путь до всех кондитерских города, но только не до той. Купив в супермаркете пакет пирожков с вишневым вареньем, он грустно сжевал один за одним. Не такие. Но хоть что-то. Странно. Он раньше вроде и не любил сладкое.

Вечером он вновь отказался от еды. Хотел, но от жареной картошки воротило.

– Ты не заболел? – заволновалась Лена. – Странный какой-то.

Игорь покачал головой. Он наколол несколько картошек на вилку.

– Может, салатику? – она пододвинула миску с овощами.

Игорь сглотнул. К горлу подступила тошнота.

Ночью, когда жена заснула, он достал из сумки две плитки шоколада. И включив на ноутбуке Гугл-карты, начал снова выискивать ту маленькую розовую кондитерскую.

* * *

Три недели Игорь каждый вечер бродил по городу, надеясь случайно наткнуться, почувствовать запах. На четвёртую искать бросил, но забыть тот вкус не смог. Пытаясь испытать хоть что-то похожее, он скупал в магазинах торты, пирожные, пробовал печенье и шоколад. Теперь он ел почти только одни сладости. И уже не скрывал этого от Лены. Пять ложек сахара в утренний чай, хлеб с мёдом. Пончики на обед, мороженое на ужин. Коробка конфет – на перекус. Вечером, когда становилось совсем тоскливо, он, глядя в телевизор, просто рассасывал кубики сахара. Один, второй, третий. Сладко. Сладко, но не вкусно! Но всё остальное противное, пресное, а это хоть как-то похожее на…

То и дело он ловил на себе испуганный взгляд Лены. А однажды подслушал, как она звонила своей подруге-психологу и плакала в трубку.

«Думает, я с ума сошёл. Ведь не сошёл же? Нет. Подумаешь, поменялись привычки. Что такого?»

Он успокаивал себя, что ничего плохого он не совершает. Ну вес маленько набрал, но это ведь не страшно? В глубине души он чувствовал, что это ненормально, слишком непонятен был этот жуткий голод, который никак не получалось утолить.

* * *

Не известно, сколько бы это длилось, но однажды совершенно случайно он снова встретил её. Совсем не в том районе, уже почти прошёл мимо, но оглянулся, услышав смех и весёлые крики детей.

Домик тут был не розовый – жёлтый. Но те же пчёлки и пирожные на фасаде, те же огоньки-карамельки. Хозяйка, несомненно, она, только теперь в жёлтом, под цвет дома, платье, улыбаясь яркими губами, раздавала обступившей её детворе леденцы из стеклянной банки. Маленькие зелёные кружочки с полосками, как у арбузиков.

Что-то странное вдруг вспомнилось Игорю, что-то из давно забытого детства. Гадкое и приятное одновременно. Вот он, совсем ребёнок, года три-четыре, ждёт маму у подъезда. Она обещала спуститься быстро, но всё никак не выходит. Маленькому Игорю уже хочется заплакать. Незнакомая сгорбленная старуха, страшная, со съехавшим на бок платком, что-то спрашивает его, а потом, придвинувшись вплотную к его лицу, суёт конфету. Замызганную липкую карамельку без бумажки. Игорь отворачивается, зажимает губы, но ей всё же удается засунуть леденец ему в рот. Языком он чувствует пыль и грязь, налипшую на подтаявший сахар. В первую секунду давится, пытается плюнуть отвратительное угощение. Но ещё через секунду понимает, что ничего вкуснее он не ел никогда.

Взрослый Игорь вдруг почувствовал то же самое. Страх. Будто предупреждение. Но тут же отбросил его и направился прямо к хозяйке кондитерской. Она как раз раздала все конфеты. Довольные дети уже разбежались.

– А мне ничего не осталось? – улыбнулся он, показывая на пустую банку.

– Для вас у меня есть кое-что получше, – засмеялась она в ответ. И взяв за локоть, повела внутрь кондитерской.

Она приносила ему тарелку за тарелкой. Шоколадный торт с абрикосовым желе, кокосовые шарики, фрукты в шоколаде, коричное печенье… Вкус, наконец-то настоящий вкус! И тот аромат, он был здесь повсюду. Запах ванили, сливок и мёда, он пропитывал всю кондитерскую, как свет от лампы, исходил от хозяйки. Принося новую тарелку, она каждый раз невзначай касалась его руки, давая ему почувствовать её гладкую теплую кожу.

Игорь смотрел в её глаза, горевшие непонятным огнём. Глубокие, сладкие, голодные.

С того вечера он не ел дома совсем. Лена пыталась его уговаривать. Однажды даже сама испекла торт. Игорь и пробовать не стал. Разве он мог сравниться? Он смотрел на жену и думал. А она сравнится? Холодная, скучная, пресная. Как диетический крекер.

Проснувшись утром, Игорь шёл прямо в кондитерскую. Заходил в обед и вечером. Теперь это было не сложно. В городе открылась целая сеть маленьких цветных домиков – розовых, голубых, лиловых. Странно, но все продавщицы казались похожими. Может, из-за форменных ярких платьев? Но Игорь предпочитал ходить к той, первой. Она вела его через толпу галдящих ребятишек, наполнявших каждое кафе, как постоянного и дорогого клиента. Он старался выбирать часы, когда детей было поменьше. Они и так ему не нравились, а в кондитерской и вовсе теряли над собой контроль, с дикими глазами носились кругом, стараясь попробовать всё, словно безумные. После особенно шумных вечеров Игорю даже снились кошмары. В них он видел себя маленьким, в тёмной страшной комнате, где за круглым столом сидели ещё детишки, а та самая старуха из детского воспоминания помешивала в огромном грязном котле что-то чёрное и вязкое. Время от времени она вынимала ложку и наливала тягучую жидкость в рот кому-нибудь из детей. Каждому по очереди. Пока не доходила до Игоря. И в его рот тоже текла чёрная жижа. Горькая. Очень горькая.

* * *

Сегодняшний день был особенным. Она сама позвала его. Вчера, когда он уже отходил от кассы, вдруг окликнула и, заметно волнуясь, спросила, не хотел бы он прийти в кафе завтра, перед закрытием? Попробовать кое-что совсем новое. И при этом так смотрела на Игоря своими шоколадными глазами, что он решил – будут совсем не торты.

Вечером Игорь ускользнул из дома, ничего не сказав Лене. Почему-то его не оставляло ощущение – впереди что-то волшебное, какое-то чудо. И скоро ничего не будет иметь значения.

В кафе уже совсем не осталось посетителей, только хозяйка за одним из столиков пила что-то из маленькой чашки. Она казалась уставшей. Увидев Игоря, молча указала место напротив себя, налила что-то из круглого чайника и пододвинула дымящуюся кружку.

Какой-то травяной чай. Густой, сладкий, но Игорю почему-то не понравился. Какой-то лишний привкус портил почти идеальный напиток. Кажется, ему впервые тут что-то не понравилось. Но он отпил снова. Чтобы не обидеть.

Хозяйка молчала, внимательно смотрела на Игоря, будто ожидая чего-то. Непривычно было видеть её без улыбки, от этого она казалась какой-то нервной, напряжённой. Игорь не знал, что сказать ей, и потому молча пил чай,