Единственное, что произошло во время доклада той информации Сталину, вполне естественно укладывается в столь же естественную его реакцию — Сталин всего лишь потребовал особо тщательно перепроверить всю информацию и доложить ему со всеми подробностями о самом агенте, что и было сделано[197].

А вот какой вывод он сделал из этого — всего через страницу читатели узнают с огромным изумлением.

3. Знали не только точную дату нападения, но и точное время начала вторжения — 4 yтра 22 июня. Особо хочу подчеркнуть, что с 18 июня в этом уже не было никаких сомнений!

Потому как 18 июня по всем данным разведки и контрразведки, к результатам осуществленной лично Сталиным контрольной проверки, добавились еще и данные перебежчика — германского солдата.

Со времен мемуаров Жукова в нашей историографии как бы «эталоном в законе» стало упоминание только о перебежчике 21 июня, а вот о том, что произошло 18 июня — сверхъестественным образом исчезло из обихода свыше сорока лет назад.

Между тем ближайший сподвижник Жукова — генерал Федюнинский И. И., являвшийся накануне войны командиром 15-го стрелкового корпуса 5-й армии (командующий М. И. Потапов) КОВО — еще в мемуарах, изданных в 1960 г. под названием «Поднятые по тревоге», ясно и четко указал, что 18 июня на его участке появился немецкий перебежчик — фельдфебель, который показал, что в 4 часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы[198].

В соответствии с существовавшими тогда (да и сейчас тоже) правилами пограничники немедленно доложили об этом в Москву по своей линии, т. е. Берии, а военные — по своей — в Генштаб Жукову и Голикову.

Естественно, что об этом немедленно было доложено и Сталину. В Кремле стало очевидно, что директива Гальдера доведена по сведения не только командующих группировками вторжения, но и непосредственно до их офицерского и рядового состава. Тем более что это совпадало и с данными погранразведки.

И вот, наконец, подлинный, без прикрас, тем более без какой-либо оглядки на какие бы то на было «зталоны в законе» финал того Знания, которое, по определению, доджно было бы означатьСилу: совокупность многократно и тщательно перепроверенных и переподтвержденных разведывательных и иных данных не только была воспринята высшим руководством СССР (т. е. Сталиным) серьезнейшим образом, но, и более того, из всей этой совокупности информации исключительно саоевременно и заблаговременно были сделаны самые серьезные выводы, главный из которых следующий:

ВОЗМОЖНОСТИ НАПАДЕНИЯ ГЕРМАНИИ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ И О ПРИВЕДЕНИИ ВВЕРЕННЫХ ИМ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ, КОМАНДУЮЩИЕ ПРИБАЛТИЙСКИМ, ЛЕНИНГРАДСКИМ, ЗАПАДНЫМ, КИЕВСКИМ И ОДЕССКИМ ВОЕННЫМИ ОКРУГАМИ, А ТАКЖЕ БАЛТИЙСКИМ, ЧЕРНОМОРСКИМ И СЕВЕРНЫМ ФЛОТАМИ С ПРЯМОЙ САНКЦИИ СТАЛИНА ОФИЦИАЛЬНО БЫЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ ТЕЛЕГРАММОЙ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА ГЕНЕРАЛА АРМИИ ЖУКОВА Г. К. ЕЩЕ 18 ИЮНЯ 1941г., Т. Е. ЗА 4 (ЧЕТЫРЕ) ДНЯ ДО АГРЕССИИ!!![199]

Обратите внешние, что за 6 дней, т. е. с 12 по 18 июня, Генштаб второй раз дал указание о приведеняя войск в боевую гатовность!

12 июня — это то, о чем говорил в своих мемуарах маршал Василевский и что имеет архивное подтверждение[200], т. е. под прикрытием еще только готовившегося к опубликованию Сообщения ТАСС с санкции Сталина Генштаб дал указание о выдвижении дивизий ближе к государственной границе! Чего же тогда стоят сказки Жукова о том, как он и Тимошенко звонили Сталину и слезно просили разрешить принести войска в боевую готовность?! Ведь без санкции Сталина такие директивы не могли быть изданы — он лично и жестко контролировал движение войск к линии госграннцы! Уж с этим-то, надеюсь, никто спорить не будет?

Чего тогда стоят все полувековые вопли о «нехорошем и упрямом» Сталине, якобы не разрешавшим привести войска в боевую готовность?! Ведь всего через шесть дней, и тоже с санкции Сталина, Жуков издал директивную телеграмму от 18 июня!

Но вот в чем все дело-то. Из отечественной историографии всякое упоминание, даже намеки на существование такой диреактивной телеграммы от 18 июня исчезли примерно 40 лет назад и установить ее номер, а также координаты хранения в архивах сейчас едва ли представляется возможным. Если даже и исходить из чуда, т. е. из того, что она каким-то образом и сохранилась, то все равно ее не опубликуют!

Потому что это будет полный крах на редкость подлого и гнусного мифа о том, что-де в трагедии 22 июня виноват лично Сталин! Едва ли генералам и демократам захочется крушить такой удобный в своей неслыханной подлости миф!

Замолчать эту директивную телеграмму — замолчали, но ведь, как всегда, позабыли, что с Божией помощью подлинная Правда все равно пробьет себе дорогу к свету! Не в силе Бог — но в Правде!

Так оно и случилось: следы этой телеграммы остались, причем не только в письменном виде, но прежде всего там, где их менее всего жаждал бы увидеть маршал Жуков.

Они остались в протоколах следствия и судебного разбирательства по делу арестованных вместе с Павловым Д. Г. командиров Западного особого военного округа, санкцию на арест и привлечение к суду которых утвердил лично Жуков.

На 70-м листе 4-го тома следственного дела по их обвинению зафиксированы следующие слова начальника связи ЗапОВО генерала Андрея Терентьевича Григорьева: «И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность»[201].

Телеграмма, значит, была — в этом смысле особое значение имеет бывшая должность Григорьева: начальник связи ЗапОВО, т. е. телеграмма прошла через его руки! И на суде Григорьев подтвердил это следующими словами «Все это верно»[202].

Выбить силой такие призбания невозможно — документ есть, документ, и это мгновенно тогда проверялось!

Но следы остались не толька там. В изданной в 1965 г. «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 — 1945» на стр. 135 шестого тома содержится упоминание об этом же факте — то есть предупреждение было![203] Более того, в мемуарах отдельных, явно не потерявших честь и совесть генералов и маршалов есть достаточно прозрачные намеки на эту телеграмму. Упоминавшийся выше генерал Червов, в частности, указывает в своей книге «Провокации против России», что «на самом деле многие соединения и части приграничных военных округов и флотов по приказу командующих (с разрешения Генштаба[204]) в боевую готовность были приведены 18 — 20 июня, что подтверждают И. Баграмян (маршал, перед войной служил в КОВО.— А. М.), П. Полубояров (перед войной начальник бронетанковых сил Прибалтийского округа — А. М.), П. Пуркаев (генерал, перед войной служил в КОВО. — А. М.), А. Головко (адмирал.— А. М.), другие высокие военные руководители войск военных округов и флотов, а также рассекреченные документы (некоторые из них ниже приводятся. — А. М.)»!!![205] Таким образом, очевидно, что Предупреждение было! За четыре дня!