20 июля. Сталин получил его признательные показания 31 июля, в которых говорилось, что он примкнул к байско-националистической партии «Алан». Он рассказывал о том, что в их группу входило около 50 человек:

«Созданный мною филиал имел свою газету «Берлик-Тун». В состав комитета в редакции этой газеты вошли: я – ХОДЖАНОВ Султанбек, ЧОКАЕВ Мустафа, ТОХТАБАЕВ Иса, БОРИЕВ Кумуш Али (туркмен), АСФЕНДИАРОВ Санжар, АКАЕВ Серижбай, КУРУМЧИН Альмухамед, УТЕГЕНОВ Садык, КЕНЕСАРИН Азимхан, КАСЫМОВ Ибрай, РЫСКУЛОВ Турар, ДЖАНУЗАКОВ Сейдалин, всего более 50 человек. Впоследствии большинство из них вошли в пантюркистскую организацию».156

Позже он присоединился к группе Рыскулова:

« Объединенный центр антисоветской пантюркистской организации был создан в конце 1929 г. – начале 1930 г. В центр вошли: я – ХОДЖАНОВ, РЫСКУЛОВ, НУРМАКОВ, ФАИЗУЛА ХОДЖАЕВ, **АБДРАХМАНОВ, ХАЛИЛОВ, КОРКМАСОВ и ГАБИДУ-ЛИН».

По его свидетельству в эту организацию входили следующие лица:

«Лично я знаю по Казахстану следующих участников организации: РЫСКУЛОВА Турара, бывшего заместителя председателя Совнаркома РСФСР, **ДИВЕЕВА Шакира, бывшего наркомторга Казахстана, АСФЕНДИАРОВА Санжара – руководителя Академии наук в Казахстане, СУЛТАНБЕКОВА Жагфара – на руководящей советской работе в Казахстане, ТОХТАБАЕВА Ису, – работает в Ленинграде в одном из институтов Академии наук СССР, АРАЛБАЕВА Бекайдера – находится в лагере, осужден по делу националистов в 1934 г., БАЙГАСКИНА Есима – бывшего директора Алма-атинского ветзооинститута, БАГИЗБАЕВА – заместителя председателя Чимкентского Горсовета, КУБЕНОВА – где-то работает в Казахстане, КАДЫРБАЕВА – директора Алма-Атинского казахского театра, ЖУРГЕНЕВА – Наркомпроса Казахстана, БЕКЖАНОВА – директора Педагогического института в Алма-Ата, КАБУЛОВА – заведующего отделом ЦК компартии Казахстана, КУЛЕТОВА – работает в Южно-Казахстанской области, КУЛСАРТОВА – работает по линии народного образования, ТАГЖИГИТОВА – сотрудника комитета науки в Казахстане, ТОКЖАНОВА – председатель комитета по делам искусств при СНК Казахстана, ЖАНДОСОВА Ураза – бывш. председатель Алма-атинского Облисполкома, ЖАНДОСОВА Уразали – инженера-геолога, ТУГАНБАЕВА Картходжа – инженера по механизации сельского хозяйства, ТОЛЕБАЕВА – бывшего начальника лесоуправления Казахского Наркомзема, ЕГИМБЕТОВА – Алма-Атинского городского прокурора, ТОЛЕБАЕВА М. – работает в ЦИК Каз. ССР, КЕНБАЕВА – председателя Чимкентского Горсовета, писателей Казахстана МАУЛИНА Беймбета и САЙФУЛИНА Сакена, ЖАНДАРБЕКОВА – артиста орденоносца, КУЛУМБЕТОВА – председателя Каз. ЦИКа, ЖАНГИЛЬДИНА** – заместителя председателя ЦИК Казахстана, ТУНГАЧИНА – представителя Казторга; проживающих в Ташкенте: казахов – ХОДЖАМКУЛОВА, РУСТЕМОВА ЗУЛЬФИКАРА, ЖАНТУГАНОВУ, АЛИФБАЕВА – инженера Казполитметалла, **ДОСОВА – секретаря Южно-Казахстанского Обкома партии; САФАРБЕКОВА – секретаря Западно-Казахского Обкома, БАТЫРБЕКОВА – бывшего директора мясокомбината в Казахстане, КУЗЕМБАЕВА – работает в Управлении Уполномзага Каз. ССР, ЕСКАРАЕВА** – заместителя председателя СПК Казахстана, БАРМАКОВА, ЖИЛИСБАЕВА и ОРУНТАЕВА, – место работы коих мне неизвестно, МОЛДАЖАНОВА – Наркомфин в Казахстане, ХОДЖИКОВА – сотрудника публичной библиотеки в Казахстане, **ШАНИНА** – бывшего директора Казахстанского театра, ЛЕКЕРОВА – бывшего работника Госплана, ТОРЕГОЖИНА – бывшего работника Наркомзема, **МЕНДЕШЕВА** – председатель Комитета науки аз. ЦИКа, КАСАБУЛАТОВА, БЕКБАТЫРОВА, ТАТТИБАЕВА, находящихся в Казахстане, НУРМАКОВА, бывшего заместителя секретаря ВЦИК, **ТУЛЕПОВА** Мирасбека, работает в ЦК ВКП(б), САРЫМУЛДАЕВА – заместителя Наркомпищепрома в Казахстане, САРЫКУЛОВА – работает по хлопку в Ташкенте, писателя АУЭЗОВА, заместителя Наркомпроса в Казахстане, БАЙМАХАНОВА, отбывающего наказание МУСТАМБАЕВА, работающих в разных учреждениях в Казахстане ЧИНАЛИ МУСАЕВА, КУДЕРИНА, СУЛЕЕВА Биляя. В организацию также входят бывшие алаш-ордынцы: БУКЕЙХАНОВ, БАЙТУРСУНОВ, ДОСМУХАМЕДОВЫ, УМАРОВ Ельдес и другие.

