– У меня такое впечатление, будто вы очень довольны его связью с Говард.

– Дорогая, неужели ты еще позволяешь себе огорчаться из-за таких пустяков? Георг Август восхищается тобой. Клянусь, он любит тебя! Любит настолько, насколько он вообще способен любить кого-то, кроме себя. Он любит тебя больше, чем кого-либо еще. Не раздражай его. Прими эту женщину, не показывай недовольства, и у тебя будет все, что тебе нужно. Я убеждена, что ты будешь управлять своим мужем так, как мне не удавалось управлять моим. Конечно, при условии, что ты не позволишь вырваться раздражению из-за таких досадных пустяков. Ты же знаешь Георга Августа. Ты в десять раз умней его. Не забывай об этом. А теперь ты должна найти кого-то, кто будет учить тебя английскому, чтобы он не обогнал тебя.

Каролина молчала. Безусловно, свекровь была права. И поэтому ответом принцессы на неверность мужа стало появление молодой женщины, которая жила в Англии и знала язык. Каждый день Каролина разговаривала с ней и совершенствовалась в английском.

И пока Георг Август приятнейшим способом учил английский со своей любовницей, Каролина погрузилась в беседы с фрейлейн Брандшаген. Но, к сожалению, она говорила с жестким немецким произношением, таким же, как у фрейлейн Брандшаген. Фрейлейн, даже прожив долгие годы в Англии, не сумела избавиться от акцента.

Тем временем родился ребенок – еще одна девочка. Ее назвали Каролиной. Георг Август сотнями способов показывал, как он доволен своей женой.

И когда она лежала в постели – рядом стояла колыбель новорожденной, у кровати сидели Фрицхен, Анна и Амелия, с любопытством разглядывая нового члена семьи и с благоговением взирая на мать, которая произвела на свет малышку – Каролина понимала, что ей следует быть благоразумно довольной.

Будущее представлялось в светлых тонах. Она заразилась энтузиазмом Софии по отношению к английской короне. Со временем, если она будет мудрой, корона может принадлежать ей.

Она не должна ссориться с Георгом Августом. Всегда надо помнить ужасный пример Софии Доротеи, заключенной в Олдене. В известных обстоятельствах Георг Август может быть таким же мстительным, как его отец. Если усомниться в его мужественности или поранить самомнение – он способен на все.

Как правильно она сделала, что прислушалась к совету Софии! Пусть он развлекается с англичанкой. Это она, Каролина, подбросила ему любовницу, как человек бросает кость дворовому псу. А жена останется женщиной, которой он восхищается больше всех в мире и которую по-настоящему любит. Любит? Конечно, существует только одна персона, которую Георг Август способен любить. Эта персона – сам Георг Август. До тех пор, пока она помнит это и никогда и ничем не омрачит эту любовь, у нее будет прекрасная возможность управлять, во-первых, им и, во-вторых, разумеется, Англией. Первое она, безусловно, должна держать в строгом секрете, чтобы у него не возникло и тени подозрения. Второе удержать в секрете будет трудно. И когда она подумала о том, что со временем получит корону Англии, то вспомнила Софию Шарлотту и поняла, насколько она отличается от своей обожаемой наставницы, для которой помпезность и церемониал королевской власти ничего не значили.

А для того чтобы завоевать такую власть, нужна всего лишь небольшая предусмотрительность.

Поэтому она казалась довольной заботами о детях, о муже, а мириться с его неверностью считала своим супружеским долгом.

София беспокоилась все больше и больше. Она заметила, что в последние несколько месяцев число визитеров уменьшилось, и посчитала это плохим признаком. Немногие оставались на тонущем корабле, а в том, что корабль королевы Анны идет ко дну… и быстро, сомнений не было. Ей оставалось жить совсем недолго, и она все чаще с нежностью вспоминала о своем сводном брате, постоянно говорила о нем и, все перепутав, рассказывала о том, как помогла своей сестре Марии и зятю Вильгельму унаследовать трон отца. Но больше всего королева любила церковь, английскую реформированную церковь, и в этом была надежда Ганновера. Однако поступили сообщения, будто бы Яков объявил, что будет поддерживать церковь Англии. Что если умирающая женщина ради искупления грехов поверит его обещанию? Что предпочтут англичане – сохранить Стюартов или привести гвельфов[2]из Ганновера?

Курфюрстина не знала покоя. Она обсуждала этот вопрос днем и ночью, ни о чем другом не могла ни говорить, ни думать. И Каролина была ее главной слушательницей и доверенным лицом. Чем больше она узнавала об Англии, тем с большим пылом мечтала попасть в эту страну. Постепенно Каролина восприняла точку зрения старой дамы и вслед за ней считала Ганновер в сравнении с великим королевством маленьким деревенским городом. Она и София буквально воевали за то, чтобы привнести в Ганновер хоть немного культуры. Но какая это была неподъемная работа! Из рассказов английских гостей Каролина сделала вывод, что в Лондоне все выглядит по-иному.

Стало известно, что герцог Мальборо смещен со всех постов, и сейчас он и герцогиня отправлены в ссылку, где они ждут, как все считали, смерти королевы. Но о Мальборо доходили и неприятные слухи. Он слыл умным человеком во всем, что касалось его собственных интересов, разве что кроме женитьбы на Саре – то был единственный случай, когда он послушался сердца, а не разума. И куда же завел его этот поступок! Если бы Сара не ссорилась с королевой – а ведь совсем нетрудно было бы угождать ей, – он бы сейчас занимал по-прежнему высокое положение. Еще рассказывали, будто бы Мальборо ведет тайную переписку с Яковом и готов в любой момент перескочить на ту сторону, которая победит. С такими людьми надо быть очень осторожными.

Был подписан Утрехтский мир, и это вызвало у англичан большую радость, потому что народу смертельно надоела война. Но заключение мира означало, что связи между Англией и Ганновером ослабнут.

Потом дошли слухи, что фаворитами королевы Анны стали Болингброк и Ормонд, а их обоих подозревали в том, что они якобиты и поддерживают Якова. В то же время лорд Оксфордский потерял расположение королевы, потому что оскорбил леди Мэшем и появился пьяным в королевских покоях. Говорили, что со дня на день он лишится своего поста. Анна с готовностью слушала своих ближайших советников и с приближением смерти все больше склонялась к тому, чтобы вернуть в страну брата.

Это было невыносимо! София видела, что мечте ее жизни, очевидно, так и суждено остаться мечтой. Если Яков будет объявлен Яковом III, ей никогда не быть королевой. Георга Людвига не особенно привлекает корона Англии, и он не станет ради нее воевать. Он такой олух, что не желает лучшей жизни и вполне удовлетворен Ганновером.

София даже заболела от беспокойства, мало спала и не могла ни на чем сосредоточиться, кроме английского престола. В садах Герренхаузена она гуляла с Каролиной и Лейбницем – только этим двоим курфюрстина могла доверять свои истинные чувства – и обсуждала с ними ужасную возможность: вдруг Анна втайне пошлет за сводным братом и оставит ему корону? А от него требуется только одно – пообещать поддерживать церковь Англии. Нет ничего легче, чем дать такое обещание!