Но это все лишь чисто тактико-статистический взгляд на расклад сил в городе. С точки зрения военной стратегии, даже и при сохраняющемся значительном численном и территориальном превосходстве, положение и расположение немецких сил в Праге к вечеру шестого мая становилось крайне плохим, и этого не могло не понимать немецкое командование. С самого начала хаотического восстания в Праге, если не брать во внимание чисто политические аспекты ситуации, такие как возможная передача власти в городе и в Протекторате вообще как между германскими представителями и чехами, так и между разрозненными в своих взглядах и целях группами местных патриотов и псевдопатриотов, основными проблемами немцев были и оставались все те же три, уже несколько раз также озвученные ими ранее: первая – это ситуация с находящимися в столице Протектората Богемия и Моравия многочисленными гражданами Германии, как мирным населением, так и военными, включая несколько тысяч раненых и больных военнослужащих в пражских госпиталях, и возможность эвакуации всех этих людей; вторая – осуществление снабжения через пражский транспортный узел еще сражающихся на Восточном фронте частей группы армий «Центр»; третья – возможность беспрепятственного прохода через Прагу на запад отступающих немецких фронтовых частей. Причем когда цель № 2 из этих трех стремительно теряла свою актуальность, то одновременно значение вопросов № 1 и № 3 усиливалось практически с каждым часом. И если появление на пражских улицах баррикад и начало массовых беспорядков сделало выполнение этих целей достаточно затруднительным, то после прихода в чешскую столицу Первой дивизии РОА это стало невозможным в принципе, при занимаемых власовцами к вечеру шестого мая позициях. Даже при беглом взгляде на карту города сразу становится ясно почему – река Влтава делит Прагу практически надвое, причем основной деловой и промышленный центр города, все крупные вокзалы и транспортные узлы находятся на правом, восточном берегу. Там же была сосредоточена и основная масса немецкого населения, с той же стороны в город должны были бы войти и отступающие фронтовые части маршала Шернера. Единственный доступный быстрый путь на запад при этом представляли собой пражские мосты через Влтаву, как железнодорожные, так и автомобильные, а их либо уже контролировали находившиеся на левом берегу реки части РОА, либо оставшиеся в любой момент могли легко взять под контроль с помощью имевшихся у них собственных сил, которых было вполне достаточно для их удержания даже на долгий период времени и против сильно превосходящих войск противника. Густая городская застройка на обоих берегах являлась в данном случае как идеальными укреплениями для обороняющейся стороны (то есть в данном случае, теоретически, власовцев), так и крайне сложным препятствием для германских сил, в случае силовой попытки форсирования реки. Все господствующие над городом и рекой высоты – Баррандов, Петржин и Градчаны с практически уже занятой РОА пражской крепостью – также располагались на левом берегу Влтавы. А самое главное – в западной части Праги немцы на тот момент уже не располагали никакими существенными силами, способными реально противостоять действиям целой дивизии РОА. Власовцы же, напротив, вдобавок к собственным совсем не малым возможностям имели еще и полную поддержку повстанцев, да и вообще всего местного населения. В то же самое время именно с восточной стороны, то есть на правом берегу Влтавы, к столице Чехии с севера, востока и юга быстро приближались войска наступающей Советской армии. Со всех этих же направлений, соответственно, к городу уже устремлялись и отходящие с фронта германские части, главной целью которых являлся теперь отход в западную, американскую зону. А дорога на левый, западный, берег была здесь теперь наглухо перекрыта целой дивизией РОА, занимавшей по всем показателям идеальную оборонительную позицию.

Так скорее всего логически выглядела создавшаяся общая стратегическая ситуация с точки зрения немцев. Причем никакие цели и реальные планы власовцев им не были известны, настроения и чаяния личного состава и командования Русской Освободительной армии они не понимали. В происходящем хаосе последних дней войны, когда друзья в одночасье становились врагами, союзники меняли флаги, и верить практически нельзя было уже никому, расчеты германскому командованию лучше всего было строить на самый худший для себя вариант, а с этой точки зрения, помогая пражским повстанцам и спасая собственную шкуру, ненадежные русские «союзники» могли бы уже и договориться о координации своих действий как с войсками США, так и с Красной армией. Для немцев это предположение выглядело вполне реальным и логичным. При этом сам факт удержания западного берега реки Влтавы в Праге власовцами хотя бы пару суток, а именно столько даже по самым оптимистическим немецким расчетам оставалось до прихода главных советских сил, никак не выглядел невозможным, скорее наоборот. А при таком раскладе большая часть многотысячной группировки фельдмаршала Фердинанда Шернера вместе со всем остающимся пражским гарнизоном, госпиталями и немецким гражданским населением Праги оказались бы беспомощно зажатыми в огромном «котле» у русских, о последствиях которого в мае 1945 года никто уже не имел никаких радужных иллюзий. Для немцев это был самый «черный» сценарий изо всех возможных. Если представить себе, что дивизия РОА действует именно по этому плану и в какой-то координации с Красной Армией, это значит, что «мышеловка» в Праге уже начала захлопываться, хотя пока что, с одной стороны, и предпринимать что-то надо было срочно. При этом, по всем расчетам, немцам никак нельзя было и прекращать боевые действия в городе, чтобы не «показать слабину». Наоборот, там, где это было возможно, надо было посильнее надавить именно на местных повстанцев, что было проще, чтобы иметь более-менее сносные исходные условия для возможного «торга» с чехами или власовцами. С этой точки зрения все происходившие далее действия немецкой стороны в этом конфликте выглядят вполне логично, в свою очередь полностью подтверждая и вышеописанное. Именно к вечеру шестого мая 1945 года в поведении немецких представителей на переговорах проявляется явственное изменение позиции в пользу достижения компромисса. При этом все ранее задействованные силы подавления восстания с германской стороны продолжают, где это возможно, усиливать давление именно на восставших чехов, позиции дивизии РОА никто и нигде прямо не атакует ни с земли, ни с воздуха.

* * *

Тем временем сам генерал Сергей Кузьмич Буняченко в своем штабе лихорадочно пытался разобраться в том, что же в действительности происходило в охваченной боями чешской столице. Потому что увиденное на месте явно не совсем соответствовало его ожиданиям.

Для четкого понимания создавшейся там ситуации, опять же, не хватает информации о содержании переговоров с загадочной чешской делегацией в деревне Сухомасты и ранее. Но если что-то и можно утверждать с высокой степенью уверенности, так это тот факт, что исходя из поступков всех главных действующих лиц этой драмы заключительных дней существования Первой дивизии РОА и их, зафиксированных многими свидетелями реакций на последующие события, Буняченко в Праге рассчитывал дождаться прихода именно американских войск. А помощью пражским повстанцам он как бы обеспечивал себе статус борца с фашизмом как раз в глазах армии США и местного населения. Именно что-то подобное, судя по всему, неизвестные чехи и предложили русскому генералу в Сухомастах в качестве плана по спасению как пражского восстания, так и личного состава самой Русской Освободительной армии. Продолжение могло уже варьироваться – политическое убежище для РОА на освобожденной с их же помощью чешской территории или, возможно, уход в зону оккупации американской армии…