— Как сегодня твоя голова, Фиби? — поинтересовалась миссис Хантер.

— Уже лучше, мэм. — Она сделала маленький глоток кофе, но так и не притронулась к лежащему на тарелке тосту.

— Ты должна была мне сказать, что вчера на балу почувствовала себя неважно. Я стала волноваться, когда ты куда-то исчезла.

— Мне очень неловко за то, что заставила вас волноваться. Я всего лишь хотела уйти куда-нибудь подальше от яркого света и громкой музыки.

— Все ясно. Надо полагать, сегодня ты полностью выздоровела.

— Да, — ответила Фиби. Она отпила немного кофе, чтобы развеять тяжелую пелену усталости, которая с самого утра окутала ее мозг. Ночью Фиби почти не сомкнула глаз. Ей не давали покоя мысли об отце, Себастьяне, Посланнике и джентльмене в экипаже. В голове постоянно крутились слова Хантера: «Знайте, я бы отдал за вас свою жизнь».

— Я думаю устроить сегодня день отдыха от всяких мероприятий, чтобы набраться сил на завтра. После обеда я, пожалуй, навещу миссис Стейнбридж, а вечером лягу пораньше спать.

— Хорошая мысль, мэм, — поддержала Фиби миссис Хантер. Хотя, по правде говоря, она понимала, что не сможет спокойно уснуть. Нервы на пределе, мысли путались, тело изнывало от недостатка сна, который никак к ней не шел, независимо от того, ляжет она раньше в постель или будет колобродить до середины ночи. Время неумолимо шло вперед. Оставался один-единственный день, чтобы заполучить кольцо.

Хантер никуда не выходил из дому. Он старался не попадаться на глаза ни матери, ни Фиби и уединился в библиотеке отца. Себастьян распорядился, чтобы все письма, адресованные мисс Эллардайс, Трентон приносил ему. Когда после обеда леди отправились к миссис Стейнбридж, Хантер послал вслед за ними двух лакеев, чтобы те следили за их безопасностью. Он стоял у окна, смотрел на городской пейзаж, который значительно отличался от мрачных болот Блэклока, и ждал, когда закончится день и наступит ночь.

Хантер заметил, как загорелись глаза Фиби, когда он вошел в гостиную. Но, стараясь скрыть свои эмоции, она перевела взгляд на миссис Хантер, которая оживленно делилась впечатлениями после визита к миссис Стейнбридж. Фиби улыбалась, периодически вставляя комментарии в рассказ женщины, и часто кивала, но за маской спокойствия и заинтересованности скрывалось волнение и беспокойство. Себастьян удивился, что миссис Хантер до сих пор этого не замечала.

— Сегодня вечером я ужинаю у Фоллингема и, скорее всего, останусь у него на всю ночь.

— Хорошо, — кивнула миссис Хантер. — Но не забудь, ты обещал завтра отвезти нас с мисс Эллардайс к полковнику и миссис Морли.

— Конечно, — улыбнулся Хантер и покрутил на пальце перстень в виде волчьей головы.

От миссис Хантер не ускользнуло это движение. Она уставилась на кольцо:

— Ты надел кольцо своего отца?

Себастьян взглянул на перстень. Изумрудные глаза волка горели зеленым пламенем.

— Так и есть. Я и забыл, что надел его, — соврал Хантер. Он позвал Трентона, снял с пальца перстень и сжал в кулаке.

— Мне оно никогда не нравилось, — сказала мать. — Но Эдвард старался никогда его не снимать.

Появился Трентон, и Хантер протянул ему перстень:

— Пожалуйста, положи его в шкатулку в моей спальне вместе со всеми драгоценностями.

— Хорошо, сэр.

— До завтра, матушка. — Хантер отвесил матери поклон и повернулся к Фиби, которая сидела бледная как полотно и зачарованно глядела на кольцо:

— Мисс Эллардайс.

