*Чико — исп. chico − парень, мальчишка.

Глава 20. Прикладная химия

Экономка осталась довольна. Она перепроверила всё, что привезла Эмбер, тщательно осмотрела пакетики и баночки, и даже открыла коробки с платьями, убедившись, что всё упаковано в бумагу и не тронуто.

− Надо же, первый раз вижу, чтобы мальчишка ничего не перепутал, − пробормотала она себе под нос, пряча в шкафчик аптечные покупки. — Ладно, иди. Молодец.

− Если что-то нужно ещё, донья Лучия, вы говорите. Я шустрый, мигом обернусь, − ответила Эмбер, засовывая в карман кепку.

− Ох, иди уже, шустрый, − махнула рукой экономка, − а то сеньор де Агилар уже вернулся, хватится тебя ещё.

Но по голосу было понятно, что с местресс Лучией у Эмбер дальше проблем не будет.

Со слугами в особняке всё оказалось просто. Мейстер Фернандо взял несколько новых людей, и у всех в доме перераспределили обязанности. На этом фоне найм Эмбер на место помощника сеньора де Агилара никому не показался странным или вызывающим. Старые слуги молча объединились против новых, но к Эмбер это относилось в меньшей степени, ведь и её хозяин был новым человеком в доме, как и место его помощника. И если лишний раз не попадаться на глаза мейстеру Фернандо, то, на первый взгляд, эти три дня её жизни в Вилла Бланко должны будут пройти гладко. Единственной проблемой оказался, как ни странно, сеньор Джулиан.

Как Эмбер поняла из разговоров слуг на кухне, сеньор Джулиан и его отец дон Диего де Агилар до фиесты останутся жить в особняке, потому что в дом неоднократно пытались проникнуть. Дона Диего, пожилого мужчину с вечной трубкой и тростью, она видела пару раз в коридоре. А вот на сеньора Джулиана она уже успела налететь в саду и получить пару выговоров. Высокий, темноглазый, с военной выправкой, сеньор Джулиан был очень даже недурён собой и одет щегольски, но Эмбер он показался человек недалёким, а главное, не знающим, чем себя занять. И даже, скорее, дело было в том, что он ничем не желал себя занимать, кроме дрессировки слуг. Он болтался по дому с парой пистолетов и шпагой, то стрелял в саду по скорлупкам орехов и тыквам, то дразнил собак, то выговаривал что-то управляющему, то командовал горничными. И, когда ему на глаза попалась Эмбер, он тут же устроил ей форменный допрос, выясняя, кто она, куда и откуда идёт и что у неё в руках. Благо, в руках у неё был просто ворох упаковочной стружки, которую нужно было выбросить.

− Это стружка, сеньор, от упаковки. Я вытащил её из ящиков сеньора Виго де Агилара, в которых были химические реактивы, и теперь несу, чтобы выбросить, − ответила Эмбер, абсолютно не смутившись глупости вопроса. — Она грязная.

− Неси, неси. Да смотри, не дури тут, я за всеми тут слежу, − сеньор Джулиан загнул два пальца, изображая пистолет, и приставил его Эмбер ко лбу. — Пиф, паф, и ты труп.

Ох, и дурак…

− Да, сеньор, − пробормотала она, нарочито шмыгнув носом, и подняла стружку повыше, чтобы прикрыть грудь и горло.

− Иди отсюда и не путайся под ногами, − сеньор Джулиан отступил, чтобы не испачкать свой атласный жилет.

− Слушаюсь, сеньор!

С дураками, в общем-то, всё просто, они любят собственную значимость. Подыграй — и дело в шляпе. Но с сеньором Джулианом плохо было одно — он отлично стрелял. Эмбер видела скорлупки от орехов, разлетевшиеся на куски, и эта точность попадания её немного пугала. А ещё то, что сеньор Джулиан при любом удобном случае клал руку на рукоять пистолета. Такому выстрелить проще, чем чихнуть. Надо на фиесте подлить ему чего-нибудь в бокал… умиротворяющего.

То, что сеньор Виго де Агилар уже в кабинете, Эмбер ощутила, даже не дойдя до дверей, будто мурашки побежали по коже. Сердце забилось быстрее, руки похолодели, а пальцы едва удержали в руке свёрток с покупками, что она привезла с собой из города. Так, по мелочи: нарукавники, губка для смачивания пальцев, карандаши, новое перо и перочистка, сургуч, пресс-папье и баночка свежих чернил. Надо же ей оправдать своё отсутствие.

Эмбер приблизилась к двери, постепенно замедляя шаг, и остановилась, боясь потянуть её за ручку.

Во всей этой суете, в приготовлениях кабинета, поездках и покупке платья она совсем отвлеклась от главной своей цели и того, что стоит между ней и бриллиантом. А между ней и Сердцем Ангела стояло самое сложное препятствие — сеньор Виго де Агилар. И будь на его месте кто-то другой, кто угодно, ей не было бы так трудно. Она не знала, почему её нагуаль сходит с ума рядом с этим человеком, почему рвётся наружу, заставляя её каменеть и всеми силами пытаться удержать прутья его клетки. Она ещё выпила настойки страстоцвета, но всё равно, от мысли, что надо войти в эту комнату, всё внутри у неё сжималось, но не от страха, это было что-то иное, совершенно необъяснимое. Что-то более сильное, чем страх. И она никак не могла заставить себя быть безразличной и холодной, рассудительной и практичной, как обычно в таких делах.

Она стояла перед дверью, стараясь успокоить дыхание, и лишь приближающиеся откуда-то голоса заставили её потянуть на себя ручку двери и шагнуть внутрь.

− А, Эмерт! — воскликнул сеньор де Агилар, оборачиваясь, и его сосредоточенное, серьёзное лицо как-то даже посветлело. — Входи, входи!

Он стоял у стола и расставлял на нём какие-то склянки. Рядом сидел в кресле Морис, читая газету и делая пометки на листе бумаги.

− Простите, сеньор, я бегал за покупками, вот, смотрите, принёс всё, что нужно для работы.

Эмбер тоже шагнула к столу, стараясь не смотреть на хозяина дома, и, быстро распаковав свёрток, стала выкладывать купленное.

− Да не стоило так утруждаться, думаю, у отца в кабинете нашлось бы что-то из этого.

− Но, сеньор, то ведь вещи дона Алехандро. А я подумал, вам, может быть, не совсем удобно будет пользоваться именно ими. Вам нужны свои. А эти совсем новые, − пробормотала Эмбер в оправдание, думая, что сейчас её отругают за долгое отсутствие и лишние траты.

Но внезапно почувствовала, как её кожи коснулось знакомое тепло. Невидимые крылья дрогнули, и она впилась ногтями в ладонь, всеми силами стараясь не дать им развернуться.

− Какая чуткость, − негромко произнёс сеньор де Агилар и чуть усмехнулся. — Я и в