием пользовались случаем поболтать с теми, кого обычно встречали оружием, а не речами.

Дранго, сын Драго, повернулся к Вэну и сказал:

— Расскажи-ка нам какую-нибудь историю, а?

И тут же остальные элабонцы принялись шумно требовать от чужеземца того же. Ему приходилось видеть и делать такое, чего все они, включая Джерина, и представить себе не могли. К тому же Вэн был отличным рассказчиком. Видя, с каким энтузиазмом накинулись на него элабонцы, трокмуа тоже поддержали их криками.

— Ну, ладно-ладно, — смилостивился, наконец, Вэн. — Я вообще-то собирался лечь спать, да и вам бы это не помешало, но кто знает? Может, мне удастся вас усыпить, и тогда я и сам смогу вздремнуть, а?

Кто-то запустил в него твердой сухой галетой. Он поймал ее на лету и продолжил как ни в чем не бывало:

— Что ж, я немало порассказал историй о всяких диковинных существах, и вроде бы никто после этого не швырялся в меня ужином, так почему бы мне не поведать вам еще одну байку, чтобы остаться целым? Как вы на это смотрите, пареньки?

Никто не сказал «нет». Напротив, многие крикнули «да», причем восторженно, громко. Вэн кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — К юго-востоку от города Элабон, много южнее громад Хай Керс, раскинулось побережье залива Парвелы — между страной Кидзуватна, которая находится очень далеко отсюда и где ужасно жарко, и страной Малабала, которая расположена еще дальше, где еще жарче и очень душно, особенно для новичков. — Он огляделся по сторонам. Ночь, как и день, была прохладнее, чем надлежало. — Приятно подумать о чем-то греющем в такую холодрыгу, не так ли?

Слушатели послушно закивали. Джерину всегда хотелось понять, как именно его приятелю удается всецело завладеть вниманием публики еще до начала рассказа. Если это не собственно колдовство, то уж точно наличие какой-то магии, не иначе.

Вэн продолжал:

— Кое-кто из вас уже слышал, что мне когда-то пришлось покинуть Малабалу в некоторой спешке. — Многие элабонцы вкупе с несколькими трокмуа опять закивали. Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами в свете костра. — Клянусь богами, большинство из вас наслышано о целой куче причин, по каким мне пришлось это сделать. Значит ли это, что меня постигла масса неприятностей или я просто наврал вам с три короба в прошлом?

— Вероятнее всего, и то и другое, — подал голос Дранго. Ему было далеко до Вэна по части размеров, силы и разворотливости, но он был крупным, крепким мужчиной — и далеко не из робких. И все же, произнося свою реплику, он усиленно улыбался.

Чужеземец, охваченный воспоминаниями, не воспринял его слова как вызов, что вполне могло бы произойти, будь он помоложе. Он просто сказал:

— Что ж, я был там, причем единственный из присутствующих, поэтому никто никогда ничего не докажет, и это факт. Так или иначе, я отплыл из Малабалы в сторону Кидзуватны, подальше от того, от чего мне требовалось убраться, и мы зашли в несчастный маленький порт под названием Сирте. Надо отметить, что в Сирте корабли заходят лишь по двум причинам. Во-первых, там можно заполнить все бурдюки и бочки водой. Она там жесткая и может вызвать понос с непривычки, зато родник бьет всегда. А во-вторых, на некотором расстоянии от порта, на суше, растет мирровая роща. В долине, где тоже вовсю бьют ключи. Если снять с дерева мирру, которая представляет собой липкую смолу, ее можно сбыть за хорошую цену.

— Это одна из разновидностей фимиама, который воскуряют в Айкосе? — уточнил Джерин.

— Совершенно верно, Лис, — кивнул Вэн. — Когда мы прибыли в Сирте, нас было примерно полдюжины человек, и все далеко не паиньки. Мы решили раздобыть этой мирры для самих себя, а потом пойти дальше, в глубь страны, и посмотреть, что там с ней можно сделать. Не знаю, как остальным, а мне донельзя осточертело сидеть взаперти на корабле.

Люди в Сирте говорили на одном из языков земли Малабала, так же как и мы. Когда они узнали о наших намерениях, то предупредили, чтобы мы опасались змей на пути к мирровым деревцам. Но мы только что выехали из Малабалы, поэтому думали, что кое-что знаем об этих пресмыкающихся. Я, кажется, уже рассказывал вам о них.

— Мне понравилась история о змее, у которой в голове был камень, который якобы может сделать человека невидимым, хотя на самом деле это не так, — сказал Пэрол Горошина.

— Благодарю тебя, друг мой, — сказал Вэн. — Итак, мы думали, что немного разбираемся в змеях, поэтому, когда жители Сирте предупредили нас о тех видах, что обитают в их пустыне… о черсидах, о сеичрисах, сепсах, престерах, дипсасах, небохвостках и еще одни боги ведают каких вертких тварях… мы просто кивали и говорили «да-да» на пространные пояснения о свойствах их ядов. Мы решили, что они все выдумывают, чтобы напугать нас и не подпустить к мирре.

Чужеземец покачал головой. Черты лица его, очень рельефные в свете костра, выразили преувеличенное раскаяние.

— Это лишь доказывает, что мало мы знали, вернее, как много не знали. Мы купили бурдюки, наполнили их водой и потащились через пустыню к мирровой роще, находившейся примерно в полутора днях пути от Сирте. Местные жители лишь скорбно вздыхали, глядя нам вслед, словно бы уже не надеясь вновь нас увидеть. По правде говоря, так, собственно, и случилось. До сего дня, если нас там кто-то помнит, то, вероятно, он думает, что мы окончили свои дни в песках. К счастью, все вышло не так, по крайней мере, для некоторых из нас.