Оля с Андреем, подъехав минут за двадцать до начала, поднялись на третий этаж и замерли, пропуская толпу детей, с топотом и криком мчавшихся наперерез.

– Кажется, ни на кого не наступили, – сказала Оля, поглядев им вслед. – Как в муравейнике.

– В день народного муравьиного праздника, – добавил Андрей.

Коридор расширялся, образуя перед входом в зал прямоугольное фойе. Оно было заполнено разными людьми: от совсем маленьких, ростом не выше пояса, до взрослых, на вид куда старше Андрея. Танцоры ходили взад и вперёд, разминались по одному и в парах. У всех были похожие взгляды, выражавшие смесь волнения и глубокой сосредоточенности. И костюмы были похожи: мужчины – кто полностью в чёрном, кто в чёрных брюках и белой рубашке; девушки – в цветных платьях довольно разного покроя и длины, но объединённых настроением праздника, заметным в деталях: блестящих камнях на груди, глубоком вырезе, обнажавшем нежную спину, свободно разлетавшейся в поворотах юбке… Платья мелькали всё быстрее, голоса сливались в дрожащий гул, и на его фоне то здесь, то там вспыхивали огоньки разборчивой речи: счёт, заменявший кому-то музыку, названия танцевальных фигур или просто слова поддержки: «не волнуйся, мы всех порвём». От запаха косметики пощипывало в носу. Половина фойе была отгорожена стеной ширм с узким проходом; оттуда вдруг выглянула девчонка лет пятнадцати в одних трусиках, прижимающая к груди цветной лоскут. «Ромка, иди сюда!» – крикнула она, и невысокий парень, вынырнув из-за чьей-то массивной фигуры, поспешил на зов.

– А мне сперва показалось, что это Вика, – заметила Оля. – Или они тут все друг на друга похожи?…

Вику они встретили неожиданно. Одна из неразличимых со спины девочек обернулась, и оба вмиг узнали знакомый, отважный и дерзкий карий взгляд.

– Привет! – воскликнула Виктория, шагнув навстречу. – Рада вас видеть.

Она поцеловала Олю и осторожно стёрла с её щеки помаду.

– Красивая какая, Оль! – сказала Вика. – Даже лучше, чем летом. Не стригись, ладно, пусть ещё отрастут.

– Не буду. Да и ты необычная, – ответила Оля. – Очень идёт такое платье.

– Спасибо, это латина. А это Сергей, – представила Вика молчаливого партнёра. – А это Оля и Андрей, мои друзья. Вас мама пригласила? А почему мне не сказала ничего?

– Нет, нас Толя и Даша, – объяснил Андрей. – Мы с ними познакомились случайно и в другом месте.

– А-а, понятно. Они там, наверное, переодеваются, – кивнула Вика на стену ширм, – я их уже видела. Ну, мы будем готовиться. Вообще-то, Серёга прав, что такой хмурый. Мы должны настроиться и хоть немного поволноваться. Как сезон начнёшь, так и дальше пойдёт. Вы идите в зал и сразу сворачивайте направо. Там возле окон, где-то в середине длинной стороны, сидит моя мама. А мы потом поговорим.

Лену Кирсанову они отыскали быстро и сели рядом; справа от Андрея осталось ещё одно свободное место. Пока не начался конкурс, немного вспомнили ладожские вечера, посмеялись, услышали новость: у Жени и Лёни Часовых неделю назад родилась двойня, мальчик и девочка. Оля и Андрей передали привет от Алёны, которая в пятницу была у них одна. Английская беседа девушек то и дело прерывалась такими взрывами хохота, что Андрей слышал их в большой комнате сквозь звуки своей гитары… Потом разговор перешёл к танцам, и Лена рассказала, что турниры, подобные этому, теперь двинутся сплошным потоком, каждые выходные, до самого конца весны. По её словам, обстановка здесь почти семейная, большинство зрителей в зале – родные и друзья участников – давно уже все перезнакомились и подружились. Главные соперники Виктории росли у Лены на глазах, они ей самой уже почти как дети. Она знает их не только в лицо, но и помнит наизусть вариации, и ещё до начала может более или менее точно предсказать результат. Сегодня Вику не обидят, это понимают все, но вот через неделю, когда в этом же зале пройдёт конкурс, организованный другим клубом… Там почти наверняка победит кто-то из своих, а нам бы за медали зацепиться. Хотя Вика, конечно, сильнее.

– А в больших конкурсах участвуете? – спросил Андрей. – Которые в Ледовом и так далее?

– Бываем и там. Только в финал ни разу не выходили, всё где-то на подступах. Есть более древние клубы, заслуженные тренеры, между ними лучшие места уже поделены. Но весной ездили в Хельсинки, там все были равны, и Вика с Серёжей этих блатных разбили на тысячу осколков.

– Как у вас всё мрачно, – сказала Оля. – Снаружи красиво, но если влезть… Стоит ли заниматься, когда так хорошо знаешь закулисные дела?

– Так мы же не ради наград, – ответила Лена. – Танец сам по себе стоит того, чтобы заниматься. Я раньше переживала, что ты думаешь… А сейчас понимаю, что это образ жизни, вот и всё. Даже не представляю, как это можно пропустить конкурс. Вика растёт; может быть, ей надоест… ну, так мы к тому времени ещё кого-нибудь заведём, годы позволяют… Всё, слышите? Фанфары. Сейчас начнётся.

До этого мгновения в зале звучала тихая музыка и пары в последний раз повторяли вариации, двигаясь в своём ритме, не обращая ни на кого внимания, не привлекая его к себе… Но с первыми аккордами фанфар паркет опустел; танцоры собрались возле входа, за спинами публики.

– Здравствуйте, дорогие участники и гости! – произнесла со сцены молодая женщина в длинном вишнёвом платье.

– Привет, Ирочка. Всё цветёшь, – отозвалась Лена шёпотом и пояснила: – На сборы с ними ездит, воспитательница младших детей. Четыре года назад уже я собралась ехать, но мама заболела. К счастью, несерьёзно. Но хоть помирились, а то она меня выгоняла из дома, когда я в одиннадцатом классе решила рожать… Ну, а тогда в последний день нашлась Ирина Сергеевна, а теперь вот за тренера вышла замуж.

– Но ты бы не вышла? – спросила Оля.

– Я бы нет, куда мне двое. А Ира с Владимиром друг другу подходят.

Ирина Сергеевна, закончив недолгую вступительную речь, объявила торжественный парад. И под звуки бравурного испанского марша пары двинулись по залу. Они шли одна за другой по самой оси, на равном удалении от зрителей, сидящих по длинным сторонам. Доходя до сцены, вдоль которой стояли грозные судьи – они же тренеры клубов, чьи воспитанники сегодня соревновались, – пары по очереди сворачивали налево и направо и вдоль зрительских рядов возвращались назад. Там, подождав, пока вся колонна, чёрно-белая с одной стороны и пестрящая яркими платьями с другой, вытянется на паркет, передние пары сошлись, взялись за руки и по две пристроились ей в хвост. Вновь дошли до сцены, свернули каждая в свою сторону и остановились по периметру зала.

– Это наши, – взглядом указывая то на одну пару, то на другую, говорила Лена, – и это наши, и это… Я ещё по ходу дела буду их называть, сразу всех не запомнишь.

Викторию с её высоким неразговорчивым партнёром Андрей заметил сам. Оля разглядела Дашу с Анатолием, приветственно взмахнула рукой…

– Извините, у вас не занято? – прозвучал откуда-то сверху звонкий голос.