Левайн продолжал внимательно рассматривать Монти.

— Четверть шестого… слишком раннее время для появления на работе, мисс Баннерман. Это ваш нормальный распорядок дня?

Она подумала, прежде чем ответить. Она не хотела, чтобы из-за случайной обмолвки детектив испытал желание копать глубже.

— Когда вы работаете с таким человеком, как мой отец, вам приходится придерживаться такого распорядка… просто чтобы успевать за ним.

— О, конечно. — Лицо Левайна продолжало оставаться бесстрастным, и он не отводил взгляда от Монти. — И вы каждый день начинаете работу в это время?

— Я привыкла в нашей предыдущей лаборатории, — соврала она. — Я думала, что здесь, где много помощников, будет полегче, но этого не произошло. Нам все еще приходится посещать нашу старую лабораторию, и я стараюсь бывать в двух местах одновременно. И с сегодняшнего дня я решила пораньше приступать к работе.

— У мистера Силса тоже была привычка приходить так рано?

— Вот этого уж не знаю.

Его глаза продолжали изучать Монти.

— А я думал, что в такое время только полиция бодрствует. — На этот раз в его улыбке скользнуло что-то вроде теплоты.

— Выбора не было, — сказала она. — Могу вас заверить.

Он встал.

— Вы оказали большое содействие, благодарю вас. Больше не буду отнимать у вас время. Если вы не против, через несколько дней я попрошу кого-нибудь зайти к вам и принять формальное объяснение, и, предполагаю, вас попросят дать показания в ходе формального следствия.

— Да, конечно.

После того как он ушел, Монти осталась лежать, размышляя. Детектив-суперинтендент. Она плохо разбиралась в полицейских званиях, но, похоже, это старший начальник. Ее поразила эта странность — для расследования несчастного случая на производстве посылают офицера в столь высоком звании, но, может быть, это «Бендикс Шер» требует к себе такого уважения… или настаивает на нем.

Она устало закрыла глаза и погрузилась в беспокойную дремоту.

— Вы не думаете, что вам стоит немного поесть?

Сразу же открыв глаза, Монти увидела, как медсестра в синей униформе ставит поднос на вращающийся столик у кровати.

— Я принесла вам томатный суп, вареную рыбу и мороженое.

Вид еды вызвал у Монти тошноту.

— Я… мне вовсе не хочется есть.

— Попробуйте хоть немного.

Монти попыталась принять сидячее положение. Медсестра приподняла изголовье и подложила ей под спину подушку.

— Вот так вам будет удобнее. Хотите включить телевизор?

— Да, спасибо.

Медсестра щелкнула пультом и вручила его Монти. На экране о чем-то громко спорили сидящие в пабе мужчина и женщина. Когда медсестра открыла дверь, она воскликнула:

— Вот к вам и гость!

В палату вошел Коннор Моллой с большим букетом цветов и широкой плетеной корзинкой с фруктами.

— Привет, — сказал он. — Собрались обедать? Я тогда зайду попозже.

— Нет… останьтесь, пожалуйста. Эй, а это что такое?

Он покраснел.

— Я… э-э-э… я… — Коннор ухмыльнулся. — Ограбил в лифте пожилую даму.

Монти улыбнулась в ответ:

— Они просто великолепны… спасибо вам.

— Я попрошу нянечку, может ли она принести вазу… или что-то в этом роде. Как вы себя чувствуете?

— Нормально… если не считать голоса.

— Ага… вы сейчас немного напоминаете утенка Дональда Дака… но вам это очень идет.

— Ну спасибо!

— Всегда пожалуйста.

Еще недавно Монти казалось, что она предельно измотана, но появление американца тут же заставило ее взбодриться. Ей внезапно захотелось сделать хоть какой-нибудь макияж, не помешало бы перед его появлением взглянуть в зеркало и как-то привести в порядок прическу. Она чувствовала себя сущей распустехой.

— Вы выглядите куда лучше, чем утром, — сказал он. — На лице появились краски.

— Это было очень любезно с вашей стороны тогда навестить меня. Боюсь, что я была не очень…

Он пожал плечами и направился к дверям.

— Пойду искать вазу.

Монти накрошила гренки в суп и попробовала, что получилось. Большого аппетита у нее не было, но в памяти всплыли воспоминания о матери: когда она была маленькой и, случалось, болела, мать всегда давала ей томатный суп «Хейнц». И вплоть до сегодняшнего дня его вкус успокаивал ее.

Коннор вернулся, неся с собой большую стеклянную вазу, которую наполнил водой в маленькой встроенной ванной. Он поставил в нее цветы и спросил у Монти, где, по ее мнению, стоит их поместить. Она показала на столик у кровати, куда Коннор и поставил вазу, перенеся букет Рорке на стол у окна. Сам он сел на стул рядом с ней. Они молчали, и в этом молчании Монти очень хорошо себя чувствовала — словно была в привычной компании старого друга.

«У американца усталый вид», — подумала она. Он был бледен, а белки карих глаз в кровавых прожилках, словно после бессонной ночи. Когда он в ответ уставился на нее, Монти со смущенной улыбкой отвела взгляд.

В нем было что-то основательное. Ей нравилась манера, с которой он отбрасывал назад свои густые волосы, но несколько завитков все же падали на лоб, и в его взгляде было нечто большее, чем любит демонстрировать современное поколение голливудских актеров. Но за этим крылось что-то еще, и это нравилось ей больше всего: природная сдержанность и внимание, которые привлекали ее. Словно под его покровом надежного и веселого человека крылся какой-то другой слой, в котором было место и уязвимости и загадочности.

— Как вы? — спросил он. — В порядке?

— Ага. Я думаю, все же вдохнула немного этих испарений, что было довольно глупо с моей стороны.

— Судя по тому, что я слышал, вам не в чем корить себя. Так что же на самом деле произошло — этот бедняга что-то смешивал? Чем он занимался?

— Не знаю — я просто услышала сигнал газовой тревоги, когда вышла из лифта.

— Сколько тогда было времени?

— Минут пять шестого. Я опаздывала… — Она не хотела ему рассказывать о своих планах и случайно оговорилась.

— «Опаздывала»? — насмешливо переспросил он. — Было пять минут шестого утра, и вы уже опаздывали? Так в какое же время вы обычно приходите в офис?

Последним куском тоста она вытерла остатки супа в тарелке. Рука ее подрагивала.

— Я… это бывает по-разному. — Она избегала его взгляда. — В конце месяца мистер Силс собирался уйти из компании, нужно было закончить массу дел для моего отца… Он… он собирался, придя пораньше, одним махом покончить с ними… до того как начнут трезвонить телефоны… ну, вы понимаете.