Эскал по-прежнему злился на меня, его злость была продиктована страхом за Ноэми. Однако мгновение спустя он обмяк и разжал пальцы:

– Хорошо. Но наш уговор остается в силе. Вы едете за мной, не высовываетесь и по моему приказу немедленно поворачиваете назад. Уяснили?

– Да, ваше высочество, – откликнулась Ноэми с той серьезностью, какая свидетельствовала о полном взаимопонимании.

Разумеется, Эскала, как и меня, снедала тревога за Ноэми, и я полностью разделяла его беспокойство, однако ради собственного блага они обязаны пройти этот путь вместе, а не терзаться догадками о судьбе другого. Леннокс – надо отдать ему должное – преподал мне ценный урок: любая, даже самая горькая правда лучше неизвестности. Поистине бесчеловечно будет подвергать Эскала и Ноэми ненужным страданиям. Особенно в такой день.

Меня же занимала разгромленная армия Леннокса. Многим ли удалось уцелеть в бойне? Скольким удалось добраться до берега? Намереваются ли они идти до конца?

Или огромное количество жертв вынудит их капитулировать, как вынудило бы меня?

С тяжелым сердцем я смотрела, как отец с Эскалом седлают коней, как Ноэми отбрасывает со лба выбившуюся прядь; скользнула взглядом по Николасу. Что будет со мной, если все они погибнут?

Отогнав мрачную мысль, я проследовала вниз по трапу. Солдаты стройными колоннами высаживались на берег и исчезали в густых зарослях. Даже мой скакун чуял неладное и тревожно бил копытом, чего за ним прежде не водилось, и это лишь усиливало мое беспокойство.

В гробовом молчании мы ехали под кронами диковинных деревьев. Впереди забрезжил просвет. Небо будто раскололось надвое: на одной половине ярко сияло солнце, вторую затянуло грозовыми облаками. На подступах к опушке отец вскинул руку, и я натянула поводья.

– Вижу их, – шепнул Эскал.

– А они, надо полагать, видят нас, – рассудительно добавил Николас.

– Ваше величество, нет смысла играть в прятки, – обратился Эскал к отцу. – За этим мы здесь. Чем скорее разгромим противника, тем быстрее вернемся в Кадир.

Отец медлил с ответом и, поочередно оглядев нас с братом, покачал головой, словно только сейчас осознал, в какие неприятности втравил своих близких. Он со вздохом посмотрел вдаль, собираясь с духом перед встречей с неминуемым, – и жестом велел трогать.

У меня помертвело в груди. Мы вот-вот вступим в битву, которая не могла состояться ни при каком раскладе. Откуда взяться надежде на благополучный исход?

Очутившись на открытой местности, я невольно отыскала взглядом Леннокса. Его волосы трепал ветер, плащ развевался за спиной, а взор уже давно был прикован ко мне. Леннокс обнажил меч, однако, вопреки моим опасениям, его васильковые глаза смотрели отнюдь не кровожадно.

Эти глаза не принадлежали человеку, одолевшему меня в тот злополучный день в лесу. Они принадлежали тому, кто позволил мне скрыться, вместо того чтобы насильно уволочь меня обратно в замок.

Мне никогда не доводилось участвовать в сражениях и хотелось верить, что не доведется. Еще теплилась надежда, что отец, осознавший наконец масштаб катастрофы, попытается уладить вопрос миром. А лидер дарейнианцев пойдет ему навстречу. Теплилась надежда, что понесенные потери вынудят захватчиков уступить. Еще не поздно даровать им Остров в качестве компенсации за убитых товарищей. Не поздно все исправить.

К несчастью, вышло иначе.

С удивительным для своих габаритов проворством Каван метнулся вперед. Лук возник точно из ниоткуда, спрятанный под шкурой, наброшенной поверх кожаных доспехов. Однако стрела четко обозначилась на фоне пасмурного неба. Острие промелькнуло в воздухе и вонзилось Эскалу в грудь.

– Эскал! – Ноэми спрыгнула на землю и поспешила к возлюбленному.

Не дожидаясь приказа, солдаты ринулись в атаку. Брат обмяк в седле и, прерывисто дыша, уставился на стрелу.

– Не трогай! – предостерег он Ноэми. – Будет только хуже.

Неужели Эскал вот так бесславно погибнет?

Надо признать, брат обречен. Мы далеко от дома, в его груди по самые лопатки застряла стрела, и вытащить ее нельзя.

Внезапно меня захлестнул гнев, жгучее стремление убивать.

Леннокс стоял не шелохнувшись. Как будто заранее знал. Пускай его народ обороняется, а наши солдаты атакуют, но у меня с ним свои счеты.

Я пришпорила коня и рванула с места. Кто-то истошно звал меня по имени, но я не обернулась. Леннокс с минуту наблюдал за мной и, убедившись в серьезности моих намерений, бросился наутек, увеличивая и без того немалый отрыв. Впрочем, это его не спасет. Леннокс мчался по лесу, ловко огибая деревья и перепрыгивая через мелкие ручейки. Я занесла меч.

Он убил маму. Похитил меня. Его наемники погубили моего брата. Он заслужил смерть.

Меч со свистом рассек воздух, однако, почуяв опасность, Леннокс пригнулся и рванул в противоположную сторону. Я натянула поводья и, развернув коня, бросилась в погоню. Мгновение спустя Леннокс скрылся в гуще деревьев, обступивших его плотной стеной. Верхом между стволами не протиснуться. Я кружила в поисках лазейки, но тщетно.

Его уловки были шиты белыми нитками. Леннокс явно добивался, чтобы я спешилась. Терять преимущество мне не хотелось, однако другого выхода нет.

Я соскочила на землю, взглянула в пронзительные глаза врага. С минуту он наблюдал за мной, после чего выбрался из укрытия.

Внезапно все звуки исчезли. Не шумел ветер в кронах, не пели птицы, не шелестела трава. Казалось, весь мир, затаив дыхание, ждал, чем завершится наше противостояние.

– Ваше высочество… – Леннокс отвесил мне поклон и атаковал.

Отразив удар, я вспомнила уроки Ретта: не обороняйся, нападай.

Клинок просвистел в опасной близости от щеки соперника, едва не обезобразив безупречные черты. Леннокс отпрянул и глянул на меня чуть ли не с восхищением. Мой маневр ненадолго выбил его из колеи, однако вскоре Леннокс предпринял новую атаку. Он играл со мной, как кот с мышью, чтобы потом, вдоволь нарезвившись, прикончить.

Но мы еще посмотрим, кто кого.

Я била прицельно, вынуждая Леннокса пятиться, уклоняться. Он был намного крупнее меня, а потому лишние телодвижения давались ему гораздо тяжелее, чем мне. Пару раз мы скрещивали клинки с такой силой, что сыпались искры. Соперник превосходил меня мышечной массой, в остальном же мы стоили друг друга. Поединок затягивался, к нашему обоюдному неудовольствию.

Я снова занесла меч, как вдруг окружающее безмолвие сменилось неслыханным доселе звуком, словно грянули громовые овации. Леннокс замер. Не сговариваясь, мы опустили мечи и, обернувшись, увидели, как на нас полчищем надвигаются серые тучи. Ветер и дождь обрушились разом, точно состязаясь в скорости, а потом и вовсе слились воедино, заслонив собой белый свет. Похоже, Остров накрыла буря, замеченная мной еще с моря. Грозовые облака, царствовавшие до сей поры на одной половине небе, заполонили его целиком.

Величественная, таинственная стихия