ним. Младшие оставались на берегу – купаться, загорать, учиться грести на веслах. Тем, кто оставался на травке, на маленьком песчаном пляже, он говорил: «Не расстраивайтесь! Мы скоро вернемся, и тогда я вас всех покатаю!». Так оно и бывало. Дядя Костя не жалел бензина, катал всю детвору с ветерком вдоль Волги и сам получал от этого большое удовольствие.

Во второй половине дня, когда жара немного спадала, ветер затихал и теплый воздух был особенно мягок, на берег приходили наши родители, папы и мамы. Все купались, все катались на лодках, все были веселы и спокойны в кругу своей семьи. Вместе со всеми любил посидеть на берегу и дедушка Илья Алексеевич. Он курил крепкий табачок, с удовольствием слушал, о чем говорят молодые мужчины и женщины, сам не стремился влезть в разговор, больше слушал, иногда только неожиданно и очень остроумно шутил, все смеялись, и он смеялся вместе со всеми.

На следующий день после праздника все были настроены сделать что-нибудь полезное для хозяев дома. Если к Ильину дню сено, накошенное дедушкой на зиму корове, еще не было должным образом высушено и убрано, Илья Алексеевич прямо говорил гостям: надо идти сено сушить. И вся компания за исключением старшего поколения – мужчины, женщины, дети – рано утром отправлялась в поле. Дедушка каждому давал деревянные грабли. У него было припасено даже несколько штук детских граблей, они были поуже, чем обычные, и черенки их были покороче.

Если сено сушить не требовалось, с вечера строились планы рано утром идти за грибами. Женщины просыпались часов в шесть, наскоро готовили завтрак, будили мужчин и детей. Все одевались так, как нужно для лесного похода: обязательно резиновые сапоги, длинные штаны, легкие рубахи или куртки с длинными рукавами. На головы – шляпы или кепки. Женщины плотно обвязывали головы легкими светлыми платками. Такая экипировка была необходима, поскольку в лесу водились змеи, было полно комаров и злых слепней. Оденешься не так, как нужно, не сможешь ходить по лесу – закусают так, что света не взвидишь. Тут уже не до красоты – было бы удобно, безопасно и не жарко.

Илья Алексеевич всем помогал собираться в лес. У кого-то нет резиновых сапог – дедушка найдет свои заслуженные, кирзовые. Нет легкой рубахи, которую не жалко, – Илья Алексеевич и тут поможет, даст свою чистую, много раз стиранную. Кому-то не хватило корзинки – дедушка даст ведерко, «ведрушку». Было в ходу такое слово – «ведрушка», так называли небольшие, не стандартные ведра.

Всем хотелось собрать грибов как можно больше. Вблизи села много грибов не соберешь, поэтому нужно было отправляться в дальние леса, минимум за пять километров от деревни. А зачем идти пять километров пешком, если есть дядя Костя с лодкой? Пока все завтракали и собирались, дядя Костя тоже вставал, одевался, мужчины брали весла, грузили на тележку лодочный мотор, по высокой росистой траве шли к воде. За ними спешили женщины с корзинками и ведрами, торопили детей, чтобы не отставали и не задерживали всю экспедицию.

Стояло раннее августовское утро. Солнце еще не поднялось высоко, над Волгой стелился туман. Люди, только что вышедшие из теплого дома, чувствовали прохладу и сырость. Но все были веселы, никому не хотелось вернуться обратно в дом. Наоборот, хотелось скорее сесть в лодку и лететь, лететь по зеркальной глади воды туда, во влажный утренний лес, где на листьях сверкают капли росы, и царит крепкий волнующий аромат грибов.

Участники грибного похода размещались в лодке. Взрослые – на лавочках и на широком металлическом носу «казанки». Детей сажали под ноги взрослых – на дощатый пол «корабля», что было целесообразно во всех отношениях. Тяжелая, перегруженная лодка делала плавный разворот у причала и направлялась вдоль берега, в сторону леса.

Грибов, действительно, собирали очень много. Часам к 12 утра дядя Костя привозил грибников обратно домой, Женщины, разделившись на группы, усаживалась разбирать и чистить привезенные трофеи. Мальчиков к этой работе не привлекали, а девочки – будьте любезны! – садитесь вместе со взрослыми и работайте. Разгорались керосинки, часть грибов начинали тут же отваривать, жарить. Самые крепкие белые грибы и подосиновики следовало резать определенным образом. Бабушки раскладывали их на газеты, на противни, и ставили на теплую печку – сушить. Солянки и волнушки предназначались для соления, их откладывали в специальное ведерко.

К обеду были готовы несколько сковородок жареных грибов со сметаной. Обед проходил весело. После обеда всем хотелось отдохнуть, взрослые разбредались по углам, Дети, как всегда, бежали к воде, и там, на зеленой траве и на теплом песке, продолжалась их детская жизнь.

Почти каждый год (я не помню исключений) 3 августа, ближе к вечеру, над Волгой начинали собираться тяжелые фиолетовые тучи. Они постепенно застилали все небо. Издалека доносились раскаты грома, по звуку похожие на перекатывание огромных камней. Гром приближался, над водой начинали сверкать молнии. Поднимался ветер, начиналась сильнейшая гроза. Крупные теплые капли дождя падали на землю, на песок и на головы людей, которые не успели добежать до какого-нибудь укрытия. Тем, кого гроза заставала на берегу Волги, на лугу, казалось, что началось светопреставление. Все бежали, кто куда мог. Однажды мы с моей троюродной сестрой Мариной, подростками, гуляли и попали в такую переделку довольно далеко от дома. Мы в течение одной минуты промокли до нитки и залезли под какую-то старую перевернутую лодку, лежавшую на берегу. Пока мы под нее забирались, исцарапались в кровь о гвозди, торчащие из корпуса лодки, но это была ерунда по сравнению с тем, что творилось вокруг нас. Вокруг бушевала буря, грохотал гром, а мы лежали под лодкой, мокрые, исцарапанные, и хохотали от восторга и ужаса.

Дедушка Илья Алексеевич не удивлялся погодному катаклизму, он наперед знал, что в этот день все именно так и будет. Он наблюдал за всем происходящим сидя дома, у окна, говорил: «Илья-пророк на колеснице едет!». И улыбался, довольный тем, что и на этот раз Илья-пророк не подвел, свой день отметил ярко и громко, как положено!

К ночи резко холодало. На следующий день было очевидно, что погода переменилась, вода в Волге стала холодной, жаркое лето кончилось.

Гости в доме Мордаевых с утра начинали собираться и уезжали, один за другим. Дядя Костя на лодке перевозил всех по очереди на противоположный берег Волги, туда, где проходит шоссе Москва – Ленинград, откуда начинаются все дороги. В Едимонове, на берегу, мокром от ночного дождя, отъезжающих провожали Илья Алексеевич с женой Анной Ивановной, и две его