Фиби посмотрела на него. Недоверие, грусть и чувство вины, которое он увидел в ее глазах, едва не нарушили его решимость.

— Мистер Хантер, — тихо проговорила она и сделала реверанс.

К полуночи особняк на Гросвенор-стрит совсем стих. Миссис Хантер уже давно спала в своей комнате. Фиби, одетая в голубое выцветшее муслиновое платье, стояла у окна в комнате для гостей. На ясном ночном небе светила убывающая луна, готовая вот-вот превратиться в месяц. Горели уличные фонари, освещая своим оранжевым светом темный город. Наконец-то ей представился шанс, на который она надеялась, молилась и ждала в последние несколько недель. Фиби чувствовала всю горечь сложившейся ситуации. Она одновременно боялась и жаждала поскорее добраться до кольца, сжать его в руке, положить в карман и вернуться в свою комнату. Завтра она накинет на плечи красный платок, встанет у окна и будет ждать дальнейших распоряжений Посланника. Совсем скоро она отдаст ему кольцо. Наконец все закончится. Конечно, она станет воровкой и предательницей, но зато Себастьян и отец будут в безопасности.

Фиби понимала, что после этого не сможет работать компаньонкой миссис Хантер. Она просто не сможет свыкнуться с мыслью, что злоупотребила доверием пожилой леди и предала любимого человека, и уж тем более смотреть ему в глаза, не испытывая угрызений совести. Фиби уволится, уедет обратно в Глазго и найдет другой способ выжить. Она была сильной, выносливой девушкой с отличным здоровьем, и была готова много работать даже в качестве горничной, если понадобится.

Дрожащими руками она зажгла свечу, тихо вышла из комнаты и осторожно направилась в спальню Себастьяна.

Шторы плотно задернуты. Комната утопает в кромешной темноте. Дверь за спиной Фиби громко захлопнулась, отчего она задрожала всем телом. В комнате еще чувствовался запах Себастьяна. Она остановилась на мгновение, вдыхая знакомый аромат. С каждым вздохом Фиби острее ощущала покалывание во всем теле. Она закусила губу, коря себя за то, что вновь поддалась нахлынувшему чувству. Она снова вспомнила слова Хантера: «Я бы отдал за вас свою жизнь». Фиби усилием воли заставила себя думать о кольце. В бледном свете мерцающей свечи она принялась разглядывать комнату.

Спальня была не очень большой, однако намного просторней комнаты для гостей, в которой расположилась она, и значительно меньше спальни миссис Хантер. Она удивилась, почему Себастьян не выбрал себе комнату хозяина дома. Возможно, со спальней отца у него связано много воспоминаний, а в этой комнате он жил еще мальчиком. С правой стороны у стены стояла большая кровать с балдахином. Даже при свете свечи Фиби заметила, что скомканные простыни были глубокого бордового цвета в тон шторам. Она на мгновение задержала взгляд на кровати, представив растрепанные темные волосы Хантера на подушке и его обнаженное тело в простынях.

Слева от кровати стоял небольшой шкаф, справа — ширма. Прямо перед ней — комод. На нем та самая шкатулка из черного дерева, которую она видела еще в Блэклоке. Она сделала глубокий вдох, подошла к ней и поставила рядом подсвечник.

Без единого звука открыла крышку и заглянула в обтянутый черным бархатом лоток. Там лежала алмазная булавка для шейного платка и перстень. Она вытащила лоток, поставила его рядом с подсвечником, а сама вернулась к шкатулке. На втором дне лежали две табакерки с изображением обнаженных женщин, на которые она наткнулась еще в первый раз, и золотые карманные часы. Кольца с волчьей головой нигде не было. Фиби вернулась к лотку и начала в нем копаться. Внезапно раздался какой-то шум. Она подняла глаза, алмазная булавка выпала у нее из рук. Фиби ахнула и попятилась — перед ширмой стоял Себастьян.