— Да, выхватить человека из рядов целого отряда таким образом, чтобы ничего не заметил даже сосед — всегда считалось среди смертоносцев высшим проявлением лихости.

Ямисса вскочила, уронив на пол бокал, шарахнулась к стене:

— Найл? Ты здесь?

— Да, здесь. Ты меня слышишь? Княжна молчала, настороженно водя зрачками из стороны в сторону.

— Ямисса, милая моя, я здесь, я прямо перед тобой…

Его супруга вздохнула, подняла не разбившийся бокал, поставила его на стол, прямо сквозь мужа прошла в спальную, разделась и легла в постель. Найл присел рядом.

— Ямисса, Ямисса… Если бы ты могла меня услышать. Ведь я, в общем-то, не очень далеко. Десять дней пути на юг, вдоль побережья. Там есть заболоченный залив. Если забрать меня оттуда, то еще через десять дней я буду здесь.

Но княжна спала, зарывшись носом в подушку. Найлу даже становилось страшно, что она задохнется, и он порывался поправить ей голову — но сделать ничего не мог.

* * *

Найл открыл глаза, уже привычно поежился от холода и покосился за стену купола. Пару минут хлопал глазами, не очень осознавая происходящее, потом повернулся к сидящему на стене Лазуну:

— Сейчас что, ночь?

— День. — В эмоциях болотного жителя сквозило настоящее отчаяние.

— А где тогда свет?

— Нету.

— Но ведь колодец должен пропускать свет!

— Да.

— Ну и где он?!

— Закрылся.

— Что? — Правитель подскочил в своей постели и уперся взглядом в потолок. — Как закрылся?

— Полностью. На всю длину. И окантовку порвало.

— И что теперь делать?

— Ждать.

— Сколько?

— Два дня.

— А потом?

— Потом воздух кончится. У нас куполов мало, ждать негде. Если повезет, колодец откроется снова. Так часто бывает.

— А если не откроется?

— Тогда уходить нужно.

— Уходить? — только теперь до Посланника стал доходить истинный смысл произошедшего. Уходить «назад» им некуда. Там участок Бегунка с мертвыми куполами. В сторону Хромоножки они уже совались, а на последней дороге их ждут акулы. Через два дня им предстоит сделать выбор: задохнуться в куполах, или пойти к акулам на завтрак.

— Великая Богиня, — прошептал Найл. — Значит, мы погибли?

— Не шевелись, — посоветовал в ответ паук. — Так меньше воздуха уходит.

Некоторое время правитель молча лежал, глядя на мусорную кучу над головой, потом спросил:

— Чего мы ждем?

— Подвижка прошла, — пояснил болотный житель. — Одни колодцы закрываются, другие открываются. Нужно смотреть, вместо нашего неподалеку другой открыться может.

— А как это выглядит, когда колодец открывается? Ну, шум там какой-нибудь возникает, треск? Или еще чего?

— Просто в море вырастает столб света. Когда его увидишь, нужно сразу бросаться туда, и закреплять края. Иначе закрыться может.

— Понял, — кивнул Найл. — Просто лежать и ждать у моря света.

* * *

— Где мои копейщики?

— Они уже на кораблях. Утром будут здесь, — отчитался Дравиг.

— Я их встречу и сразу отправлю на дороги. Будут охранять караваны с продовольствием на пути в город и назад. Чтобы не пограбили под видом налога. Пока отдай приказ, чтобы подвоз задержали. Теперь Тройлек, — развернулась к советнику Ямисса.

— Да, княжна.

— Кто задержит выплату по рассрочке, сразу отправляй людей деревья-падальщики выкапывать. Дравиг даст им охрану. Выборный правитель успел издать указ о гуманизме. Кто на работу не выйдет — не кормить. Пусть сами соображают, кого слушаться надо. Соляные поставки отправь кораблями.

Ямисса с облегчением глотнула воды из стакана.

— Знаю я всех этих выскочек из черни. Они воображают, будто власть — это положить корону на голову, и можно вином бесконечно отпиваться. Им и в голову не приходит, что власть — это ежедневная работа, внимание к мелочам и отслеживание всех пошлин, податей и сборов.

Посланник Богини наконец-то понял, что заснул и вновь очутился в своем дворце. Однако на этот раз он ощущал себя слабым и словно размазанным, не способным ни говорить, не двигаться.

— И что там этот наш «правитель» поделывает?

— Он устроил пир в честь победы для своих сторонников.

— Как они?

— Их стало меньше примерно на треть, — с гордостью сообщил Дравиг.

— Хорошо, — княжна отпила воды.

— Кроме указа о гуманизме, Саманта объявила, что все налоги отныне должны выплачиваться новому правителю.

— И это хорошо, — кивнула Ямисса. — Нет лучшего способа разъярить население, чем объявить о введении налогов. Интересно, каким способом они эти сборы начнут получать? Если хоть один ремесленник пожалуется, Дравиг, «сборщика» немедленно найти и повесить. За разбой. Саманта никак не сможет находиться сразу везде, и защищать их всех. А наносить боевой удар в ответ на казнь преступника тоже не станет. Не той реакции от населения добьется. Однако женщина не дура, знает, в какую сторону гнуть надо. Налоги на моей земле собирать хочет!

— Вешать не нужно, — попытался возразить смертоносец. — Мы обычно применяли другие способы… — Именно повесить, причем в видном месте. Люди должны знать, кто их защищает, и к кому обращаться за помощью.

— Саманта желает встретиться с тобой, княгиня, — напомнил Тройлек.

— Нет, — покачала головой Ямисса. — Я в трауре и ни о чем не желаю знать и ничего слышать. А жизнь в городе просто идет своим обычным чередом. Как всегда…

* * *

— Дыши, дыши, — Лазун тыкал Найла лицом к себе в шерсть.

— Что со мной? — пробормотал правитель, сделав пару вздохов.

— Этот купол уже мертвый. Ты тоже почти умер, — и болотный житель с сожалением констатировал: — Тебе нужен более чистый воздух, чем мне.

Посланник обнял паука за брюшко и тот прыгнул в воду.

Спустя несколько минут они оказались в ближайшем домашнем куполе. Здесь правителя уже ждала такая же полка, как и в «жилом» шатре. Он вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Потом открыл — ему следовало смотреть по сторонам. Сейчас жизнь их обоих зависела только от того, удастся им увидеть новый колодец или нет.

— Однако домашний купол куда меньше по размерам, — мысленно отметил правитель. — Здесь воздух кончится быстрее.

* * *

Когда он снова потерял сознание, стояла глубокая ночь и княжна спала. Он присел рядом с ней и улыбнулся: