Рабочий стол покойного, после того как его прошерстили оперативники, представлял собой жалкое зрелище. Все бумаги разбросаны. Правда, никакой ценности они не представляли. Счет из прачечной. Рекламные буклеты недавно открывшегося неподалеку от дома Гены круглосуточного супермаркета. Визитки каких-то людей. Рекламы спортивных школ и секций.

Единственное, что поняли подруги, просматривая бумаги: покойный не был аккуратным человеком.

– А компьютер у Генки менты забрали.

– Как же? Вот же он стоит!

– Так это только коробка с монитором. Жесткий диск менты с собой взяли.

Вот вам и пожалуйста! И как подруги не предусмотрели такого поворота событий. Но не успели они посетовать на судьбу и собственную нерасторопность, как раздался женский голос:

– Наточка, ты знаешь, а оперативникам ведь тоже диск не достался.

Это сказала миниатюрная молоденькая девушка, сидящая за соседним столом с Геной.

– Как не достался? – удивилась Наточка. – Я сама слышала, как они у главного просили разрешения, чтобы его забрать на время. И главный им разрешил!

– Правильно, – кивнула головой девушка. – Но только кто-то их опередил. Когда менты полезли в Генкин компьютер, оказалось, что диск-то уже тю-тю!

– Что тю-тю?

– Улетел!

– Как улетел?

– Кто-то его еще раньше из Генкиного компьютера выковырял.

Наточка покраснела от возмущения.

– Безобразие! И кто это сделал?

– Не знаю. Наши никто не признается. Да и вряд ли это наши сделали. Зачем им? Если бы им понадобились Генкины материалы, они бы и сами в его комп влезли. Пароль Генка самый простой выбрал. Четыре нуля. И все в редакции его знали.

– Тогда кто же набезобразничал?

– Не знаю. Правда, есть у меня один тип на подозрении... Ну, ты знаешь, о ком я говорю.

И девушка посмотрела долгим взглядом на Наточку. Неизвестно, что она ей там телепортировала, но Наточка ее поняла.

– А-а-а... – протянула она. – Вот ты о ком! А ему зачем?

– Не знаю. Только, кроме него, больше некому.

– А ты с ним говорила?

– Нет еще. Может быть, ты поговоришь?

– А я с какой стати? Тогда уж к главному надо идти.

– Ой! Я не пойду! А то получится, что я вроде как доносчица! И вообще, представляешь, как главный отреагирует на мои слова?

Кира почувствовала, что наступил момент, когда надо вмешаться самой.

– Извините меня, что перебиваю... Но может быть, вы объясните нам с подругой, о ком вы говорите?

Наточка с другой девушкой повернулись в сторону Киры. И в их глазах блеснул интерес. Они снова переглянулись, и Наточка сказала:

– Конечно, объясним. Есть у нас в редакции один противный субъект. Мы подозреваем, что он сливает часть информации конкурентам. Во всяком случае, вскоре после его прихода к нам у конкурирующего издания стали появляться материалы, которые собирались опубликовать мы сами.

– Так увольте его!

– Не так-то просто это сделать.

– Почему?

– Это родной племянник нашего главного. Единственный и любимый.

– Но вы своему главному докладывали о происходящем?

– И неоднократно! – воскликнула Наточка. – Но племянник – это сын его любимой сестры. Сестра умерла. И теперь наш главный вроде как в ответе за мальчишку.

– Как его зовут?

– Алик.

– И вы подозреваете, что Алик стащил жесткий диск из компьютера Гены?

– Во всяком случае, он тут в комнате крутился, – подтвердила худенькая девушка. – И мне сказал, что меня главный зовет к себе. А когда я к главному сунулась, тот заявил, что знать ничего не знает. И что мне надо быть повнимательней. Дескать, он меня к себе не звал.

– А что Алик?

– Только поржал в ответ. Сказал, что пошутил.

– Очень нелепые шутки!

– Вот идиот!

– И я тоже так сначала подумала, – кивнула головой девушка. – Но только сначала. А потом, когда выяснилось, что диск с Генкиного компа пропал, то подумала иначе. Ведь когда Алик меня из комнаты выманил, тут совсем никого не оставалось. Свой компьютер я выключила. И он у меня запаролен. Так что влезть в него Алик не мог. А вот Генкин комп... Алик запросто мог вытащить из него диск и удрать!

И девушки заговорили о чем-то своем. А подруги, переглянувшись, поняли, что им просто позарез необходимо увидеть этого юношу, позволяющего себе так глупо и подло шутить.

Алик занимал в редакции почетную вакансию курьера. По идее парню в разгар рабочего дня полагалось мотаться по всему городу, доставляя важные бумаги и пакеты. Но в редакции к услугам Алика прибегать избегали. И тому было множество причин. Все сотрудники теперь уже знали, что бы они ни поручили Алику, он не справится с заданием. Обязательно или перепутает адресата, или вовсе потеряет пакет с документами.

– Он нарочно так делает!

– Знает, сволочуга, что дядька его пожалеет и все равно не выгонит, вот и выкобенивается, как может.

– В другом месте его бы выгнали в два счета. А тут...

– В соседнее здание пакет может три дня нести.

– Пару раз мои пакеты потерял, теперь я его уже больше не рискую ни о чем просить.

– Впрочем, если ему приплатить, то у него и ум, и скорость мигом включаются.

Такими были отзывы сотрудников редакции о данном персонаже. Поняв, что помощи от главного они не дождутся и курьера им не победить, сотрудники стали просить о помощи друг друга. И таким образом Алик остался совершенно без работы. И целыми днями слонялся по редакции, пил на халяву кофе, подъедал чужие бутерброды, конфеты и булочки и совершенно не стеснялся своего образа жизни записного трутня.

Внешне Алик выглядел очень мило. Кудряшки, закрывающие половину лба, ангельские голубые глазки и взгляд невинного херувима. Увидев подруг, он приятно обрадовался:

– Вы ко мне? Здорово! Вы новенькие?

– Не совсем. Но мы к тебе по делу.

– Очень рад! Честно говоря, засиделся я тут без дел. В редакции такие странные люди, ничего мне не поручают. Все сами отвозят. Наверное, думают, что дядя разозлится, если узнает, что меня чересчур загружают работой. Вот уж глупость! Дядя сам сказал: работай, Алик, изо всех сил. И получится из тебя нормальный человек.

Подруги переглянулись.

– А говорят, что ты нарочно путаешь или теряешь корреспонденцию.

– Вранье! – тут же вскинулся Алик. – И я знаю, кто распускает эти гадкие слухи! Девчонки из корректорской! Все они уродины, а ко мне клеились. Ясное дело, я их отшил. Вот они теперь и гадят мне, как только могут!