– Мне кажется, здесь что-то не так! Я… – Лицо у Эвама лоснилось от пота, однако губы посинели. – Я не могу дышать.

Нив попытался вздохнуть, но раскалённый воздух в отсеке обжёг ему лёгкие.

– Постучи пилоту! – прохрипел он.

– Что? – не понял Эвам.

– Пилот! – крикнул Нив так громко, как мог.

Эвам качнул головой и с ужасом уставился на прорезь в стене, из которой торчали оборванные провода.

– Здесь нет гииразы! – просипел он. – Её нет!

Нив расстегнул ремень и резко, с надрывом, поднялся. Он покачнулся, корабль трясло. Было непросто удержаться на ногах, даже вцепившись в поручни на стенах.

Нив добрался до переборки кабины пилота и несколько раз ударил в неё кулаком. Руки тряслись, и он не услышал собственного стука. Рёв двигателей заглушал всё. Нив ударил ещё раз.

Эвам тоже встал, но пошатнулся и упал в кресло.

– Это, наверное, теплоотвод, – пробормотал Эвам. – Там есть циферблат в стене, в щитке, показывает температуру.

– Да.

Нив опустился на пол. Ноги подкашивались.

– Или это дхаав, – сказал Эвам. – Или…

– Да что угодно! – перебил его Нив. – Нам это сейчас не поможет!

Он осматривал отсек в поисках того, что могло бы помочь. Взгляд его упёрся в гиру, привязанную ремнями к стене. Внезапно Нив почувствовал странное тупое безразличие. Делать ничего не хотелось. Пусть Эвам во всём разберётся.

Он закрыл глаза.

Тело его потеряло вес, он проваливался в приятную обморочную темноту. Рёв двигателей и даже чудовищная жара больше не беспокоили.

– Здесь! – послышалось откуда-то издалека. – Этот датчик давно не работает. Даже непонятно, что отказало.

Нив уже не сопротивлялся сковывающей его слабости.

– Ниверт! Нив!

Нив хотел ответить, но губы не слушались. Кто-то грубо встряхнул его за плечо. Над ним склонился Эвам. Жилы на лбу у парнишки вздулись.

– Мы можем как-то связаться с пилотом?

– Стучать! – Нив показал на переборку. – Это единственный способ. Здесь нет гииразы. Этот корабль… просто забыли списать.

Эвам смотрел на него с ужасом.

– Но почему пилот ничего не делает? Неужели он не видит?

– Может, у него тоже… не работает датчик.

Нив неожиданно рассмеялся, но смех его тут же сорвался на хрип. Эвам обессиленно опустился в кресло.

– И что же делать! Мы ведь так долго не протянем.

– Нам лететь ещё несколько минут, – сказал Нив. – Наверное. Ещё несколько минут. Совсем чуть-чуть.

Эвам снова встал, неожиданно решительно и быстро, и яро забарабанил в перегородку. Нив удивлённо посмотрел на него, но тоже поднялся. Его покачивало, по лбу стекал пот, лёгкие обжигало при каждом вдохе. Несколько секунд он стоял, упираясь в переборку, по которой молотил Эвам, потом осторожно переместился к гире и стал отстёгивать ремни.

– Что ты делаешь?

Нив не ответил. Эвам ударял в переборку всё реже и тише. Он уже рассадил себе в кровь кисти, но ещё не сдавался.

Нив отвязал последний ремень, и контейнер упал, едва не припечатав его к полу.

Нив понимал, что в любую секунду может отрубиться. Руки тряслись. Он встал на колени, чтобы вытащить гиру из контейнера, но очередной толчок сбил его с ног. В переборку уже никто не стучал.

Нив ухватился обеими руками за огромные скобы замков. Сил у него не оставалось, он не мог даже разомкнуть металлические зажимы. Новый толчок опрокинул его на спину, а когда он поднялся, то увидел, что замки наконец слетели с петель, и ящик открылся, как расколотый орех. Одна из скорлупок заскользила по полу и засадила ему по ноге.

Нив едва видел, темнота перед глазами сгущалась.

Он согнулся над гирой, хрипло вдохнул и закашлялся. Обхватил фонарь, повернул его вокруг оси. Фонарь еле двигался. Пружину заело, и она сопротивлялась Ниву с отчаянной силой, в десятки раз превосходящей его собственную. Потные руки скользили по фонарю. Нив уже ничего не видел. В ушах стоял гул.

Вдруг что-то отрывисто щёлкнуло – как перемкнувшее реле, – и фонарь окончательно заклинило. Нив даже не понял толком, что произошло. Он поднимался с колен, когда что-то наотмашь ударило его в грудь и отбросило к стене. Гира оглушительно загрохотала, весь отсек ослепила яркая вспышка, и Нив потерял сознание.

Очнулся он, когда его поднимал с пола пилот.

Дверь отсека открыли. Перед Нивом простирались горящие на солнце пески.

Он выбрался из корабля, опираясь на плечо пилота. Дул, как ему показалось, прохладный ветер. Эвам стоял неподалеку от вимана, согнувшись так, словно его рвало. Нив отстранил пилота, сделал несколько шагов по направлению к ближайшей дюне и упал на колени.

Песок обжигал ему ноги, но он ничего не чувствовал.

* * *

По результатам инцидента было назначено расследование, которому даже присвоили пугающе длинный номер, намекающий на то, что подобные случаи не так уж редки в песках. Впрочем, расследование не затянулось.

Нива только один раз вызывали в центральную и спрашивали в основном о разбитой гире. Он поначалу боялся, что его заставят возмещать ущерб или даже сократят по какому-нибудь раздутому обвинению, но заамитр, который его допрашивал, не слишком-то беспокоился о судьбе гиры – как и о том, что на самом деле произошло в песках.

Нив даже не понял, чем завершилось расследование. Вроде бы виман с отказавшей системой очистки воздуха наконец списали, но даже в этом он не был уверен. В награду за «действия, спасшие жизнь товарища» ему дали лишнюю неделю отпуска.

На этом всё.

Ане Нив ничего не сказал, а огромный синяк на груди объяснил тем, что упал во время сильной тряски в вимане, забыв по неопытности пристегнуться. Зато, когда он в следующий раз попал на одну ламбду вместе с Кхандом, ему было чем поделиться со стариком.

– Вот же зи́рна! – качнул головой Кханд. – А ты, я смотрю, везучий парень! В первый раз мы с тобой едва ноги унесли, а теперь эта вот вира́та. Я уж сколько летаю, а о таком и не слышал ни разу. Вот падение в песках – это да!

– Как бы мне не откинуться от такого везения, – сказал Нив.

– Надеюсь, оно у тебя не заразно! Но вообще ты молодец. С гирой отлично придумал.

Кханд поднялся, чтобы взять ещё бутылку воды, и, проходя мимо, похлопал Нива по плечу.

– Что-то у меня особое чувство по поводу тебя!

– В смысле?

– Как тебе сказать. Я вообще-то не шибко во все эти случайности верю, но тут поверит даже неверующий. Интересная у тебя тут будет жизнь, интересная дайвага́ти.