– Привет, детка! – Он топает, стряхивая снег с ботинок, и улыбается. У него на голове вязаная шапка.

Приятно видеть знакомое лицо. Я подхожу и обнимаю его холодную куртку.

– Тут напряженно, – говорю шепотом.

Он обхватывает меня руками.

– Я слышал. Прости, малышка. – Он кивает в сторону музыки в гостиной. – Она заставила его петь?

– Принудила.

– Неудивительно, что он мне написал.

В гостиной Эрни целует Элис в обе щеки и берет пиво. Я стою рядом с ними за фортепьяно.

– Скажи, – спрашивает меня бабушка Элис, когда Фредерик заканчивает играть, – у тебя есть родственники по маминой линии?

– У моей мамы есть младшая сестра, – говорю осторожно. – Но мы не близки.

У Элис округляются глаза.

– У тебя есть тетя? Я чувствую себя ужасно. Я бы пригласила ее в гости. Мы позвоним ей завтра.

Я качаю головой.

– Может, в другой раз.

– Дорогая! – Элис прижимает руку к сердцу. – Семья – это все. Сложно ценить ее, когда ты молода и здорова. Но так важно…

– Мам, – предупреждает Фредерик. – Рейчел не обязана видеть никого, кого она не хочет.

Элис прищуривается.

– Подумай, что ты только что произнес, Фредерик. – Она меряет его взглядом. – Как твоя позиция отразилась на твоей дочери?

Жуткая тишина повисает над нами, прежде чем Фредерик отвечает:

– Ого, – говорит он наконец. – И ты удивляешься, почему я нечасто заезжаю. – Он ставит бутылку пива на фортепьяно. А затем направляется к двери. Спустя еще одно неловкое мгновение Эрни идет следом.

– Куда ты собрался? – пытает его Элис, идя за ним в коридор.

– Послушать блюз, – отвечает Фредерик через плечо.

– Пусть идет, Элис, – вздыхает доктор Ричардс.

– Именно это он всегда и делает! – кричит Элис. Все соседи слышат, как хлопает дверь.

Той ночью я без сил падаю на кровать. Скучаю по Джейку и жутко хочу поговорить с ним. Но мы договорились созвониться в Рождество, так что нужно подождать всего один день.

Проснувшись утром, я медленно осознаю, что сегодня Рождество. Поднимаюсь, расчесываюсь, надеваю тапочки, которые подарила мне Аврора. Достаю из чемодана подарки, которые я приготовила для бабушки с дедушкой, и большую коробку для Фредерика.

Настроение мрачное. Кажется, будто для каждого движения требуется слишком много усилий. Интересно, кто сегодня проснулся в нашем стареньком зеленом доме в Помело Корт? Чья-то ель стоит теперь в углу нашей слишком тесной гостиной.

Единственный способ пережить день – не думать об этом.

Выходя из комнаты, замечаю, что дверь в комнату Фредерика открыта. Заглядываю внутрь, но его там нет.

На кухне внизу суетится Элис.

– Доброе утро, – говорю я.

Элис оборачивается.

– Доброе утро, дорогая! Я как раз собиралась нести твоему дедушке кофе. Хочешь тоже?

– Было бы неплохо.

– Почему бы тебе не разбудить отца? И мы все вместе сядем за рождественский завтрак. – Мое лицо меня выдает, потому что Элис перестает улыбаться. – Его нет в комнате?

Я качаю головой.

– Ох, Фредерик. – Она отворачивается. – Ты не посмеешь, – говорит она кофейнику.

* * *

Мы сидим, пьем кофе и едим киш, который Элис заказала.

– Обычно я все готовлю сама, – говорит она. – Но в этом году захотелось меньше трудиться и больше праздновать.

Интересно, насколько праздничное у нее теперь настроение. Мне стыдно за Фредерика. И я осознаю, что нам не стоит его ждать. Это делает его отсутствие только более заметным.

Я нагибаюсь к небольшой стопке своих подарков.

– Думаю, нам это не помешает, – говорю я, протягивая Элис завернутый СD-диск. Запись «Белль Хора» с новогодними песнями. – Это моих друзей, – объясняю, когда она разворачивает подарок. Диск записан в прошлом году, так что меня там нет.

– Спасибо! Давайте включим. – Вскоре голоса а капелла согревают комнату песней Let it Snow в гармонии на три голоса.

– А это тебе, – говорит бабушка.

Я вскрываю коробку и вижу кашемировые шарф и перчатки.

– Красиво! – говорю я. – Думаю, буду носить их до апреля.

– Так и думала, – улыбается Элис.

Мы с бабушкой и дедушкой обмениваемся подарками, которые с трудом выбрали, ведь мы недостаточно хорошо знаем друг друга, чтобы все было легко. Я чувствую общее напряжение.

Когда неоткрытым остается лишь мой подарок Фредерику, а дедушка Фрэнк уже собрал всю упаковочную бумагу, входная дверь наконец распахивается. Я гляжу на часы. Уже больше одиннадцати.

Мы втроем ждем, когда он появится в гостиной. Но вместо этого я наблюдаю, как Фредерик, запинаясь, идет мимо, к лестнице, даже не глядя на нас. Слышу, как он споткнулся и выругался, а затем – как он поднимается по ступенькам.

– Матерь Божья, – говорит Фрэнк.

Я не могу даже смотреть на Элис. Вместо этого медленно встаю, беру подарок для Фредерика и подхожу к лестнице. Услышав на втором этаже шум бегущей в душе воды, медленно поднимаюсь. Оставляю подарок у его пустой кровати, а затем возвращаюсь в свою комнату и сворачиваюсь на своей кровати.

Единственный луч света – голосовое сообщение от Джейка.

– Привет, Рейчел. Пытался не беспокоить тебя, знаю, ты занята с родственниками. Но я хотел пожелать счастливого Рождества и сказать, что скучаю. Очень. Почти постоянно. Да. Хорошо. Пока.

Я слушаю еще дважды, прежде чем перезвонить.

– Привет, – говорю, когда он отвечает. – Мне понравилось твое сообщение.

– Как дела? – спрашивает он запыхавшимся голосом. – Прости, я колол дрова, когда зазвонил телефон.

Я бы отдала все, чтобы посмотреть, как Джейк колет дрова, вместо того, чтобы сидеть в Канзасе.

– Я в порядке. Мой отец ведет себя как придурок.

– Отстой. С тобой?

– Со своей матерью. Но я оказалась на поле боя.

– Так уезжай, я встречу тебя в Бостоне. Ты когда-нибудь была в Вермонте?

Мое сердце екает от этого предложения, хотя я и не могу его принять.

– Это очень заманчиво, но боюсь, я не могу бросить бабушку Элис.

– Забудь о моих эгоистичных желаниях, – вздыхает он. – Надеюсь, все наладится.

– Я тоже. – Затем я улыбаюсь так широко, что рада, он не видит этого. – Джейк, мне безумно понравился твой подарок. – Утром перед его отъездом из Клэйборна я нашла подарок у себя на столе. Под слоем упаковочной бумаги была его тарелка с рождественского ужина, натертая до блеска, с запиской: «Рейчел, возьми ее себе. В моей семье и так куча клэйборнского имущества. Поставь ее куда-нибудь, чтобы я видел, это будет напоминать мне о лучшем вечере этого года».