Я назвал членов организации, лично мне хорошо известных, с коими я периодически встречался с 1924 года.

В 1935 г., будучи в Казахстане (Алма-Ата) я лично связался с членами организации ЕРИМБЕТОВЫМ, КАБУЛОВЫМ, ЖУРГЕНЕВЫМ, ЖАНДОСОВЫМ, ТОГАМБАЕВЫМ, ДИВЕЕВЫМ, ЖАНГЕЛЬДИНЫМ, ТУЛЕБАЕВЫМ К., БЕКЖАНОВЫМ, АСФЕНДИАРОВЫМ, МАЙЛИНЫМ, СУЛТАНБЕКОВЫМ, ЖАНТЛЕУОВЫМ, КАПИНЫМ, КАДЫРБАЕВЫМ, БЕГАЛИЕВЫМ, АДИНАЕВЫМ, КЕНБАЕВЫМ, БАГИЗБАЕВЫМ, КУЧЕРБАЕВЫМ, ТУЛЕБАЕВЫМ, БАЙГАСКИНЫМ, ЖУМБАЕВЫМ, МЕНДЕШЕВЫМ и другими, фамилии которых я сейчас не помню».

После тог, как Сталин ознакомился с этими показаниями, Политбюро ЦК санкционировало арест около 40 человек, из лиц, названных Ходжаевым во время допроса. После этого решался вопрос о замене в руководстве республики. Сталин убедился о ненадежности главы Совнаркома Каримова, 2 августа он отправил ЦК КП(б) Узбекистана следующие требования:

 «Каримов не подходит, как председатель СНК. Об этом уже сообщалось Вам.

ЦК ВКП(б) требует, чтобы Каримов был заменен другим кандидатом. Балтабаева нельзя выдвигать предом С НК. так как его тоже оговаривают арестованные Рыскулов, Ходжанов, Атабаев, Фай-зулла Ходжаев.

Попробуйте выдвинуть предом СНК Тюрябекова. Нам кажется, что в Узбекистане не ведется борьба с антисоветскими элементами, а Икрамов окружен такими элементами, которых он не видит, не замечает».157

В последнем предложении было ясное указание в ненадежности самого первого секретаря Икрамова. Чистки охватывали все большее количество людей, всех кто имел отношение к право-троцкистам и националистам, таких было очень много.

26 августа 1937 года Николай Бухарин предоставил следствию дополнительные, собственноручно написанные показания, в которых сообщалось об участии в заговоре правых ряда видных фигур, включая Акмаля Икрамова:

«В 1933 г. я поехал в отпуск в Северную Киргизию, на Тянь-Шаньский хребет, причем проездом был в Ташкенте и во Фрунзе. Уехал я в отпуск, предварительно давши согласие на созыв конференции правых и одобряя, вместе с другими участниками правого центра, основные установки так называемой рютинской платформы, о чем я подробно говорил в своих предыдущих показаниях, данных мною следствию. В Ташкенте я жил некоторое время на квартире А. Икрамова и, если не ошибаюсь, несколько дней на даче ЦК Узбекистана, куда меня отвозил А. Икрамов. Последнего я давно знал, ибо он был еще одним из моих слушателей в Свердловском университете в старые (относительно) времена. Как раз в данный период, т.е. ко времени моего пребывания в Ташкенте, в Казахстане (не в Узбекистане), благодаря головотяпской политике Голощекина, было массовое разорение казахов, чрезвычайная смертность, голодовка, и толпы беженцев шли из Казахстана куда глаза глядят, в том числе в Узбекистан и, в частности, в Ташкент. В связи с этим явлением, которое как факт было у всех на устах, у меня с Икрамовым и начались политические разговоры, от обмена беглыми репликами до более длительных бесед. При этом Икрамов, возмущаясь политикой Голощекина, в более мягкой форме касался общепартийной линии, политики партийного руководства, высказывал ту мысль, что одно не может быть оторвано от другого, и что, следовательно, в самой линии партии есть органический порок, раз она в таком объеме приводит к столь чудовищным результатам: за Голощекина, мол, отвечает Политбюро.

Я, с своей стороны, не только не возражал Икрамову, но продолжал развивать эти мысли и обобщать их и в общей форме, в конце концов, рассказал Икрамову об установках правого центра. Подробно я, помнится, не говорил, так как все же не знал Икрамова столь близко, а, с другой стороны, по всем его высказываниям