увязаешь в липкой паутине и сам не замечаешь как. Бежишь на ее зов по первому свистку.

Звонок мобильного отвлекает меня от разговора. Бросаю взгляд на экран. Кровь бьет в грудь, толкается удар за ударом.

Она. Отец прав. Реально готов мчать. На край света. К дьяволу. Везде. Куда прикажет.

- Да, - принимаю вызов.

- Мне нужна твоя помощь, - тихий голос как ошейник вокруг горла.

- Сейчас буду, - бросаю сухо и завершаю звонок.

Навигатор в ее телефоне настроен так, что я всегда знаю, где она находится. Найти не проблема. Всюду обнаружу.

- Она? – улыбается отец.

- Забудь ее, - советую холодно. – И сюда дорогу забудь. Хватит с меня твоей лживой физиономии.

- Ты будешь в ней разочарован.

- Ну тебе это только в плюс пойдет, - хмыкаю. – Запишешь в список очередную победу. Разве не круто?

Глава 25

Бывает, живешь как привык, легко и просто, по накатанной схеме движешься вперед, шаг за шагом дорогу прокладываешь. Случаются трудности. Редко все гладко проходит. Но правила ясные и предельно четкие. Минимум всяких сюрпризов, очень предсказуемое развитие событий.

А потом мир вокруг разлетается вдребезги. Не просишь ничего. Не ждешь. Не требуешь. Само собой происходит. Нежданно, нагадано. Абсолютно незаметно. Раз – и на осколки, на куски, на щепки. Возникает совсем другая реальность.

Куда бежать? Каким путем спасаться? Неведомо.

Я пребываю в растерянности. Бездействую. Продолжаю сидеть на лавке, тупо глядя перед собой и недоумеваю, как Зверь намерен меня найти. Обещал приехать, причем скоро. Но явно забыл спросить адрес.

Или он домой ко мне явится? Представляю их вероятную встречу с Мишей, пересечение на пороге нашей квартиры. Отчетливо различаю, как муж и любовник меряют друг друга тяжелыми взглядами. До деталей воображаю данную сцену. Никаких чувств внутри нет. Ничего. Пусто и все тут. Конец истории. Занавес.

Меня сейчас только сын волнует, и это тупое оцепенение. Вдруг я могу ему помочь, могу уберечь от беды, от чего-то действительно ужасного, однако в реальности всего лишь сижу на лавке, надеюсь на чудо, на то, что особая благодать обрушиться с небес?

Отвратительное состояние. Бессилие. Беспомощность. Хуже не придумаешь. Вот как выглядит мой персональный ад – невозможность помочь собственному сыну.

И плевать на деньги, вложенные супругом в очередной дурацкий и наверняка провальный проект. Плевать на слова дочери о его подозрительных отлучках посреди ночи. Плевать на все вокруг.

Где мое дитя? Где мой сын?

Глупо и наивно возлагать все надежды на Никиту. У него хватает своих проблем и забот. Наверняка, человек занят, решает важные вопросы по бизнесу или… творит беспредел. Не столь важно уже. Просто он не обязан бросать серьезные дела, лишь только я позвоню.

И вообще. Ну кто я ему? Кто мы друг другу? Пожалуй, любовники – чересчур красивая формулировка. То, чем мы занимались ночью больше похоже на примитивную случку. Грязно и жутко, совершенно без тормозов, по-животному.

Это неприемлемо для нормальных людей. Это недопустимо. Это… нужно прекратить как можно быстрее. Рвать нужно, а не помощи просить. Каждая моя фраза нас крепче вяжет. А пора остановиться. Давно пора.

Господи, а что если я развлекалась именно в тот момент, когда Дима нуждался в помощи? В моей поддержке? Будь я дома, сразу заметила бы его отсутствие, начала поиски раньше. Иногда пара минут могут стать решающими, определить исход. Как я могла так забыться? Потерялась в разврате. От всего мира отключилась. Скрылась. Уплыла непонятно зачем и куда. Но поводу низменных инстинктов пошла.

Разве адекватная женщина поступит подобным образом?

Я же не самка. Не животное. Не…

Хватит себя истязать. Начинаю набирать номер за номером, обзваниваю больницы. Благодаря новому смартфону легко нахожу данные через Интернет. Целиком и полностью отдаюсь этому занятию. Одинаковые фразы уже от зубов отскакивают.

Я не замечаю, как рядом тормозит автомобиль, как отворяется дверца, как возникает и надвигается высокая темная фигура, подступает все ближе и ближе, стремительно сокращает расстояние.

Я даже не замечаю, как меня накрывает мрачная тень.

- Что произошло? – хрипло спрашивает Зверь.

От неожиданности выпускаю телефон из пальцев, но Никита реагирует молниеносно, подхватывает дорогое устройство без труда, точно играючи.

Шумно выдыхаю.

- Держи, - вручает смартфон обратно. – Осторожнее.

- Спасибо, - выдаю тихо.

- Так что случилось? – повторяет вопрос.

- Мой сын пропал, - сообщаю сдавленно, не способна преодолеть ноющую тревогу внутри, до нутра меня обжигает, дышать мешает. – Этой ночью он не ночевал дома. Мобильный давно отключен. Дозвониться не удается. Его старые друзья ничего не рассказывают, попросту не знают. А новых… новых не знаю я. Звучит дико, понимаю. Мать не представляет с кем общается сын. Но просто говорю как есть.

Я выкладываю всю подноготную, как на духу выдаю. И про опасную компанию, с которой сошелся Дима, и про ту отмычку, и про все, о чем получается припомнить. Перевожу дыхание, тянусь за своим кошельком, открываю.

- Я фото дам, если поможет, - заявляю судорожно. – Если вообще можно как-то подать его в розыск раньше установленного срока. Или…

- Не надо фото, - отрезает Ник.

- Моего сына зовут…

- Я знаю, как его зовут, - усмехается.

- В смысле полное имя и возраст…

- Знаю, - опять обрывает.

Потом достает собственный телефон, набирает кого-то и выдает распоряжения ровным холодным тоном.

- Дмитрий Шолохов, четырнадцать лет, - произносит холодно. – Вчера дома не ночевал. Нужно срочно найти. Хоть из-под земли достань. Как угодно. Цена не вопрос. Действуй. Чего? Серьезно про срок спрашиваешь? Этот пацан должен быть у меня вчера. Ясно? Все усвоил? Вперед. И нет, сука. Ты охренел? В комики заделался? Осторожно с ним. Башкой отвечаешь. Без шуток. За любой косяк огребешь лично. Кишками подавишься. Двигай.

Никита