ждать, решил мужчина. Минутную заминку никто не заметит. Он завернул за торчащую из земли крышу старого погреба и включил айфон, как ребенок радуясь своей удаче, когда экран засветился привычной заставкой. Затем вскрыл корпус, вытащил и сломал сим-карту. Горе-похититель где-то слышал, что по ней можно отследить место нахождение абонента, наверное, поэтому Хохол запрещал им звонить отсюда и требовал пользоваться простыми кнопочными телефонами. Мужчина ухмыльнулся: он же не дурак, вот выбросил симку, и всё порядке, можно оставить телефон себе. Такая ладная игрушка!

— Сейчас ты пойдешь к Хохлу и сделаешь всё, как надо. А потом я займусь тобой, — хмыкнул Сивый, стоило только приятелю скрыться за дверью. Он не стал слишком явно обозначать свой интерес, чтобы тот не потребовал поделиться. Кирилл вряд ли захочет позабавиться с пленницей: складывалось ощущение, что бабы его вообще не интересуют. А вот Сивухин считал, что заслужил маленькую оргию, учитывая сколько нервов помотала ему эта пигалица. Он с досадой потер ещё не зажившее ухо, на которое он теперь почти не слышал.

Полина побелела ещё больше и сжалась в комок на своем покрывале. И бандит довольно рассмеялся: ему нравились такие — испуганные, покорные и дрожащие перед его силой и властью.

Глава 24

— Есть! — раздалось возбужденное восклицание среди мрачной тишины, в которую был погружен кабинет Гусева и его сосредоточенные встревоженные обитатели.

— Что там, Ваня? — на эмоциях спросил почти по-отечески Гусев, и Андрей напрягся в ожидании.

«Господи, помоги! Ни о чем больше в жизни не попрошу!» — пульсировало в его голове. Молитв мужчина не знал, но был уверен, что всевышний и так видит, что творится в его душе, чувствует искренность в голосе и охватившее отчаяние.

— Телефон включили, прошел сигнал, есть адрес, — ответил парень и чуть облегченно выдохнул, утирая рукой испарину на лбу. — В пятидесяти километрах от Москвы, деревня Махино.

К монитору тут же метнулись парни из СОБРа и затараторили в рации, отдавая приказы о подготовке группы и выдвижении к месту удержания заложника особо опасным преступником.

— Не подведите, ребята! Только не подведите! — Гусев поднялся из-за стола и шагнул к ним ближе, взволнованно пожимая крепкие руки и нарушая все правила субординации. — Век помнить буду!

Андрей тоже решительно направился к ним и пристроился в конце потока, в спешке покидающего кабинет. Арчаков разгадал его маневр и перехватил парня за предплечье.

— Куда лезешь? — сердито прошептал он.

— Пусти, я хочу помочь, — Смолкин вырвал из захвата локоть, игнорируя недовольную мину босса.

— Там и без тебя найдется кому, не дури! Это слишком серьезно, тебе не по зубам их уровень, да и с дыркой в боку, как много ты можешь? — ещё возбужденнее зашептал Илья, хватая безмозглого героя за полу пиджака.

Только сейчас мужчина вспомнил о своей не лучшей физической форме. Действие последней дозы обезболивающего закончилось, и рана ощутимо ныла, дергала, кожа вокруг чесалась. Ну, и пусть. Он после подумает об этом.

— Я должен, понимаешь? — твердо проговорил Андрей, и Арчаков отпустил. Что-то было такое в глазах парня, и он понял — не отступится и, если что-то случится с девушкой, а его не окажется рядом — не простит вмешательства. Сейчас они были даже не босс и подчиненный, а скорее товарищи, которые через многое прошли вместе и хорошо понимали друг друга.

Гусев заметил произошедшую сцены и ухмыльнулся: ребята из СОБРа никогда не возьмут на передовую гражданского. Но даже если прорвется, пусть это будет ему хорошим уроком: подстрелят, подорвут — он всё это заслужил за то, что не доглядел, не уберег его Полину. О том, что девушка сама существенно облегчила задачу похитителям, Григорий Вениаминович не думал, это было как будто не главное.

Уже на выходе из кабинета Андрей вспомнил про Ящера, который как мышь сидел в углу, наблюдая за происходящим. В несколько шагов Смолкин сократил расстояние между ними и сразу без предисловий схватил паренька за горло, вкладывая в свой жест всю накопившуюся ярость.

— Что тебе известно обо всем этом? — задал он давно возникший в его голове вопрос: уж больно подозрительно вел себя Денис.

— С чего ты… — захрипел он, и Андрей усилил хватку. — Ладно-ладно… Она попросила адрес твоих родителей, я раздобыл и передал ей… Это всё, клянусь! Я больше ничего не знаю!

Услышанная новость медленно доходила до встревоженного, воспаленного страхом и угрызениями совести сознания. Что ж это получается… Поля хотела помочь ему… Ради него рискнула жизнью, подставилась…

— Бляядь! — заорал Смолкин и впечатал кулак в стену в миллиметре от побледневшего лица Ящера. — Ты почему, сука, не сказал? Почему? Всё выгоду ищешь? Не знаешь кому лучше подлизать? — кричал он, брызгал слюной так, что вены на шее вздулись как корабельные канаты.

«Я должен был предвидеть это, должен был догадаться!» — пульсировало в его голове.

— Молись, сука, чтобы с Полей всё обошлось, иначе ты будешь сам просить меня о смерти! — Смолкин смотрел в испуганные глаза Дениса, не разжимая руки.

— Что там у тебя, Андрей? — окликнул его Арчаков, который, обсудив свои дела с Гусевым, собирался отчалить домой, чтобы там ждать новостей.

— Да так, — бросил Андрей, отпустил Ящера и пулей выскочил из кабинета.

Поля так и застыла на своей подстилке, боясь поднять глаза и наткнуться на похотливый взгляд Одноухого бандита, как она его окрестила про себя. Одна мысль о его чудовищной угрозе парализовывала сознание и вызывала тошноту. Неужели её ждет самый страшный, самый худший кошмар всех женщин? Унизительное надругательство… Неужели этот боров будет прикасаться к ней своими жирными как сардельки пальцами, уляжется на неё, придавливая неподъемной тяжестью, запах немытого тела забьет ноздри, неужели… Уж лучше пусть убьют её: она не сможет пережить изнасилование ни сейчас, ни потом… Да одни только воспоминания об этом разорвут её душу в клочья…

Полина почувствовала, что не в силах больше сдерживать рвотные позывы, и стоило ей только чуть отвернуться в сторону, как её желудок опорожнился желчью.

— Что за блять? — заорал брезгливо Одноухий, и девушка едва не улыбнулась, порадовавшись, что хоть так досадила ему.

И почти тут же открылась дверь, впуская в затхлое помещение немного свежего воздуха, и на пороге появился второй похититель.

— Что тут у вас происходит? — проговорил он, вопросительно глядя на сердитого приятеля.

Поля опять почувствовала рвотный позыв и зажала рот ладошкой, сдерживая его. Она старалась едва дышать носом и думать о чем-то отвлеченном, чтобы приступ поскорее прошел. Неизвестно, как на её ослабший желудок отреагирует Одноухий. Если бы