Через час доктор Мэнгон вышел от своей пациентки, устало вытер полотенцем руки и заявил:

– Она слаба, но при хорошем уходе должна выкарабкаться. Индианки выносливее, чем белые женщины. По крайней мере, так говорят. А сейчас, – вздохнув, сказал он, – я усядусь у камина и выпью рюмочку бренди.

– Подождите, – окликнула его Джули, когда он повернулся и направился к выходу. – Часовой еще не вернулся. Что же мне делать?

– Останьтесь с ней и не дайте ей замерзнуть.

– Но здесь это невозможно.

– Джули, я оставляю ее на ваше попечение, – устало бросил доктор. – Будем надеяться, что капитан найдет, куда ее перенести.

Джули плотно закутала индианку в одеяло и пошла на улицу искать часового. Неподалеку стоял другой, незнакомый ей солдат, и она обратилась к нему:

– А где тот, что раньше стоял на посту? Его послали с поручением к капитану Тэтчеру.

Часовой с сожалением покачал головой:

– Мне очень жаль, мэм, но он не смог разыскать капитана и пошел хоронить ребенка. Он попросил подменить его и уехал из форта с похоронной командой, и я не знаю, когда он вернется.

– Но мне срочно нужно видеть капитана Тэтчера! – воскликнула Джули, беспомощно взмахнув руками. Боже, что же ей теперь делать?

– Мэм, чем я могу вам помочь? – участливо спросил часовой.

– Вы бы оказали мне огромную помощь, – ответила Джули, взяв себя в руки, – если бы перенесли девушку ко мне в комнату. Пойдемте, пожалуйста, со мной.

Из-за гор на востоке показались первые лучи солнца. Горнист протрубил подъем, и форт пробудился к жизни.

Джули не спала. За всю ночь она так и не сомкнула глаз. Все это время она просидела возле своей кровати, глядя, как поднимается и опадает грудь индианки. Сюджин лежала на кровати Джули, плотно укутанная в одеяла. О Господи, как же Джули не хотелось брать на себя эту печальную обязанность и сообщать о смерти ребенка! Но больше это сделать было некому. Никто не хотел и пальцем пошевелить ради этой бедной девушки.

Вскоре после подъема в дверь постучался Адам и тихонько позвал ее. Чувствуя себя еще более одинокой, чем в тот день, когда она впервые оказалась в форте, Джули радостно бросилась открывать.

– О, Адам, где же вы были? Ребенок родился мертвым, я хотела послать за вами…

– Да это все Элиза и ее проклятая светская жизнь, – раздраженно ответил Адам, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Он подошел к кровати и внимательно посмотрел на больную. – Она выживет, как вы думаете?

– Док Мэнгон говорит, что шанс у нее есть, но она до сих пор так и не приходила в себя. Сейчас, когда все уже встали, хорошо бы, чтобы принесли горячего бульона и чаю. Я хочу как-то влить в нее все это, если, конечно, у меня получится, – это должно придать ей сил.

Адам кивнул:

– Конечно. И я перенесу ее в другое место, чтобы вы могли отдохнуть.

– О нет, – тут же возразила Джули. – Никто толком о ней не позаботится, Адам, вы же сами это понимаете. А я уже знаю, что нужно делать. Мне так ее жаль! Я хочу поухаживать за ней, Адам попытался улыбнуться.

– Вы очень добры к ней, Джули, но я не могу этого допустить. Она же индианка, черт возьми, дикарка! Я распоряжусь, чтобы ее перенесли в здание гауптвахты – там за ней смогут присмотреть часовые. Когда она окрепнет, я допрошу ее – посмотрим, что мне удастся из нее выудить.

– Вы не можете этого сделать! – возмутилась Джули. – Они не будут ухаживать за ней так, как я.

– Взгляните на нее! Ее тело в рубцах… она потеряла ребенка. Она же не представляет никакой опасности! – с негодованием воскликнула Джули.

Адам бросил на нее сочувственный взгляд, но остался при своем мнении.

– Дело не только в том, что я не хочу рисковать вашей безопасностью, Джули, но, кроме того, вам не следует переутомляться.

Он напустил на себя суровый вид и, не приемля больше никаких возражений, твердо заявил:

– Я прикажу, чтобы ее забрали немедленно, а вы ложитесь спать. Я распоряжусь, чтобы завтрак принесли к вам в комнату, вы можете отдыхать целый день. А потом, – сказал он, и на его лице вспыхнула нежная улыбка, – я найду способ, чтобы мы были вместе.

Джули уже открыла было рот, чтобы возразить, но внезапно в дверь постучали. Адам, похоже, не на шутку перепугался.

– Спросите, кто это, – шепотом попросил он. – Я не хочу, чтобы Элиза застала меня у вас.

Джули спросила, кто там.

– Капрал Тимоти Роузи, мэм. Мне сказали, что скво сейчас у вас, и я принес кое-что ей принадлежащее.

Джули приоткрыла дверь. На пороге стоял солдат, держа в руках замызганный рваный мешок.

– Скво принесла это с собой. Один из солдат нашел его в пыли возле ворот. Мы так и не разобрались, что это такое, но, может быть, она начнет это искать, когда очнется.

Джули поблагодарила его и закрыла дверь, затем положила мешок на пол. Желая прояснить все раз и навсегда, она повернулась к Адаму и твердо сказала:

– То, что случилось вчера, Адам, не должно повториться, и этого больше не будет – я не позволю. Нам нужно забыть об этом.

– Забыть? – гневно переспросил Адам. – Джули, я хочу, чтобы вы поняли: я вас люблю. Мы должны быть вместе.

Он шагнул к ней, но она отпрянула, выставив перед собой руки.

– Адам, у вас есть жена!

– Да знаю я, – тихо ответил он с мукой в голосе. – Я вспоминаю о своем несчастном браке каждый день, каждую секунду. Я не люблю Элизу, и она не любит меня, но теперь у нас есть сын, и поэтому я не могу разойтись с ней. Но это не должно помешать нам быть вместе, любить друг друга… Все равно мы можем обрести счастье! – Он с мольбой протянул к ней руки.

Джули постаралась ответить как можно холоднее:

– Не прикасайтесь ко мне, Адам.

«Не забывай о ребенке», – твердила она себе.

– Хорошо. – Он опустил руки, в глазах его сквозило отчаяние. – Но я и правда люблю вас. Как бы мне хотелось снова стать свободным и жениться на вас. Но я не могу отдать своего сына Элизе. Вы очень хорошо знаете, что она за мать. Я не могу даже представить себе, как она справится с его воспитанием, если меня рядом не будет. – Он покачал головой и взмолился: – Джули, останьтесь со мной! Как бы сильно я вас ни любил, я не могу бросить своего сына. Но мы что-нибудь придумаем. Я знаю Элизу – она не останется здесь. В конце концов она сбежит. Просто нужно потерпеть.

Джули захотелось схватить его и потрясти, чтобы до него наконец дошли ее слова.

– Вы меня не слушаете. Я не прошу вас развестись с Элизой. Я не прошу вас бросить своего сына. Между нами ничего не может быть, Адам. У вас своя жизнь, и у меня будет своя. Мы встретились слишком поздно, нам нужно это признать и смириться.