В голове у меня немного путалось, я переходила от одной версии к другой, и чем дальше, тем невозможнее мне казалось участие Шурочки в этой дикой истории.

В седьмом часу явился Митя и очень удивился, застав меня сидящей на полу с заплаканным, ошеломленным лицом.

– Что случилось, Татка? – весело воскликнул он. – Неужто опять проклятые поклонники замучили?

Я молча ткнула пальцем под журнальный столик, потом в сторону аквариума.

– Это что такое? – спустя минуту растерянно спросил он. – Какой-то мор по нашей квартире прошел?

– Их убили, – сказала я.

– Убили?! – Митя наклонился над аквариумом, понюхал воду, потом взял безжизненное тело кота на руки... Я отвернулась.

– Похоже на крысиный яд... – удивленно воскликнул Митя. – Погоди, я, кажется, кое-что понял!

– Что? – встрепенулась я.

– Яд насыпали в аквариум, а бестолковый Луи, по своему обыкновению, решил попить водички из него... Татка, от кота тоже пахнет этой гадостью!

– Митя, Митя, я ничего не буду нюхать! – заслонилась я руками, меня била нервная дрожь. – Унеси его, пожалуйста, унеси! Положи в коробку и похорони где-нибудь!

– Татка, сейчас никто так не делает. Кажется, есть специальная служба, которая занимается утилизацией сдохших... извини, мертвых животных. Наверное, в справочнике есть телефон... Луи похоронят, аквариум придется основательно чистить... Впрочем, все это не важно! Татка, но кто такое мог сделать? – Митя был спокоен и рассудителен, лишь неестественная бледность выдавала его – он был поражен случившимся не меньше меня.

– Я не знаю! – простонала я. – Да кто угодно...

– Ты проверяла – ничего не пропало? Может быть, были грабители – стащили деньги, ценности, потом решили немножко покуражиться... Вызвать милицию?

– Ничего не пропало. Какая милиция! Никто не станет расследовать дело об убийстве кота и аквариумных рыбок! – в отчаянии закричала я.

Митя помрачнел, призадумался на минуту.

– Ладно, но кое-что мы все-таки должны предпринять...

Он дал мне успокоительного, уложил в постель, стал куда-то звонить по телефону. Я ничего не слышала. Я ничего не хотела знать. Закуталась с головой в одеяло, но даже там, в теплой темноте, которая с детства отгораживала меня от надвигающихся страхов, не было спасения... Кошмарные видения вдруг обрели реальные очертания, что-то нехорошее, злое совсем недавно было в этой комнате...

Через какое-то время Митя аккуратно стащил с меня одеяло:

– Татка, за пятьдесят баксов Луи кремируют, за сто – выдадут нам урну с его прахом, которым мы можем распорядиться как угодно... похоронить на даче, например.

Он смотрел на меня выжидательно. До чего дошла цивилизация! Интересно, а есть ли в Москве кладбище домашних животных?

– Не хочу урны, – ответила я, опять залезая под одеяло. – Это ужасно, я не хочу... Ничего не хочу знать о смерти!

Митя вздохнул:

– Ладно, как скажешь... Его тогда просто увезут.

Через некоторое время послышался какой-то монотонный грохот в коридоре.

– Митя, что это? – истерично закричала я.

– Лежи-лежи... Слесарь пришел, меняет замки.

– Митя, стой! Где у нас лежали запасные ключи?

– В коридоре, на подзеркальнике...

– Сколько – один или два экземпляра?

– Один... или два? Татка, я не помню, тебе лучше знать, – растерянно ответил Митя. – Ты думаешь, кто-то взял ключи, а потом тайно проник в нашу квартиру? Но тогда это должен быть кто-то знакомый... Татка, кто заходил к нам в последнее время?

Я опять вспомнила о Серже, но тут же с отвращением отогнала от себя эту мысль.

– Никто! Никто из заходивших не мог сделать это!

– Значит, просто подобрали ключи, сейчас таких умельцев можно найти... Татка!

– Что? – мрачно отозвалась я из-под одеяла.

– Помнишь, недавно ты рассказывала о поклоннике, который надоедает тебе? Ну тот, бывший одноклассник... – осторожно начал Митя.

У меня в груди все похолодело.

– Это не он, – холодно ответила я. – Это точно не он.

– Послушай, я бы хотел с ним встретиться, поговорить...

– Зачем?

– Тата, я тебя не ревную, но дело слишком серьезное!

– Нет!

Митя молча постоял около меня, потом опять отправился в коридор, наблюдать за тем, как меняют замки.

Больше всего на свете я не хотела, чтобы мой Митя встречался с Сержем. Я знала, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет – надменная задиристость Сержа и справедливый гнев Мити составляли вместе бомбу замедленного действия... Серж, наверное, не станет скрывать, что был у меня дома и занимался любовью с веснушчатой и рыжей его хозяйкой. Веронезе.... Я вдруг вспомнила: Серж рассказал мне о том, как записал рекламу с моим участием и смотрел постоянно эту запись. Так и свихнуться недолго...

Но кто же все-таки насыпал крысиного яда в аквариум?

Всю ночь за окном лил холодный дождь. Это был уже осенний дождь, в нем не было капризной летней переменчивости – от мелких капель до сплошного громыхающего потока. Капли сегодняшнего дождя равнодушно и монотонно били о карниз.

– Никуда не ходи, – сказал мне Митя утром, перед уходом. – Кто знает, может, то был маньяк какой-нибудь... Сиди дома, я постараюсь вернуться пораньше.

Он привычно чмокнул меня на прощанье, но я едва опять не заплакала от его поцелуя.

– Митя, ты меня любишь?

– Да, – спокойно ответил он и ушел.

Больше всего мне хотелось, чтобы он сам, без моего напоминания, произнес эти слова – страстно, жарко! – и опять предложил руку и сердце. Я бы тогда согласилась не раздумывая.

Дождь кончился. За окном ходили холодные сизые тучи, деревья раскачивались от порывов резкого ветра – погода напоминала скорее октябрь, чем середину августа. К комнате было тихо, неуютно – не мурлыкал Луи, не бежал мне навстречу, требуя завтрака, не гудел компрессор в аквариуме – вчера мы спустили все его содержимое в канализацию, лишь испанский галеон лежал на его еще влажном дне, словно выброшенный ночной бурей на берег...

– Какая же сволочь все это сделала? – сказала я со злостью.

Вчерашние страхи и уныние отступили при свете нового дня, адреналин выбросился в кровь – я хотела разобраться во всем, хотела праведного суда. Митины советы были немедленно забыты.

Я быстро собралась, накинула на себя плащ и выскочила из дома.

По пустынным центральным переулкам гулял пронзительный ветер. Людей не было видно, лишь припаркованные у бордюров машины, в основном иномарки, напоминали о том, что жизнь с уходом летнего тепла не угасла окончательно.