Через пятнадцать минут Максимилиан уже сидел на своём троне, рядом с ним, как полагается, стояла жена, а напротив фракийцы - Кастор и его младший сын Евпатор.

   Все молчали и ждали, когда полководец начнёт говорить, но он был погружён в свои мысли и никто не решался потревожить его. А Кастор смотрел на Лину и пытался понять, что он видел. Она, казалось бы, просто стояла и смотрела в никуда, но её глаза были красными, а губы чуть припухшими, как будто совсем недавно она плакала. И судя по взгляду Евпатора, он тоже это заметил.

   - Евпатор, - вдруг резко сказал Максимилиан и посмотрел на фракийца, - тот меч, что ты подарил моей жене, он из сокровищ Махея, что были найдены пять лет назад, я не ошибаюсь?

   - Всё верно, - кивнул он, а Лина открыла рот от изумления.

   - Откуда ты узнал, я же не говорила тебе...

   - Лина, я знаю всё, что происходит в моём дворце, - сказал он и очень красноречиво посмотрел на Кастора, а тот стушевался под тяжёлым взглядом Максимилиана, поняв, что царь хотел сказать этим. Лина была права, его визит к ней в купальню не остался незамеченным, хотя он предпринял все возможные меры, чтобы пройти незаметно. Надо же...

   - Я согласен с тобой Кастор... и видеть Грациана правителем Византия я не хочу, - продолжил говорить Максимилиан и опять погрузился в свои мысли. - Евпатор, что ты думаешь? - спросил он, немного помолчав.

   - Максимилиан, ты можешь верить мне, - произнёс фракиец, зная о чём говорит греческий царь и что его беспокоит.

   - Верить... - сам себе сказал Максимилиан. - Хорошо, я согласен. Но пока Тиберий жив, мы этот вопрос не обсуждаем, и всё о чём мы говорили должно остаться между нами.

   - Разумеется, - кивнул Евпатор и Кастор с ним молча согласился.

   Спустя пять дней

   Тренировки с солдатами закончились, а лекции будут только вечером, и Лина сидела на ступенях храма Афины и не знала, что ей делать.

   Максимилиан с Валерием и фракийцами уже пять дней безвылазно проводили за разработкой своих злодейских планов по захвату Рима, и мешать им было неразумным. Идти к Алкмене не хотелось, смотря на неё, у Лины больно защемляло сердце, а липкий слезливый ком подступал к горлу, и сделать с этим что-либо пока не получалось. Да и вообще настроение было хуже некуда, а общаться с сыном в таком состоянии тоже не стоило. Он очень хорошо чувствовал переживания своей мамы и всегда начинал грустить вместе с ней.

   Валерий, узнав о том, что жена ждёт двух мальчиков, был счастлив безмерно, и даже холодная маска на его лице не держалась, да и сама Алкмена всё время ходила, задумчиво улыбаясь, и не догадывалась о страшном пророчестве.

   Тигран был решительно настроен жениться, и не желал дожидаться своего полного выздоровления, а совершить обряд в ближайшее время, пока Макс не уехал завоёвывать Рим, а Зоя была счастлива безмерно. Дианта вообще перестала появляться во дворце, всё свободное время, проводя с мужем, так как Максимилиан собирался забрать Юлиана с собой на войну, и скоро им предстояла долгая разлука.

   Вот и оставалось сидеть здесь и смотреть на то, как ветер гонял по площади непонятно откуда взявшуюся серую тряпку.

   Лина откинулась назад на горячие ступени, чувствуя, как они нежно согревали её спину, и закрыла глаза, не в силах понять, что же она чувствовала. Грусть, тоска и счастье, тревога, страх и решительность, любовь, эйфория, всё сплелось в одно, и не было в её душе покоя.

   - Она знает? - спросила Атропос Афину, наблюдая за девушкой на ступенях храма.

   - Да, я ей сказала, - ответила она, не смотря на своих собеседниц. Атропос, одна из мойр, она олицетворяла собой неотвратимость участи, и Афине была понятна причина этого вопроса.

   - Она может помешать, - отрешённо произнесла Лахесис.

   - Я не допущу этого, - уверенно ответила Афина, не отводя взгляда от своей подопечной.

   - Не допусти, - вторила Клото своим сёстрам. - Алкмена должна умереть. Она и один из её не родившихся сыновей, иначе мы сотрём Полину из судьбы этого мира.

   Афина повернула голову, но мойр рядом уже не было.

 Глава 7  

    На следующий день

   Лина открыла глаза, почувствовав, что вдруг стало холодно, и недовольно поёжилась. А шубуршания рядом, говорили о том, что муж уже проснулся и одевался, спеша заняться государственными делами.

   - Максимилиан, ты уже уходишь? - сонно спросила она, нехотя открывая глаза.

   - Да, и тебе тоже пора вставать. В полдень военный совет, ты должна присутствовать, - холодно ответил он, надевая свой любимый хитон чёрного цвета, накинул на плечи красный генеральский плащ, и, не оглядываясь, вышел из комнаты. А буквально через мгновение дверь распахнулась и в комнату влетела Дианта.

   Лина улыбнулась, увидев подругу, и в очередной раз удивилась её неумению входить нормально, как все люди. Она всегда влетала, словно ветер и никак иначе.

   - Лина, вставай скорей, - прямо с порога заявила Дианта.

   - А что случилось?

   - Ничего... - немного смущённо ответила она. - Просто солнце уже давно взошло, у тебя скоро занятия с солдатами, а ты всё ещё в постели лежишь.

   - Ди, перенеси занятия на вечер, Максимилиан хотел видеть меня на военном совете сегодня, - сказала Лина, поднимаясь с кровати и щурясь от яркого солнца, льющегося через окно.

   - Да? Но вечером у тебя занятия с другой группой и лекции.

   - Ой, Ди, я не знаю... отмени тогда.

   - Ладно.

   Лина прошла в соседнюю комнату, в которой она хранила свои наряды, и скептически осмотрела имеющийся гардероб.

   "Да, пора бы что-нибудь новенькое сшить, а то всё уже надоело", - глубоко вздохнув, подумала она. Выбрала белую тунику из тонкой шерсти с красивой красивой вышивкой, голубую юбку, а тёмно синие мягкие сапожки очень гармонично завершили наряд.