День тянулся медленно. Солнце жарило без пощады, визг флейты стоял в ушах, размеренный плеск весел нагонял сон. Модус перестал дуться, они с Квентином сидели на корме, лениво болтали, вспоминая былые дни и строя планы на будущее, иногда задремывали. Шкипер предложил им взять рыболовную снасть и попытаться что-нибудь поймать на обед. Убили три часа, бросая с кормы лесу с наживкой, но ничего не поймали.

Ближе к вечеру Модус понял, что плавание на корабле – скучнейшее занятие на свете. Даже мух ни одной!..

Вечером, когда окончательно стемнело, подул ветерок. Были подняты все паруса, вахтенный встал у кормового руля, гребцы сложили свои весла. На мачтах зажглись сигнальные факелы, из ящиков с провизией были извлечены хлеба и меха с пивом. Команда расселась на палубе группками, началась трапеза. Модус и Квентин тоже достали свою провизию, устроились на корме.

– Эй, чужестранец, давай к нам! – крикнул шкипер, махнув рукой. – Можешь даже своего здоровенного раба взять с собой! Будет нам бицепсы свои показывать!

На палубе рассмеялись.

– Схлопочет у меня этот прыщ бородатый, – сказал Квентин, выплевывая за борт косточку от оливки.

– Главное, не дергайся, – предупредил его Модус. Крикнул шкиперу: – Спасибо, нам и здесь неплохо!

– Давай-давай, никаких спасибо! Отговорки не принимаются! Хозяин корабля имеет законное право угостить своих гостей!

– Вот пристал. Придется идти, – сказал Модус, поднимаясь.

– Без меня, – помотал головой Квентин. – Я ему такой бицепс покажу – он у меня до самой Селевкии не прочухается.

Рядом со шкипером собралось все корабельное начальство – старший матрос, старший рулевой, начальник охраны и начальник гребцов – гортатор. Кроме лепешек здесь были разложены куски вяленого мяса и фрукты, по кругу ходил мех с вином.

– Что ж твой раб не пришел? – спросил шкипер у Модуса, передавая ему вино. – Своевольничает?

– А вот я строптивых рабов в один миг усмиряю, – сказал начальник охраны. – Могу оказать услугу, только скажи!

– Никого не надо усмирять, – сказал Модус. – У него просто живот болит.

– Ну, у меня с кишками наружу бегали по первому зову…

Модус угрожающе повернулся к нему:

– Надеюсь, мне только показалось, что кто-то хочет командовать моим рабом?!

Их взгляды скрестились, как мечи перед схваткой. И неизвестно, что увидел в глазах молодого парня видавший виды морской волк, только он смешался и отвел взгляд.

– Хватит выступать, Церпий. Не лезь не в свое дело! – вдобавок укорил его шкипер. И перевел разговор на нейтральную тему: – Так вы из Британии, парни?

Вино было неразбавленное, хоть и довольно вкусное. Модус сделал большой глоток.

– Оттуда. – Он вытер губы. – На родину возвращаемся.

– Торговля? Или какие-то другие дела?

– Всего понемногу, – уклончиво ответил Модус.

– И как там житье, в Британии вашей? Вам же, поди, круглый год в шкурах ходить приходится?

– Ерунда, ничего подобного. Летом хоть с голым задом гуляй, не простудишься.

– А вот у тебя и твоего раба на шее одинаковые амулеты, – развязно проговорил охмелевший гортатор. – Вы что, родственники? Почему тогда он твой раб?

Модус уже пожалел, что принял приглашение. Он отхлебнул еще вина, чтобы собраться с мыслями, но тут, к счастью, влез старший матрос:

– А что, родственник не может попасть в рабство? Вон, у Церпия двое родных племянников отрабатывают долг брата!

– Ну, так то Церпий, сравнил! – рявкнул гортатор. – Он кого хочешь в оборот возьмет! На него вся близкая и дальняя родня работает, и полгорода в должниках ходит!

Начальник охраны, явно польщенный, рассмеялся. Разговор постепенно перешел на другие темы, чему Модус был только рад.

Когда ужин подошел к концу, матросы выложили на палубе круг из толстого каната, рядом расставили несколько масляных ламп. Внутрь круга уселись шкипер и старший рулевой, стали бросать по очереди кости. Вокруг толпились зрители, оживленно комментировали ход игры. В монотонных корабельных буднях, видимо, это было единственным и самым главным развлечением.

– А ты не хочешь испытать свою удачу?

Рядом с Модусом склонилась лысая и блестящая, как смазанное жиром яйцо, голова гортатора.

– На вашем корабле разве водится удача? – попробовал отшутиться Модус. – Я видел только крыс!

– Может, это потому, что не пробовал поискать как следует? – оскалился гортатор.

«А почему бы и нет? – подумал Модус. – Или играть, или смотреть на звезды, подыхая со скуки». Тем более что Квентин, похоже, пошел спать, а ему после выпитого вина хотелось продолжения вечера.

Он подошел к игрокам, понаблюдал. Все происходило довольно быстро: бросают кости, подсчитывают очки, проигравший выходит, его место занимает следующий. Ставки небольшие, по одному-два асса, зато эмоций столько, будто игра идет на миллион. Модус занял очередь и вскоре уже сидел в круге напротив широкогрудого гребца с маленькой головой, похожего на обломок скалы. Соперник сделал бросок, передал ему стаканчик из грубой кожи и кости. Модус почувствовал, как по коже побежали мурашки, кровь зашумела в ушах, словно он только что сделал еще один добрый глоток вина. Ни с того ни с сего вдруг загадал: выпадут две шестерки. Встряхнул стаканчик, бросил кости. Выпали именно две шестерки. Зрители зашумели, зацокали языками – сегодня максимальное количество очков еще никто не выбивал. А Модус удивленно уставился на отполированные белые грани из слоновой кости, покрытые черными точками. У него было ощущение, что он уже когда-то переживал в своей жизни этот момент. Только где и когда?

Перед ним сел следующий соперник. Модус бросал первый и снова загадал: четыре и пять. Кубик с пятью точками лег у самых его ног, второй укатился дальше, наткнулся на канат. Сразу несколько голов склонилось над ним.

– Четыре!

У соперника оказалось семь очков, он развел руками и уступил место лысому гортатору.

– Я же говорил, я тебе правильно говорил! – проговорил он заплетающимся языком. – Удача сегодня с тобой, парень! А ты ее не бойся!

Кровь в висках стучала все громче, Модусу не терпелось попробовать снова. Шесть и пять, подумал он, бросая кости. Гортатор, низко наклонив голову, следил за кубиками, потом удивленно моргнул и сказал:

– Сильно!

И в третий раз кости легли точно так, как он хотел. Шестерка и пятерка. Это уже не могло быть случайностью, это или сон, или… Модус вдруг вспомнил: белые стволы деревьев, сидящие на нем трупные мухи. Его сон. И ощущение в эту минуту было такое, словно он опять оказался в том странном лесу…

– Дайте-ка я покажу этому чужестранцу, как играют настоящие морские волки!