в ладоши эльфийка. — А теперь открой, пожалуйста, дверь. Мне не хочется применять свою магию.

Дверь отворилась и на пороге появилась Хеллегер. На лице её не было ни капли раскаяния.

— Разве тебя не учили, что незачем применять магию там, где можно без неё обойтись? Руны не любят вольного обращения…

— Руны любят меня! — Почти надменно возразила Хеллегер.

— Не сомневаюсь… — Улыбнулась в ответ мать, кивнув на став, переливающийся всеми оттенками цветов радуги. — Но руны не любят шутовства. Пожалуй, я прикажу Мейлору заново пройти с тобой основы магии.

— Мама! — Возмутилась Хеллегер, впервые назвав Эленвэль матерью.

Деодар захлебнулся слюной от злости, а Хеллегер, метнув взгляд на взбешённого брата, решила с этого дня только так и называть царственную эльфийку. Пусть все захлёбываются своей ненавистью.

Эленвэль легко прочла все эмоции дочери.

— Что ж, я счастлива, что ты будешь звать меня «мамой», хотя бы назло всем вокруг.

Она обернулась к двум балбесам и отрывисто приказала:

— Вы оба, за мной!

Эленвэль развернулась и пошла в сторону разгромленной классной комнаты. Деодар кинул взгляд, полный ненависти, в сторону Хеллегер. В этот момент из-за её спины высунулась довольная рожица Эйлин. Девочка с большим удовольствием показала благородному эльфийскому отпрыску язык и снова спряталась. Деодар зарычал и ринулся к ним, но дверь тут же с грохотом захлопнулась, чуть не врезав Деодара по благородному носу.

На секунду руны над дверью вспыхнули красным и снова засветились мирным весёлым светом. Руны хранили свою хозяйку.

Глава 47.1

Гэйр гнал своих воинов домой. Уже третью луну они провели вдали от родных стен замка. Он хотел увидеть гордую Хеллегер, хотел впиться в её губы поцелуем и получить её заветное «да». Его воины скупо посмеивались и, молча, терпели. Их поход оказался больше, чем успешным. Они смертельным ураганом прошлись по землям степняков, без жалости уничтожая всё, до чего могли дотянуться. Целый народ перестал существовать.

Замки, опустошённые степняками, подняли штандарты клана Хаттэн, добровольно переходя под покровительство немеда Гэйра. Оставшиеся в живых люди с радостью присягали на верность новому сильному вождю.

Руэри скрипел зубами, но поделать ничего не мог. Его воинов было ничтожно мало, чтобы он мог претендовать, хоть на что-то. Он мог лишь наблюдать за небывалым усилением клана Хаттэн и надеяться, что Гэйр всё-таки захочет породниться с ним.

Наконец, наблюдатели на внешних рубежах послали гонцов в замок с доброй вестью — воины клана возвращаются домой! Хороший переполох охватил всех, кто оставался на хозяйстве. Женщины выметали последние пылинки, в печах полыхал огонь, в каминах весело потрескивали поленья… Замок ждал хозяина.

Наконец на мост первым въехал Гэйр. За ним ступили воины с широкими улыбками на уставших, но довольных лицах. Женщины старались высмотреть своих мужей, женихов, парней, друзей… Живы ли? Целы ли?

Гэйр въехл в огромный двор. Он не обратил внимания на хмурого Ирвинга, подхватившего его лошадь под уздцы. Вождь не нашёл глазами статную эльфийку с белоснежными волосами, легко спрыгнул на землю, притянул к себе наместника, тепло обнял.

Двор наполнился криками, смехом и тихим плачем тех, кому некого было встречать. Ирвинг пытался что-то сказать, но Гэйр коротко кинул:

— Потом! — и помчался внутрь.

Он легко взлетел на второй этаж, толкнул тяжёлую дверь в покои Хеллегер и замер на пороге… Не было… Её не было! Комнаты, как никогда, ощущались пустыми.

Хмурый Гэйр вернулся в притихший двор, быстро нашёл Ирвинга.

— Где она?

— Прости, немед!

Ирвинг медленно опустился на колени.

— Немеда Хеллегер ушла. Я виноват. Я не выполнил твой приказ.

Ирвинг наклонил голову, открывая шею под удар. Меч немеда тихо зашелестел, покидая ножны.

Юна, у которой уже округлился животик, кинулась под меч вождя, защищая единственного мужчину, который полюбил её и назвал женой.

— Прости нас, немед! Что мы могли сделать? За нею мать пришла! — Она упала на колени рядом с мужем, обхватила его тонкими руками.

Дэви стал рядом с братом, положил тяжёлую руку поверх его руки.

— Не надо, немед. Не омрачай этот светлый день…

Зрачки Гэйра стали вертикальными, ноздри раздувались от тяжёлого дыхания. Дракон рвался на свободу. Ему нужна его женщина! Татуировки на коже немеда ожили, засветились ярким голубым огнём. Томэг тоже стал рядом.

— Гэйр, успокойся! Возьми под контроль своего тотема. Не надо, брат…

С большим трудом Гэйр медленно возвращал себе возможность трезво мыслить. Бешенство всё ещё застилало глаза.

Он посмотрел на Ирвинга и Юну, так и стоящих на коленях в пыли. Бросил воину короткое:

— За мной. — Развернулся и быстро пошёл к себе в покои. За ним потянулись Дэви, Томэг и Руэри, ставший мрачнее тучи

Глава 47.2

В комнатах Гэйра бледный Ирвинг рассказал о неожиданном визите эльфов и о том, как Хеллегер сама решила уйти с матерью в чертоги. Он принёс драгоценности, что оставила Хеллегер и выполнил всё, что обещал.

— Что мы могли сделать, немед? — Ирвинг смотрел из-под бровей. — Если бы Хеллегер не захотела уходить, мы бы защищали её и дрались бы до последнего, но не дали бы увести её силой. А так…

Гэйр задумчиво перебирал в руках синие камни браслета. В покоях повисло тяжёлое молчание. Наконец, немед кивнул.

— Я принимаю твои объяснения. Твоей вины нет. Иди. — Он подождал, пока за Ирвингом не закрылась дверь. — Руэри, это твоё, как и хотела Хеллегер. — Вождь кивнул на небольшую кучку драгоценностей, сверкающих в лучах уходящего солнца. — Вы погостите у нас?

— Только эту ночь. — Руэри был взбешён. Сестра снова ускользнула от него. — Завтра мы с Эдме отправимся домой.

Гэйр согласно кивнул.

— Хорошо. Сейчас я хочу остаться один…

К выходу двинулись все, но Дэви вдруг остановился и прикрыл дверь.

— Гэйр… у меня к тебе дело.

Немед тяжело вздохнул. Ему хотелось остаться одному.

— Говори.

— У тебя есть… виды на Эдме? — Дэви чуть замялся, подбирая слова.

— На Эдме? У меня виды на Эдме? — Вождя взбесил вопрос брата. — Говори прямо, чего ты хочешь? Я устал и слишком раздражён! — Голос Гэйра прозвучал слишком громко.

— Я хочу взять Эдме в жёны. — Решился кузен.

Гэйр шумно выдохнул.

— Ты хорошо подумал? Она жестокая и своенравная девица. Она тебе мозг съест. Кроме того, мне придётся постоянно оглядываться на вас. Она ведь захочет остаться немедой. Но ты — не немед. И что тогда? Заговоры, сплетни, интриги?

— Ты говорил, что город надо постоянно контролировать. Я готов остаться там губернатором. Так я увезу Эдме от замка и глупых мыслей. Думаю, уж с бабой я как-нибудь