– Что – но?

– Говорю же, мутный он, – неопределенно ответил майор. – Вот, возьмем его звание: к этому возрасту большинство добиваются каких-то регалий, выслуживаются, а он? Как стал капитаном в тридцать лет, так до сих пор в капитанах и бегает!

– А про личную жизнь его ничего не выяснили? – задала я больше всего интересующий меня вопрос.

– Вы о скандале с женой?

– Значит, скандал все-таки имел место!

– Заявляла она о побоях – что было, то было. После этого пришлось Руденчику переводиться на другое место. Кстати, отчасти из-за этого отложилось его очередное звание, да так и заблудилось в тайге, как видно! Похоже, ваш приятель подвержен неконтролируемым вспышкам ярости, так что будьте с ним поосторожнее, Агния!

– А что, еще что-то известно?

– Опять же, сугубо неофициально, – предупредил Карпухин. – Скор на расправу ваш Руденчик: несколько раз, говорят, лез в драку по разным поводам – правда, только с равными по званию или старше и никогда – с солдатами или подчиненными офицерами. Теперь, пожалуй, перейдем к Крыласову…

– Погодите, Артем Иванович, – прервала я майора. – Расскажите-ка мне лучше о майоре Губанове.

– А почему именно о нем? – спросил он. – Честное слово, этот ваш Губанов – не самый интересный тип из всей этой компании!

– В самом деле?

– Ну да – на него никакого компромата нет, даже самого невинного.

– Очень странно!

– Не понимаю я вас, Агния Кирилловна! Объяснили бы толком, чего вам надо? Значит, Губанов… Он долгое время служил на флоте, без нареканий, с одними только благодарностями и поощрениями. Даже после тяжелой автомобильной аварии, хотя мог бы комиссоваться, не сделал этого и вернулся, как только оправился. А пострадал он изрядно: да вы и сами, должно быть, видели шрамы?

– Шрамы? – переспросила я. – У Губанова? А где именно?

– Что значит – где именно? – удивился майор. – Их не заметить невозможно – вся правая половина лица изуродована была! Времени, конечно, много прошло, но полностью зажить шрамы не могли.

– Да нет у Губанова никаких шрамов – во всяком случае, на лице! – воскликнула я. – Вы что-то путаете, Артем Иванович.

– Я, Агния Кирилловна, никогда ничего не путаю, – обиженно ответил Карпухин. – Я держал в руках личное дело Губанова и видел его фото: вы не могли не разглядеть шрамы!

– А вы можете мне это фото выслать?

– Не хочется опять человечка моего беспокоить, но, раз уж вам неймется, так и быть – сделаю. Только у меня старый сотовый, он не поддерживает функцию MMS…

– Чего-чего не поддерживает? Вы же знаете, я в технике – полный профан! Для меня главная функция в телефоне – это звонки. Ну, могу еще, с грехом пополам, сфотографировать что-нибудь, а в остальном – увольте!

– Но компьютера же у вас нет, так?

– В Хабаровске есть интернет-кафе… Но это же ехать надо! – «Стоп, кажется, у Людмилы есть ноутбук». – Я попрошу компьютер у приятельницы, – сказала я майору. – Только надо ее адрес узнать.

– Ну, давайте – как узнаете, сбросьте мне.

«Интересные дела, – подумала я, повесив трубку, – может, мы с Карпухиным говорили о разных Губановых? Может, у него есть полный тезка в том же звании? Майор сказал, что Губанов служил на флоте. Что-то такое мне резануло слух, когда я с ним разговаривала… О чем же мы говорили? Ах да, о том парне с передозировкой, Алексее Брагине! И тогда Губанов произнес странную фразу, имея в виду, что Брагин может вот-вот на тот свет отправиться… Как же это он сказал – «вот-вот сойдет со стапелей», что ли? Похоже на морской жаргон. Но шрамы – где они? Судя по словам Карпухина, на лице его Губанова словно черти горох молотили, а у моего Губанова лицо гладкое, даже вполне привлекательное. Ничего не понимаю! На всякий случай надо бы заснять начальника медсанчасти хотя бы на мобильник – потом Карпухину пошлю».

* * *

Поиски тех, кто напал на конвой, ничего не дали: автомобиль позже обнаружили брошенным, и дальше наш «язык», в сопровождении своих приятелей, потопал пешком – километров пять-шесть по лесу. А там – шмыг через границу, и только его и видели! Акиньшин, разумеется, устроил разнос всем командирам отделений – особо досталось Руденчику и Крыласову. Позже Людмила в лицах передала мне всю беседу: она находилась в соседнем с кабинетом мужа помещении и все слышала. У нее здорово получалось пародировать интонации и поведение людей, и мы покатывались со смеху. Хотя, честно говоря, ничего смешного в сложившейся ситуации не было: три человека погибли, а виновный утек за кордон!

– Акиньшину удалось раздобыть список проверяльщиков, – по секрету сообщила Людмила, когда мы вместе пили чай на террасе медсанчасти.

– Как это, интересно?

– Он ходы нужные знает, людей прикармливает полезных – короче, держит руку на пульсе! – с гордостью ответила женщина.

Да уж, судя по тому, что рассказал о нем Карпухин, полковник – мужик не промах! Видимо, так он и выходил сухим из воды каждый раз, как пахло жареным, прихватив то, что плохо лежало, – с ним Людмила и в самом деле не пропадет!

– И когда они пожалуют? – поинтересовалась я.

– Да в любой момент, – пожала она плечами. – За оставшееся время Акиньшину нужно выяснить, как найти к ним подход – у каждого есть слабое место!

– В смысле, он взятку даст, что ли?

– Фи, ну зачем же так грубо? – поморщилась Людмила. – С другой стороны, они ведь за этим и приедут, а вовсе не для того, чтобы проводить здесь какое-то расследование: ясно же, что на границе всякое случается, а докапываться до каких-то злоупотреблений никому неохота. В крайнем случае полетят погоны с Крыласова и Руденчика, а мы с Акиньшиным уже одной ногой в Москве!

«Цинично, – подумала я, – но разве не все обстоит именно так в этом мире? Те, у кого имеются деньги и знакомства, никогда ни за что не отвечают».

– Люд, у тебя же есть ноутбук, да? – как бы между прочим задала я вопрос.

– Ага, новенький, – похвасталась она. – Акиньшин презентовал на прошлое Рождество. Правда, я на нем только фотки смотрю – модем паршивый, не тянет большую скорость. А тебе зачем?

– Мужу надо написать. По телефону всего не скажешь…

– Понимаю, – закивала Людмила. – Проблемы у вас? Я же вижу, ты как в воду опущенная ходишь. Конечно, бери ноутбук!

Чрезвычайное положение отменили, и я смогла, наконец, выйти за пределы заставы под предлогом того, что необходимо навестить бабу Маню и мать Матвея. Баба Маня уже довольно резво ползала по огороду. Я рассказала ей о встрече с Арсеном, и старушка едва не прослезилась от радости: она-то думала, что парень сгинул в тайге.

– Он правильно делает, что далеко от заставы не отходит, – закивала она. – Только вот то, что он у озера хоронится, – не к добру!