Она остановилась. Между ее бровями пролегла морщина.

– Пожалуйста. Это же я, Ан Джихун, – от страха с языка срывалось все, что приходило на ум. – Ты ненавидишь мои шутки и думаешь, что я слишком много болтаю. Ты боишься воды. Моя хальмони накормила тебя твенджан ччигэ. Ты говорила, что не убьешь меня. Ты же говорила. – По его щеке скатилась слеза.

Миён вскочила, взгляд ее внезапно прояснился.

– Джихун?

Ее тело свело судорогой. Лисица содрогнулась и завалилась юноше на плечо.

Джихун высвободился из-под веса Миён и склонился над ней.

– Если ты не глупец, то лучше не трожь ее. – Из-за деревьев выступила юная шаманка.

Ему кажется, или он где-то ее уже видел?

– Мы знакомы?

– Что? Нет, – резко ответила шаманка.

– А-а-а, – протянул Джихун. Он никак не мог отделаться от странного чувства.

– Ты – яркий свет, – произнесла девушка. – Солнце, за которым гонятся тени. И она – тени.

– Ты ничего о нас не знаешь. – Джихун заслонил собой Миён.

Из тени деревьев вышла старая шаманка. Ее жесткий взгляд был прикован к Миён.

– Мы знаем куда больше, чем ты думаешь, – произнесла женщина.

– Ну, мне плевать, что вы там себе знаете. Отстаньте от нас, – отрезал Джихун.

– А ты никогда не задумывался, достойна ли она твоей верности? Она – убийца, – проговорила Нара. Это был голос осуждения.

На Джихуна вдруг снизошло озарение.

– Точно, я вспомнил. Вспомнил, где тебя видел.

– Мы никогда не встречались.

– Нет. – Джихун вытянул руку, пытаясь ухватиться за воспоминание. Призрачная фигура, постепенно исчезающая в лесу, пока он отчаянно дрался с токкэби. – Я тебя уже видел.

– Нет, не видел, – продолжала настаивать девушка.

– Ты была в лесу, когда я впервые встретил Миён. Я подумал, что ты – призрак, но ты была в лесу, когда она потеряла бусину.

– Что? – лесную тишину прорвал вопрос.

Миён позади Джихуна села.

– Нара, – в глазах Миён горел огонь. – Говори, что ты натворила?

Но вместо Нары ответила старая шаманка:

– Она должна избавить этот мир от демона.

31

Миён не знала, что было больнее: предательство, от которого в груди расцветала рана, или же мучительные языки пламени, пылающие в венах.

– Нара?

Миён поднялась на ноги. Джихун попытался ее поддержать, но девушка лишь оттолкнула его. Ей не нужна была его помощь. Ей не нужна была ничья помощь.

– Долгая история, – ответила шаманка. Но слова не значили ровным счетом ничего. Не существовало объяснения, которое смогло бы ослабить боль от удара – сколько бы Миён этого ни желала.

– Тебе стоит уйти, – сказала шаманка Ким Джихуну, не сводя глаз с Миён. – Незачем ввязываться в это.

– Я друзей в беде не бросаю, – огрызнулся парень.

На этот раз холодный взгляд шаманки Ким пронзил Джихуна.

– Будь ты умнее, не стал бы стоять так близко к кумихо в полнолуние.

– Думаю, я сам могу решить, что мне делать. – Джихун взял Миён за руку, их пальцы переплелись. Его уверенность смягчила боль в ее сердце.

– Нара, почему Джихун считает, что видел тебя той ночью? – подала голос Миён.

– Все должно было пройти совсем иначе, – промолвила Нара.

– Это ты послала токкэби?

Юная шаманка нахмурилась, точно ребенок, которого поймали на вранье, и сердце Миён дало трещину.

– Зачем ты это сделала?

– Мне нужна была бусина, – произнесла Нара так, будто это все объясняло. Но ее слова лишь поднимали множество других вопросов, и они крутились в голове Миён так быстро, что лисицу укачало.

– Ну что за милая сцена.

– Из тени показалась женщина, гибкая и элегантная. Ее шаги были легкими, даже листья не хрустели под ногами. Под свет луны вышла Йена, и глаза ее были прикованы к Миён.

Она посмотрела на руку дочери, все еще зажатую в ладони Джихуна. Миён попыталась вырваться, но парень только крепче сжал ей пальцы.

– Не думала, что когда-нибудь тебя еще встречу, Ким Хюнсук, – произнесла Йена.

– Вы знакомы? – Миён перевела взгляд с матери на шаманку Ким, а потом на Нару. Та выглядела неудивленной.

Что происходит?

С каждым новым открытием мир, казалось, распадался на кусочки, и вскоре от него не должно было остаться совсем ничего.

Джихун сжал ладонь Миён в своей, будто напоминая, что не все еще потеряно.

– Ты совсем не изменилась, – глянула на Йену шаманка Ким.

– А ты изменилась. Стала старой и уродливой, – глаза Йены сверкали как кинжалы. – Что ты здесь делаешь, Миён?

– Она пришла, чтобы ты наконец получила по заслугам.

Голос старой шаманки был полон такой ненависти, что даже Миён содрогнулась – а ведь эта ненависть была направлена не на нее.

– Ты все еще злишься на меня? – Йена щелкнула пальцами, не обратив никакого внимания на слова шаманки Ким, и старая женщина помрачнела. – Двадцать лет уже прошло.

– Шестнадцать! – закричала Нара. – Ты убила моих родителей шестнадцать лет назад!

– Нет, – выдавила охрипшим от удивления голосом Миён. Йена даже не удостоила дочь взглядом, однако Нара повернулась к лисице.

– Прости. Ты была нужна нам, чтобы добраться до нее. – В сиянии лунного света юная шаманка могла бы даже показаться красивой, не искази ее лицо ярость.

– О чем ты?.. – вырвалось у Миён.

– Лишить ее жизни мало, – прошипела шаманка Ким. – Она забрала у нас почти все – и мы сделаем то же самое.

Глаза Йены блеснули, она грозно двинулась вперед.

– Стой! – закричала Нара. Вопль явно предназначался Йене, но Миён вдруг почувствовала, будто ноги приросли к земле.

– Что происходит? – испуганно выпалила лисица, пытаясь поднять ступни.

– У меня ее еву кусыль! – Нара подняла над головой зажатый кулак, а потом повернулась к Йене. – Не подходи, или она пострадает.

Йена по-звериному зарычала и сделала еще один шаг.

– Сонбэ, сломай себе руку, – быстро проговорила Нара.

И, прежде чем Миён успела остановиться, она схватила правой рукой левую руку и согнула ее, пока не почувствовала треск кости. Даже взвыв от боли, она не отпускала руку, сжимала ту пальцами, пока и они не распухли, не сломались.

– Прекратите! – закричал Джихун, пытаясь разнять руки Миён.

– Ладно! – Йена замерла.